Кувалда (СИ) - Борчанинов Геннадий. Страница 31

Заходить в переулок Кувалда не стал. Гораздо лучше выбирать место для битвы самому, нежели совать голову в очевидную ловушку. Краснослав никогда не сбегал от драки, но и никогда не пёр бездумно напролом. Всегда нужно быть хитрее противника, и обычно у Кувалды это получалось, даже несмотря на то, что его противниками были рептилии, самые хитрые, скользкие и мерзкие существа во Вселенной.

Краснослав повернул на другую улицу, широкую и величавую, вымощенную булыжником, по которому беспрестанно цокали лошадиные копыта, сливаясь в единый перестук. Туда-сюда сновали богато украшенные кареты, дилижансы и пролётки, а посередине улицы Кувалда увидел настоящие стальные рельсы. По рельсам, звеня колокольчиком, проехал трамвай, который тянула пара косматых владимирских тяжеловозов.

— О, это же Государь едет! — заслышал Кувалда обрывок чужого разговора, и сам вытянул шею, чтобы посмотреть на царя.

По улице ехали казаки императорского конвоя, в ярких алых черкесках и высоких папахах, на отборных кабардинских лошадях, и Кувалда завороженно смотрел на величавое шествие императорской охраны. За казаками ехала карета с императорским вензелем на двери, окна её были плотно зашторены. В карету запрягли пару белоснежных арабских скакунов, и те гордо вышагивали по булыжникам, словно на параде, покачивая высокими плюмажами. Шествие замыкали те же верховые казаки.

Кувалда постоял на тротуаре, провожая взглядом императорскую карету, затем огляделся по сторонам. Его внимание сразу же привлекли несколько подозрительных личностей, которые точно так же провожали взглядами конвой, но на лицах их было написано не чинопочитание и уважение к Государю, а злая ненависть и презрение. Они стояли чуть поодаль, опираясь на стену дома, рядом с подворотней, в которую могли бы быстро ускользнуть. Вид у них был не то что бы криминальный, скорее, потёртый и невзрачный, чтобы можно было легко затеряться в толпе, но Кувалде показалось странным видеть рабочие фуражки и кожанки здесь и сейчас, в центре Петрограда, в будний день, когда все рабочие ещё не вышли со своих фабрик.

Чуйка профессионального военного забила тревогу. Кувалда вдруг вспомнил пробуждение в околотке, в камере, где под шконкой жил рептилоид-революционер, и паззл тотчас же сложился. Он был готов поставить что угодно, что увидел сейчас этих самых революционеров. А значит, через них можно было бы выйти на гнездо рептилоидов.

Краснослав сделал вид, будто читает вывеску на витрине, одновременно стараясь держать революционеров в поле зрения. Несомненно, это были простые уличные боевики, обычные работяги, завербованные в революционный кружок под видом профсоюза или чего-то подобного, профессионально обработанные пафосными речами о равенстве и братстве. Но и любой, даже самый запутанный, клубок разматывается постепенно, с самой маленькой ниточки, а значит, с помощью даже самых мелких сошек можно выйти на руководителей и зачинщиков.

Их было четверо, трое возле подворотни на этой стороне улицы, и один у крыльца аптеки через дорогу. Все они старательно делали вид, что незнакомы, но Кувалда ясно видел, как пересекаются их взгляды, провожающие конвой Его Императорского Величества.

Едва лишь черкеска последнего из казаков скрылась из виду, как революционеры оставили свои посты и, скрывая лица за поднятыми воротниками, пошли в подворотни. Краснослав решил последовать за ними.

Он мысленно усмехнулся. Ситуация его позабавила — всего лишь пару минут назад он сам был объектом слежки, и теперь уже он выслеживает подозрительных личностей. Конечно, шастать по узким тёмным переулкам с набитым ассигнациями портфелем — так себе идея, но Кувалда не боялся опасности. Это опасность должна бояться Кувалду.

Капитан завернул за угол мастерской, обошёл широкую лужу, прошёл вдоль потемневшего от времени и сырости деревянного забора. Сверху над ним нависали выщербленные кирпичные стены, исписанные похабными надписями, и после роскошных фасадов проспекта контраст выглядел особенно сильным. Сейчас никакими бомбистами в этой подворотне и не пахло, но Краснослав точно знал, что они прошли этим путём. Он чуял их след, как чует полицейский доберман.

Само собой, революционеры могли зайти в одну из дверей, или перелезть через забор, или просто убежать со всех ног, но Краснослав знал, что это не так. Что негодяи уже близко.

Сзади послышался шорох, будто скрипнула подошва сапога по кирпичной крошке. Кувалда обернулся. Четвертый революционер, тот самый, что стоял на противоположной стороне улицы, когда ехал императорский конвой, теперь загородил собой выход из переулка и смотрел прямо на Краснослава. Руки он держал в карманах куртки, и Кувалда готов был поклясться, что негодяй сжимает пистолет в потном кулаке.

Остальные тоже показались в переулке. Кувалда оказался окружён. Он видел подозрительность и смятение, написанные на их лицах.

— Товарищи, не подскажете, как пройти в библиотеку? — негромко кашлянув, произнёс Кувалда, чтобы сбить их с толку.

— Чё? — спросил один из них, но другой, видимо, более сообразительный, толкнул его локтем и сам вышел вперёд.

— Какой ты нам товарищ?! Ты кто такой? Ты чё тут ходишь? — спросил он.

Работяги медленно приближались к Кувалде, напустив на себя максимально грозный вид. Обычный гимназист наверняка бы струхнул и попытался убежать. Четверо пролетариев всё-таки могли быть по-настоящему опасными. Но Кувалда видел, что это не воины, пусть даже у каждого из них были пудовые кулаки и умение ими пользоваться.

— Дворянчик это, — хмыкнул третий бомбист, похрустывая костяшками пальцев.

— Лягавый это, зуб даю, — сказал другой, сплёвывая на землю и показывая своё презрение к подментованным врагам революции. — Гаси его, робяты!

Кувалда вздохнул. Видит Бог, не он первый начал.

— Лови! — гаркнул он, и молниеносным движением руки метнул тяжёлый портфель прямо в лицо одному из революционеров, тому, что был с пистолетом.

Раздался громкий чавкающий хруст, ярко-алая кровь брызнула на кирпичную стену из сломанного носа. Бомбист, пошатываясь, выхватил револьвер из кармана, но следом за портфелем летел уже сам Кувалда, и чётким ударом ноги капитан выбил оружие.

Революционер ударился о стену и сполз по ней вниз, не в силах продолжать драку. Остальные трое выхватили ножи и побежали к Кувалде, но уже через мгновение остановились, будто наткнувшись на невидимую стену. На них смотрело воронёное стальное дуло трофейного револьвера. Кувалда, если бы мог, достал бы и купленный велодог, но он уже тысячу раз пожалел, что сунул его в портфель, а не в карман куртки.

— Полагаю, ребята, вы обознались, — медленно переводя прицел с одного революционера на другого, произнёс Краснослав.

Работяги переглянулись, понимая, что не на того напали.

— Обозналися, вашбродь, — сказал бомбист, убирая финский нож куда-то за пазуху.

— Бес попутал, — сказал другой.

Но Кувалда видел плескавшуюся ненависть в их глазах, и понял, что его лицо запомнили. И обязательно попытаются найти.

Сзади, со стороны проспекта, послышались шаги и сдавленное громкое дыхание. Кто-то бежал прямо сюда. Раздался громкий свист городового.

— Всем стоять! Полиция!

Кувалда медленно поднял руки над головой и бросил револьвер прямо в лужу.

Глава 32

— Рассказывай.

Следователь по особо важным делам В. В. Астахов исподлобья глядел на Кувалду усталым, равнодушным взглядом, и Краснослав ясно видел, что тот поскорее хочет разобраться с этим делом и уйти домой. Уже вечерело, в участке их промурыжили достаточно долго.

— Что рассказывать? Меня чуть не убили и не ограбили, посреди бела дня, — пожал плечами Кувалда.

— Не прикидывайся дурачком, Сычёв, — сказал Астахов.

— Я и не прикидываюсь, — сказал Краснослав. — Шёл по переулку, эти четверо вышли.

Он поднял взгляд на портрет императора, висящий позади Астахова. Его Императорское Величество Константин Вторый смотрел с портрета гордо и надменно, и Кувалда отметил его сходство с наследником. От следователя этот взгляд не укрылся.