Битва за Салаяк - Теорин Юхан. Страница 11
Стоял конец мая. Долина Скорбей весело зеленела и пела под ласковыми лучами солнца – и как-то с трудом верилось, что накануне умер дядя Стейн.
Утром матушка Вострая с Йораном отвезли его тело в церковь, соврав там, что он споткнулся о веревку и упал грудью на нож. Священник со звонарем их внимательно выслушали, но очень тщательно осмотрели рану и потом долго о чем-то шептались.
И теперь Йоран понял, что Самуэлю нужно бежать.
– Но я хочу с тобой!
К тому моменту, когда явится священник и начнет задавать вопросы о причинах смерти дяди, Самуэль должен быть уже далеко. И чем дальше, тем лучше. Поэтому теперь он вместе с Никлисом быстро собирался в дорогу.
Мать им помогала. Йоран все не отставал и продолжал упрашивать, но Самуэль лишь качал головой в ответ.
– Ты еще слишком мал.
– Да ты что! Летом мне исполнится четырнадцать! – возмущался Йоран и гордо выпрямлялся. – Я уже ростом с Никлиса!
– Но куда более тощий, – замечал Никлис.
Самуэль взвесил в руках свою котомку и посмотрел на брата.
– Ты действительно хочешь нам помочь?
– Да!
– Тогда залезь на Голову Короля и крикни нам, если кого-нибудь увидишь.
– А кого я должен увидеть?
– Священника, – ответил Самуэль. – Или палачей с холма Висельников.
Больше он не стал ничего говорить. Только взял младшего брата за руку и вложил ему что-то в ладонь. Когда Йоран разжал пальцы, то увидел монеты.
– Здесь двенадцать эре, – объяснил ему Самуэль. – На деньги Торкиля матушка сможет нанять батрака. И купить новую лошадь.
– Что значит новую лошадь?
– Роскиль уже пожил свое, – бросил Никлис через плечо. – Его нужно забить.
– Как забить? Нашего коня?!
Сколько Йоран себя помнил, старина Роскиль всегда жил у них на хуторе. И теперь он с ужасом взирал на своих братьев, негодуя, как только они могли предложить такое! Но Никлис с Самуэлем, не обращая на него внимания, продолжали молча собираться в дорогу. В их заплечных мешках лежали одежда, провизия и еще множество других вещей, которые всегда пригодятся в дороге: коробочка с трутом и кресалом, гребни, ножи и деревянные тарелки. Две пары кожаных башмаков и накидки из грубой шерсти. Но вот деревянные мечи братья с собой в дорогу брать не стали. Какой от них прок?
Когда Самуэль вышел, чтобы прихватить с собой в дорогу мотков веревки и солонины из погреба, Йоран спросил Никлиса:
– Почему ты упомянул озеро Веттерн? Там что, живут хвитры?
Никлис покачал головой и бросил быстрый взгляд на дверь.
– На берегу озера Веттерн, в городке Аскерсунд собирается войско. Вместе с ним мы отправимся на север… Господин Арбман сказал, что назначит нас командующими.
– Командующими? – недоуменно переспросил Йоран. – И чем вы будете командовать?
– Арьергардом.
Последнее слово Никлис произнес очень медленно, почти по слогам, и из его уст оно прозвучало очень внушительно: А-рьер-гард.
– Что, кроме вас больше никого не нашлось? – съехидничал Йоран.
Никлис ничего не ответил и, потуже завязав мешок, вышел из дома.
Йоран вздохнул и послушно полез на Голову Короля. Теперь подъем давался ему куда легче, но на этот раз он проделал его без всякой радости.
Стоя на Голове Короля, он обозревал окрестности, но не видел никого, кто бы приближался к долине. Лишь своих братьев, которые быстрым шагом удалялись прочь. На запад.
Йоран еще долго стоял на каменной глыбе, глядя им вслед. Наконец он принял решение и полез обратно. Он спасет Роскиля от скотобойни и возьмет его с собой на север.
Навстречу хвитрам или Смерти.
Йоран боялся и того и другого. Но еще больше его пугала мысль, что он так никогда и не узнает, что случилось с его братьями.
На озере Веттерн
Хвитры летели к Никлису – жуткие существа с длинными когтями и острыми зубами. Свирепо рыча, их вел дядя Стейн верхом на гигантском змее, страшный и окровавленный.
Никлис сидел на качающейся елке в лесу и смотрел, как они приближаются. Вот он поднял свой меч. «Умрите! – заорал он. – Сдохните, твари!»
И в этот момент кто-то сильно потряс его за плечо.
– Не кричи во сне, братец, – сказал ему Самуэль. – Иначе перебудишь все судно.
Никлис открыл глаза. Качка продолжалась, но теперь она была вызвана тем, что он находился на борту корабля, и этот корабль куда-то плыл.
– Мне приснились хвитры, – тихо промолвил он.
Теперь он вспомнил, что они с братом были на палубе большого когга [14], который совершал плавание по озеру Веттерн. Судно скрипело и раскачивалось на ветру по пути из гавани Хускварны на юге до городка Аскерсунд на севере.
Над озером занимался холодный рассвет. Других судов видно не было.
Когг была до предела нагружена товарами и людьми. Трое солдат сидели на носу судна с угрюмыми лицами и арбалетами наготове. Они негромко переговаривались между собой на немецком. Никлис попробовал их послушать, но почти ничего не понял.
Самуэль сидел рядом и ножом делал крохотную насечку на серебряной палочке Торкиля.
– Что ты делаешь, Самуэль?
– Это чтобы считать, сколько дней мы пробудем в пути.
Никлис тоже взял с собой палочку, но вынимать не стал. Люди могут испугаться, если узнают, что это серебро хвитров. Или еще чего доброго, украсть. Из страха, что их могут разыскивать по подозрению в убийстве дяди, братья решили скрыть свою настоящую фамилию и место, откуда они прибыли.
– Давай как-нибудь по-другому окрестим нашу Долину Скорбей, – шепотом предложил Никлис. – Придумаем ей название получше.
– Какое же?
– Скажем, что прибыли из Долины Викингов. Никлис и Самуэль из Долины Викингов. Звучит неплохо. Что скажешь?
– Долина Викингов, говоришь?
И Самуэль так громко расхохотался, что на него тут же прикрикнул шкипер с мостика.
– Эй вы там, тихо! Ишь расшумелись! Еще не хватало беду накликать!
Никлис внимательно посмотрел на него.
– О какой беде вы говорите, господин шкипер?
Шкипер кивнул на воду за бортом.
– Уж больно глубокое это озеро Веттерн, прямо подземная бездна… И говорят, что на самом дне этой бездны живут страшные чудовища!
Никлис уставился на черную воду. Воображение тут же нарисовало ему образы гигантских извивающихся змей, но вслух он ничего говорить не стал.
После двух дней плавания, во время которых они успели зайти в три гавани: Висингшё, Хьё и Вадстена, – озеро стало мелеть и в конце заканчивалось скалистыми шхерами, из которых вытекала небольшая речушка. На восточном берегу реки виднелось скопление крестьянских дворов, посреди которых шумела-волновалась торговая площадь.
– Аскерсунд! – объявил шкипер. – Конечная гавань!
Когг причалил к деревянным мосткам. Братья ступили на землю, на поросший травой зеленый луг. Никлиса с непривычки пошатывало после качки.
– Добро пожаловать на сушу!
Они очутились в самом центре людского столпотворения, где их тотчас же окружили крестьяне и пивовары, наперебой предлагавшие свой товар.
– Хлеба! Кому хлеба! Только что испеченного хлеба!
– Не угодно ли сыграть в кости?
Торжище на берегу речушки оказалось куда более оживленным, чем ярмарка в Экшё. Вокруг бегали дети, просили подаяние монахи, танцевали и пели шуты.
Чуть поодаль на луговинах вдоль берега выстроились ряды солдатских палаток. Сотни ополченцев дожидались там выхода в поход. Те, кто не спал, играли в кости, острили копья или ладили тетивы для луков. Несколько солдат выделялись своим ростом и силой на фоне остальных. Оружие в их руках казалось игрушечным.
Крестьяне, тоскливо думал Никлис, обводя взглядом походный лагерь. Одни лишь крестьяне. Ни одного настоящего воина.
Они с Самуэлем, конечно, тоже по-прежнему оставались крестьянами, даже несмотря на то что упражнялись на деревянных мечах. И прикончили своего дядю.