То, что надо (СИ) - "Vikkyaddams". Страница 8

Ганнибал сбился бы со счёту, если бы стал перечислять, сколько раз он вот так держал Уилла в объятиях, пока того перекрывало от его любви. Потому что теперь Уилл соскользнул в восприятие самого себя Ганнибалом Лектером. И его перекрывало. Снова и в очередной раз. Лектер знал множество способов настоять на своём. И с горечью отметал их. На выходе все решения вели к суррогату чувства и подражанию модели взаимности. Не взращивая истинного. Он многое мог. И вся его долгая, многовековая жизнь была наглядным образом его мощи. И провалов.

Да. У Ганнибала Лектера была цель. Равная одному жизненно необходимому или смертельному вздоху. Он не хотел власти, поклонения, неограниченного могущества и прочей абстрактной и метафоричной поебени. Он хотел однажды проснуться от звука своего имени, алым фантомом слетающего с губ Уилла Грэма.

Комментарий к 7

*Из песни «All you need is love» ливерпульской группы The Beatles

========== 8 ==========

Уилл Грэм отжал ручку на двери «Нагваля» вниз и переступил порог. На него обрушились Clutch* со своим «D. C. sound аttack». Уилл заулыбался, задаваясь вопросом, отчего музыки не слышно в преддверии? В салоне было дымно, но не настолько, чтобы Уилл не смог оглядеть присутствующих. Оглядеть стоило. Грэм вдохнул и выдохнул.

Откинувшись на барном стуле, с ногами на стойке ресепшена сидел Кастанеда, куря сигарету наотмашь.

— Привет, — говорит Карлос.

— Привет, — говорит Уилл.

У полузаслонённого горизонтальными жалюзи окна за кофейным столом сидят Джон-Сиятельный-Оззи-Озборн** и Сол Хадсон***. Как с картинки: пара очков с круглыми тёмными линзами и шляпа.

— Привет, — говорит Хадсон, приподнимая цилиндр.

— Привет, мистер Хадсон.

— Текилы? — говорит Оззи Озборн, поднимая кофейную чашку.

— Благодарю, нет. Дурная наследственность, — отказывается Уилл, улыбаясь. Тут же вздрагивает.

Дон Хуан появляется перед ним из ниоткуда.

— Тс-с-с, это я, — говорит он.

Грэм видит, что он, но глаза другие. Ярко-зелёные с горизонтальными короткими штрихами зрачков. Уилл предпочитает просто принять это как факт. Дон Хуан раскуривает трубку. Жестом предлагает.

— Благодарю, я не за этим.

— А за чем? — искренне удивляется Дон Хуан.

— Слушайте, у вас здесь мило.

Слышен согласный смех из-за кофейного столика. Хадсон поднимает вверх большой палец.

— Знаешь, Уилл, что я люблю? Музыка, вот эта, — говорит Дон Хуан под набирающий силу «Word up!» от Korn****. — А тебе нравится?

— Да, сэр.

— Сэр! — Дон Хуан начинает хохотать, закрывая глаза. — Избавься от этого.

Уилл рассматривает нечеловеческие глаза мага.

— Так что у тебя, мальчик?

— Я хотел сказать, что люблю вас. То есть вы мне нравитесь. То, что про вас писал Карлос…

— Эй, Карлос, — кричит Дон Хуан через плечо, но не выпуская Уилла из поля зрения. — Мистер Грэм говорит, что любит меня. То есть я ему нравлюсь. Из-за твоих книжонок*****.

Карлос продолжает молча курить, не размениваясь на реакцию.

— И всё?

— Уверен, что я не один… Мои сотрудники…

— Я ни с кем из прочих криминалистов не знаком, Уилл. Равно как и они со мною, — ровно говорит Дон Хуан.

— То есть? Доктор Лектер сказал…

— Уилл, — перебивает Дон Хуан, беря Грэма за локоть. — Никто не приходит в «Нагваль» кроме тебя и мейстера Лектера. Или по моему приглашению. «Нагваля» нет на Американской улице.

Грэм осматривается и замечает, как Карлос медленно кивает ему. Двое за текилой в кофейных чашках продолжают трепаться, забыв об Уилле.

— Но я пришёл к вам с улицы.

— Уилл, сейчас будет клише, — предупреждает Дон Хуан. — Ты особенный.

Уилл начинает смеяться, похоже, что от когнитивной перегрузки. Дон Хуан просто улыбается. Глаза его постоянно обегают фигуру Грэма, словно диагностируя.

— Лектер хочет, чтобы я вспомнил. Не приложу ума — что.

— Ум тебе здесь не поможет. Не возлагай на него надежд.

Уилл слышит The Offspring****** с «Turning into you».

— Ты очень жёсткий, Уилл. Ты столько раз умирал, что помнить бы об этом было опасно и глупо. Поэтому в этой проекции ты словно из металла. Ты ничерта не вспомнишь, даже если Лектер вынет из тебя душу.

Грэм замирает.

— Он не собирается этого делать, — отмахивается Дон Хуан, видя реакцию Уилла. — В худшем случае разве что снова упадёте на камни. Он вернётся и найдёт тебя где-нибудь ещё. Немного другого. Хочешь?

— Я не понимаю, чего должен хотеть.

— А ты такой не один, — подаёт голос Озборн из-за плеча Грэма.

Уилл вздрагивает.

— Передумал, нет? — Озборн снова качает чашкой с зажатой в этой же руке сигаретой.

Уилл отказывается жестом.

— Чего доктор от меня хочет?

Дон Хуан, изменившись в настроении, смотрит исподлобья. Его глаза становятся жутче.

«Если сразу такими не были», — думает Грэм.

— Он давит на тебя?

Уилл громко хмыкает. Качает головой, следом кивает.

— Да, если можно так сказать.

— Скажи на милость, — медленно говорит Дон Хуан. — Ты хочешь вспоминать?

Включается Эйвери Уоттс******* с «This is war».

— Да что от этого изменится? — Уилл начинает злиться.

— Всё. Ты. Станешь совершенно другим.

— Я изменюсь? Насколько?

— Ты изменён теперь, Уилл. Ты спишь.

— Я, блядь, такой, как есть. И далеко не сплю.

— Какой хорошенький, — говорит Хадсон.

Дон Хуан кивает.

— Ничего не меняется. Карлос, что надо делать?

— Когда ты во сне, вспоминай, что спишь и смотри на руки, — нехотя, откидываясь на спинку стула, произносит Карлос.

— Простите, но вы сейчас шутите? — вкрадчиво говорит Уилл Грэм.

Кастанеда снимается с места и, закатив глаза, уходит.

— Не бери в голову, Уилл. Просто Карлос не любит, когда рядом появляется такой же дурак, как он сам.

Уилл делает глазами «в самом деле?»

— Я не всегда с ним согласен. Все мы видим то, на что настроены. Ты? Ты сам хочешь просыпаться?

— Меня устраивает моя жизнь.

— Ты одинок. И у тебя две собаки.

— Это не смешно, — говорит Хадсон.

Грэм замечает, что Хадсон и Озборн замерли за столом и внимательно ждут его ответа, подперев подбородки ладонями и забыв про сигареты. Он снова смотрит на Дона Хуана. Зелёный нагваль в глазах мага холодный и выжидающий.

— Хорошо, если я стану настоящим, потому что сейчас я ненастоящий, то каким я стану?

— Настоящим, — резко бросает нагваль. — И, надеюсь, более понятливым.

Уилл недоволен.

— Каким?

— Страшно без гарантий? — говорит вернувшийся Карлос. Останавливается рядом с видавшим виды мешком размером с ладонь.

Грэм яростно смотрит на него.

— Когда мы настоящие, мистер Грэм, мы счастливы, — в голос откликаются двое из-за стола под оптимистичных Imagine Dragons********, что вкатываются с «I bet my life».

Уилл слышит звук льющейся текилы. Он думает, что Лектер жаждет его пробуждения с таким упорством, словно от этого зависит исход его жизни.

— У тёмного мейстера есть цель, Уилл, — читая его мысль, говорит нагваль. — Она ничтожна во вселенских масштабах, но покрывает даже их с позиции развития.

Грэм смотрит в нечеловеческие глаза с горизонтальными штрихами зрачков.

— Представь, — Дон Хуан придвигается к Уиллу лицом к лицу. — Представь, что ты заперт в камере, куда прекратили подачу свежего воздуха. Дверь будет открыта, к тебе спешат на помощь. Но ты не знаешь, когда она придёт. Ты дышишь и понимаешь, что сейчас умрёшь, потому что воздух на исходе. И тебе не хватает одного глотка. Когда дверь камеры откроют, ты уже мёртв. Так вот, Уилл. Один глоток воздуха — ничтожно мало, верно? Но в контексте ситуации — жизненно необходимо. Или смертельно необходимо. Как пожелаешь. Твоё пробуждение — смертельно необходимый глоток воздуха.

Дон Хуан принимается хохотать, чрезвычайно довольный изящным умозаключением. Уилл замечает, что тот продолжает меняться. Теперь не только глаза выдают нагваля, но и острые сияющие зубы.