Второй шанс (СИ) - Виннер Виктория. Страница 22

Способен ли он уничтожить меня? Меня и Машу.

Я попыталась мотнуть головой, но Игорь всё ещё удерживал моё лицо, однако, ответ мужчине не требовался.

Суржевский чуть потянул на себя и снова вжал моё тело в твёрдую стену. Если бы не объёмная вязаная шапка, я довольно ощутимо стукнулась бы головой…

Слёзы продолжали течь из глаз, оставляя солёные дорожки, разъедающие чувствительную кожу, как его нескрываемый страшный гнев и агрессивный взгляд разъедали душу.

Игорь наклонился ближе к моему лицу, и я задрожала от страха, вжав голову в плечи.

В какой-то момент показалось, что мужчина поцелует меня. Его губы находились так близко к моим, горячее дыхание холодило мокрое от слёз лицо, и я задержала дыхание, прикрыв глаза.

Но Суржевский брезгливо фыркнул и отпустил меня, освобождая от болезненного захвата.

Я боялась шевелиться.

— Надеюсь, теперь ты всё хорошо расслышала.

Закрыв глаза, я лишь кивнула.

После того, как тяжёлая дверь хлопнула, ещё несколько минут я не могла придти в себя.

Только мысли о дочке заставили оторвать от стены своё тело, кажущееся сейчас таким тяжёлым, что каждый шаг стоил огромных усилий.

Я справлюсь. Я переживу это. Заберу Машу, и мы снова будем счастливы. Вдвоём.

Но это будет в среду.

А сегодня я могу позволить себе побыть честной.

ГЛАВА 25

— Какая ты уже взрослая…

Я смотрела на свою девочку, наряженную в красивую блузку с объёмным жабо, чёрный сарафан, новые лакированные туфли и едва сдерживала слёзы.

— А бантики точно ровно завязаны?

Маша не могла оторваться от зеркала. Первый раз в первый класс. Для моей дочери это не пустые слова.

Она готовилась давно. Сама выбирала наряд, причёску, канцелярские принадлежности и тетради. Всё с храброй сердцем Меридой. Это любимый мультик Маши. По понятным причинам — дочь ассоциирует себя с принцессой из-за цвета волос. У Маши они тоже огненно-рыжие и густые, слегка вьющиеся.

— Ровно, Машуль. Ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо, мам.

Девочка улыбнулась мне самой искренней на свете улыбкой и схватила цветы, тоже выбранные самостоятельно.

Ну а мне достался рюкзак, который я с трепетом подхватила с пола.

Линейка прошла традиционно. Взрослые умилялись стихам, которые читали первоклашки, дети устали уже через пять минут и начали ныть. Маша все полчаса отстояла с задранным кверху курносым носом, словно в любую секунду её могли сфотографировать папараццы, а я то и дело поглядывала на мобильный, опасаясь опоздать на работу или пропустить звонок от шефа.

Я не вернулась в журнал. Давно думала о том, что пора подыскать нечто более перспективное и спокойное. Настоящую работу, как говорит мама. И более высокооплачиваемую.

Так что произошедшее с Игорем можно считать отправной точкой для моей новой жизни. Лучшей жизни, несмотря на то, что Суржевского в ней всё-таки нет.

К моему собственному удивлению, я довольно долго отходила от этих отношений, хотя никаких отношений-то и не было. Суржевский так глубоко засел в душу, что вытравить его оттуда оказалось очень трудно.

Я плохо спала ночами, часто зависала, засматриваясь в одну точку, а первые недели регулярно плакала, запираясь в ванной, от чего краснели глаза, несмотря на то, что я по десять минут промывала их холодной водой.

Конечно, Маша замечала неладное. Иногда подходила и обнимала, пару раз спрашивала, не заболела ли я… От такой искренней заботы на время становилось легче.

Но гораздо лучше с этой задачей справилось море.

Да, пару недель назад мы с Машей вернулись из Сочи, где просто чудесно отдохнули вдвоём. Не обошлось, конечно, без пары дней с тошнотой. Но это, насколько я поняла, стандартная ситуация для «нашего» моря. Однако, впечатления только самые лучшие. А уж как рада была Маша, сложно передать словами.

Мы сняли комнату в частном доме, готовила я сама, поэтому отдых получился довольно экономный. Хотя, с новой работой мы могли позволить себе и больше.

В поездке голова проветрилась, и я, наконец, перестала думать о Суржевском каждую свободную минуту.

Вот только стоило лишь заметить крупного темнооволосого мужчину в дорогом чёрном костюме, сердце начинало трепетать… Но и это пройдёт.

Конечно, в Москва-Сити меня не взяли, хотя я подавала резюме на две вакансии. Зато с охотой приняли на ресепшен в одну крупную маркетинговую кампанию. Помогли журналистские навыки и уверенное знание английского, который в университете заставляли учить так, будто он наш родной.

Через пару месяцев из простого сотрудника ресепшена я фактически превратилась в личного помощника генерального директора, за что получаю неплохую прибавку. Не знаю, как так вышло, но теперь на своём рабочем месте я провожу всё меньше времени, выполняя поручения Константина Юрьевича, моего шефа.

Отличный мужик. Собранный. Разговоры всегда по делу, без лишней «воды». Всё, как я люблю. Возможно, именно поэтому мы и нашли общий язык. Вот только босс — жуткий зануда… Но мне с ним детей не крестить, а в делах это не мешает.

Да. А ещё ради этой работы я подстригла волосы. Теперь они едва касаются плеч, и, на мой взгляд, я стала выглядеть представительнее и теперь соответствую статусу офисного работника. А то с косой или гулькой на голове бегать по деловым встречам, на которые Константин Юрьевич всё чаще берёт меня с собой, было как-то не комфортно. Не серьёзно…

Возникало желание перекрасить волосы. Но его я задвинула в самые дальние уголки подсознания, понимая, что это всё разрыв с Суржевским… После этого долгое время мне вообще хотелось уехать из города. А лучше из страны. Или заснуть лет на пять.

В офис я вбежала ровно в десять, как и обещала шефу. Рогов был у себя и изучал какие-то бумаги. Как всегда.

Подняв голову, заметил меня через стеклянную стену своего кабинета и кивнул, прося зайти.

Я кинула сумку на кресло за своим рабочим столом-стойкой, кожаную куртку повесила в шкаф и, немного нахмурившись, направилась к шефу.

Никогда не могла понять, зачем вообще делать отдельный кабинет, если стены в нём стеклянные? Понятно, что босс редко бывает на рабочем месте, всё больше времени проводя в разъездах, но мне бы не хотелось выступать обезьяной в зоопарке…

— Доброе утро, Константин Юрьевич, — вежливо поздоровалась, прикрыв за собой хрупкую дверь.

— Доброе, — мужчина окинул меня внимательным взглядом, — сегодня какой-то праздник? Хорошо выглядишь.

Я удивлённо приподняла брови.

— Так первое сентября, я вот дочку в первый класс отвела, — неуверенно ответила, — я же вам вчера говорила.

Шеф кивнул и вновь уткнулся в бумаги.

Константин Юрьевич не многим старше меня. Ему, наверное, лет тридцать восемь. Нельзя назвать его красивым, но внешность в целом скорее приятная. Немного худоват и имеет привычку носить серые костюмы, от чего у меня автоматически кривится лицо. Светлые волосы, симметричное лицо… Пожалуй, женщинам такие нравятся.

— Вечером назначена встреча. Одна крупная фирма обратилась к нам с просьбой об огромной рекламной кампании, — шеф поднял на меня многозначительный взгляд. Я попыталась продемонстрировать, что по достоинству оценила масштаб и слушаю очень внимательно. — Заказчик местный, но реклама пойдёт на Европу. Речь идёт о миллионах, Алиса.

Я кивнула. Действительно, круто. Мы — одно из лучших агентств, поэтому нет ничего удивительного в том, что выбрали именно нас, но для МаркетЮнион подобный заказ станет первым и будет означать не только прибыль…

— Кампанию поведу лично я, — шеф сделал короткую, но многозначительную паузу и добавил: — И ты.

Мои глаза увеличились в размерах.

— Я же не маркетолог! Я вообще числюсь на ресепшене…

— Моя ошибка, — перебил начальник. — Зайди в кадры для переоформления. В маркетологи не возьму — у тебя образование не соответствует, оформим моим личным помощником.

— Но…

— Семьдесят процентов к окладу.