Зараза. Трилогия (СИ) - Гарцевич Евгений. Страница 90

Убивать за кофе я, конечно, не собирался. Лучше дождусь, когда он еще и с рыбой вернется...

Я начал замерзать, отвлечься не помогали ни шуточные мысли, ни сарказм, ни попытки вспомнить, какая здесь все‑таки жара, а как я буквально через шесть часов буду мечтать о холодном океане. На причале послышались шаги, кто‑то бежал к нам. Мужик на лодке пробурчал что‑то недовольное на креольском, я смог распознать только что‑то похожее на «ленивая жопа, вставать надо раньше». Потом опять зашатались лодки, а когда успокоились, рыбаки вместе с кофейным ароматом уже проплывали мимо меня. И, к счастью, заняты были дележкой термоса, не глядя по сторонам.

Я перевалился через край, подхватил свои вещи и стал, стуча зубами, ждать, когда до нас дойдет луч прожектора и отправится обратно. Дождался, выбрался и спокойным шагом, только голову опустив, прошел по причалу. Пересек дорогу, и обойдя рогатину, на которой сохла рыбацкая сеть, приник к окну небольшого темного домика. Получалось, рыбаки как раз из него вышли.

Посветил фонариком внутрь, разглядел верстак с какими‑то запчастями, двухъярусную кровать, холодильник и металлические шкафчики. Замок на двери явно не был рассчитан на грубую силу, стоило проткнуть лезвие томагавка, да надавить, как я уже был внутри.

А вот и кофе! В углу на газовой плитке стоял кофейник, еще даже теплый и почти с целой порцией, которая не влезла в термос. Живем! Раздеваемся, вытираемся, пьем кофе, курим, а потом идем шороха наводить на всю нефтебазу!

Глава 14

В домике у рыбаков я погостил совсем чуть‑чуть. Выпил кофе и немного обсох. В шкафчиках откопал почти чистую сине‑зеленую куртку, там же нашел комбинезон и белую строительную каску. Взял только куртку, остальное аккуратно спрятал на место. Иллюзий, что рыбаки не спалят, что кто‑то был в их доме, у меня не было – и замок сломан и кофе исчезло, как в кофейнике, так и вся жестяная банка.

Мимо за окном проехала машина, потом прошел пеший патруль. Я проследил за ними, пока обзора из окошка хватило, обычные мужики с поправкой на то, что африканцы. Даже не злобные бандиты из черных кварталов, как в американских фильмах, те, что с банданами, завязанными на лбу и здоровыми пушками, которые они не умеют держать правильно. Нет – пуганые бывшие фермеры, ни дисциплины, ни ответственного подхода к своим обязанностям.

Мне же лучше.

Я выскользнул за дверь, и держась подальше от освещенных участков, пошел изучать территорию. Добрался до резервуаров, хотел понять, как их открыть, чтобы устроить небольшую промышленную аварию с огненным потопом. Но вообще не понял, как тут, что работает – какие‑то лестницы, красные пожарные трубы, и ни одного крана с табличкой: «выливать горючие смеси здесь». Возможно, сверху есть такая табличка или, наоборот, под землей.

Попробовал вызвать по рации Вадика, потом МакФерси, потом, скрипя зубами, даже Джерри, но все абоненты вне зоны действия сети, то есть предположительно в зоне действия глушилок Соломона.

Ладно, буду искать другой способ и сам справлюсь, дайте только местный склад со взрывчаткой найти.

Я обошел резервуары, все время держась в слепой зоне прожектора, и вышел к административному зданию, очень похожему на общаги в кампусе. Три этажа, вход с козырьком и какой‑то вывеской, на которой я бы и при свете ничего бы не смог разобрать. Света перед входом нет, из пары окон на третьем только что‑то слабо горит, типа свечки. Перед зданием парковка мест на тридцать, но занято сейчас было всего четыре. На самом удобном месте возле входа стоит тонированный «гелендваген», чуть дальше с краю раздолбанный «ниссан» и два микроавтобуса.

Эх, проходи здесь сейчас операция «Красных волков», мы бы сняли охранку на прожекторах, заминировали бы тачку Соломона и все резервуары, а потом устроили бы здесь локальный армагеддон.

Я подобрался к дому и пошел, пригибаясь под открытыми окнами. Удивительно, но это было первое здание во всем Фритауне, где не было решеток. Не то что на первом этаже, вообще ни на каком. Заглянул в одно из окон, потом в следующее – и там, и там, комнаты, когда‑то бывшие офисными, а сейчас переоборудованные в жилые на двух или трех присутствующих в номерах постояльцев. Больше матрасов на полу не помещалось.

Опять размечтался, представляя, как пускаю в комнату какой‑нибудь убойный газ, а потом прикрываю окошко. Можно было попробовать влезть и ножом разделаться со спящими, но так можно до вечера обходить все комнаты. Да и нереально это – плотно лежат, пока одного в вечный сон отправишь, на второго наступишь.

Я проверил еще несколько окон, и везде картина повторялась, в угловой комнате только жилец был один, но был такой огромный, что помещался только на двух матрасах.

За домом шел ряд цистерн, бочек, стоял погрузчик и еще какая‑то дурная спецтехника непонятного назначения. Под ней я и спрятался, пропуская очередной патруль. Этих было трое, и выглядели куда серьезней – камуфляж, автоматы, на головах черные береты, скорее всего парни из армейских. Но серьезности им этого не добавило. Хихикая, они подошли к окну, что‑то сперли со стола и под сонный окрик, убежали, продолжая ржать.

Выбраться сразу не получилось. В нескольких окнах зажегся свет, под недовольные крики, в поисках шутников по парковке стал бегать луч фонарика, посветили и вокруг моего убежища.

А потом народ начал просыпаться. Зевающий бугай вышел на улицу, покурил на лавочке, а потом стал разминаться и сорвался на утреннюю пробежку. Подъехала техничка, из которой вышли двое и скрылись в доме. Через пару минут вышли сменщики, и о чем‑то оживленно беседуя, заправили «тойоту» из канистры. Им явно не хватило, потому что тон изменился, один даже порывался пойти в дом на разборки.

Но не дошел, зашипела рация, и парни по‑быстрому загрузились и уехали. Но почти сразу приехал кто‑то еще, потом из здания потянулись люди, запахло едой.

Я и оглянуться не успел, как рассвело и в лагере начался рабочий день. А на каждую мою попытку сменить укрытие, постоянно кто‑то объявлялся. Складывалось впечатление, будто я не в городе, который захватили зомби, а на обычном промышленном объекте из старых советских фильмов. Вот артель строителей куда‑то пошла, вот комсомолки стайкой полетели, вот повар помои вынес, в канаву выливать, а вот молодые бойцы проснулись, но пока заняться нечем, мяч гоняют.

Неправильно у вас здесь все, слишком расслабленные.

Я ждал. Лежал под махиной и молился, чтобы и за ней не пришел какой‑нибудь стахановец, а то погрузчик уже увели. Считал людей, пытался проследить их перемещения.

Основных потоков было четыре. В сторону ворот на выезд с базы, туда в основном шел народ с оружием. В сторону высокого кирпичного гаража, куда курсировали молодые перевозбужденные парни, и довольно быстро возвращались, но уже с оружием в руках. Третью группу составляли неорганизованные работяги, выходили из здания пачками, и метров через сто рассыпались по территории.

Самым интересным отрядом оказалась стайка девушек в одноразовых защитных комбинезонах, шапочках и с противогазами, у кого в руках, а у кого на шее. И одна из них сильно напоминала Чику. Прям радости в них не чувствовалось, уставшие изможденные лица, неровная походка – какие‑то странные врачи или ученые. Шли они к отдельно стоящему ангару, из окон которого через какое‑то время повалил густой дым.

Хм, представить, что Соломон также взялся за изучение зомби и устроил там крематорий для жертв неудачных экспериментов, я не смог. Уж скорее амфетамин или что‑то похожее там варят.

С тачкой подкатили мои рыбаки, сдали улов повару и стали робко, но настойчиво приставать к какому‑то бойцу, который возился под капотом «гелика». Тот отмахивался как мог, но потом сдался и побежал в здание. Вернулся минут через десять вместе с Соломоном.

Рыбаки мялись, но потом тот, что постарше, показывая рукой в сторону своей хижины, все‑таки начал говорить. Жалуется зараза, что кофе его сперли. Но думает на местных, про диверсанта бы иначе рассказывал, на бой бы призывал, а тут явно просто просит навести порядок.