Её вина (СИ) - Джолос Анна. Страница 42
– Не чё, а что! Ты вообще слышишь, как работа с местным сбродом сказывается на твоей речи? Невозможно слушать, ушам больно!
Невозможно жить с филологом!
– Рассказывай давай уже про эту дамочку.
– Короче…
– Слово-паразит, Оля!
– Да мам! – психую.
Вечно она меня поправляет. Никогда смолчать не может!
– Говори уже быстрей, зачем явилась эта Барских?
– Помощь предложила.
– Ты смотри-ка! – начинает активнее работать спицами, то и дело стреляя в меня глазами.
– Ага. Говорит мол у Нестерова была какого-то, и Максиму надо срочно ехать в Пирогова.
– Это хорошая больница, но на приём к хорошему врачу попасть непросто.
– Она вроде как договорилась, и оплатить всё готова. Но этот же, как всегда, упёрся рогом! – тяжело вздыхаю.
– Ой дурак твой Максим… – качает головой мать.
– Конечно дурак! Транжирит скопленные деньги. Наши деньги, между прочим!
– Это те, которые он собирал?
– Ну на наше совместное будущее ведь собирал? Значит, они и мои тоже. Зря я, что ли, живу с ним год уже.
– А я тебе говорила, что гражданский брак – это путь в никуда. Попробуй потом заставь мужика жениться! Зачем, если глупая женщина итак под боком. Вкусно кормит, держит дом в чистоте, удовлетворяет.
– Мама… – моментально краснею.
– Ай, – машет раздражённо. – Балда ты, Олька!
Долго обижаться на прямолинейность матери не получается. Подобные комментарии очень в её духе. А про мой зад и нашу совместную жизнь с Максимом так тем более.
– И как тебе Барских?
– Да как…
Вспоминаю эффектное появление Арины. Солгу, если скажу, что эта девушка не произвела на меня впечатление. Холёная, красивая до невозможного, уверенная в себе. Идеальная.
– Уж при её-то деньгах сложно выглядеть плохо, – отвечаю уклончиво. – Вся из себя разумеется… Дизайнерские шмотки, бриллианты.
Духи у неё потрясные… Эх, мне б такие! Наверняка стоят целое состояние. Куда мне, работнику МФЦ, думать о них. Но помечтать-то можно?
– Я, кстати, сперва не узнала её. Она перекрасилась, стала брюнеткой.
Ей так даже больше идёт. Отмечаю про себя зло.
– Фото мне покажи, что ли.
Пару минут спустя я нехотя демонстрирую матери инстаграм Барских.
– Красивая зараза. Ты смотри там наедине их со своим Громовым не особо оставляй.
Ощущаю резкий укол в груди. Во-первых, она назвала Барских красивой. Обидно. А во-вторых, теперь ещё такое говорит!
– Мам, да ты чего? Она же его сбила! Максим её ненавидит! – фыркаю, улыбаясь.
Вспоминаю его взгляд, обращённый в сторону Арины.
Ну так ведь? Ненавидит? И вроде как он её не разглядывал особо. По-мужски я имею ввиду. Ах да, ещё и сказал ей в открытую мол ты мне тоже не особо симпатична.
На фига мама меня накручивает?
– Я тебе ещё раз говорю. Это опасный тип женщин. Ты на взгляд посмотри. Хищница каких поискать.
– Да мам блин…
– Не блинкай мне тут! – хлопает по столу.
– Марина, шо такое? – кричит отец.
– Ещё один! – гневается она. – Нормально всё Петь, спи ради Бога!
Я силюсь вспомнить каждую деталь вечера. Их диалог, взгляды. Да ну не, ничего такого вроде.
– Вот она жизненная несправедливость! – мать возвращает мне телефон. – Моя девочка вынуждена пахать с утра до ночи и на всём экономить, а такие как эта… прости господи… кайфуют и наслаждаются жизнью! Магазины, рестораны, путешествия! Не будни, а сказка!
– Ну, она так-то в этой сказке родилась, – тихо напоминаю ей я.
– Ты давай тут на нас с отцом бочку не кати! Что могли всё дали!
– Чё всё, ма? Даже угла своего нет. Снимать вынуждена.
– Не чё, а что! – опять поправляет меня она. – А всё твой Максим! Я говорила, живите здесь.
А могли бы, между прочим, разменять квартиру и дать нам деньги. На первый взнос по ипотеке. Но что вы! Этот разговор заводить нельзя. Мать мне сказала как-то, мол нечего на моё добро зариться пока я жива. Так-то…
– Ты же знаешь, что Максим ни за что не согласился бы жить здесь с вами, – отставляю кружку в сторону. Бросаю тоскливый взгляд на вафли.
– А можно подумать у него есть лишние тридцать тысяч в месяц! Что там ему платят в этом бассейне? Гроши!
– Мам, он итак за всё хватается. Спасатель, инструктор, детский тренер. Но ты же понимаешь, что тренировки отнимают львиную долю времени. Он же фактически пловец номер один в стране.
– Был, – язвительно подмечает она.
– Мам…
– Называй вещи своими именами. В большой спорт он уже не вернётся.
– Не говори так…
Не хочу об этом даже думать. Для Максима спорт – это всё.
– Номер один… Что ты видела от этого номера один? – решает добить меня она. – Вшивые розы по праздникам и кольцо с таким камнем, что под лупой не разглядеть?
– И ничего они не вшивые! – меня страшно обижают её слова. – И кольцо у меня красивое!
– Я тебе говорю, обрати внимание на Фёдора. Интересный импозантный мужчина, директор.
– Мам, да ты что! Я ж Максима своего люблю, – изумлённо хлопаю глазами, задохнувшись от возмущения.
– Ну и дура. Будешь со своим спортсменом до старости в нищете жить, – убирает мою чашку в раковину. – Когда ты купишь матери посудомоечную машину? Сколько прошу уже.
– Куплю со следующей зарплаты. Я ещё холодильник твой не выплатила.
– А что там платить? Сорок тысяч всего. Так вот я о чём…
Это она ещё не знает, что я взяла его в кредит.
– Присмотрись к своему начальнику, мать послушай.
– Мам, прекрати, пожалуйста, Максим у меня красивый, сильный и самый-самый! А Фёдор этот… – брезгливо морщусь, – старый, толстый, с лысиной!
– Зато при деньгах, Оля! И не такой уж он и старый! Сорок – это хороший возраст для мужчины.
– Как с ним спать, мама?! – аж перекосило, представила.
– Могла бы и потерпеть, во благо семьи!
Слышать от неё подобные вещи противно. Хоть и не впервой.
– Зачем ты позвала его в дом?
– А как не позвать? Фёдор же привёз тебя! Оно ему надо? Подмосковье… Голову включи. Он ведь не всех своих работников развозит?
Не нравятся мне её намёки. Но не буду кривить душой, наш директор Фёдор Константинович действительно неровно ко мне дышит.
– О, послушай-ка, – она откладывает в сторону шарф и спицы. – Оль, я вот что подумала, а ты бы познакомилась поближе с этой Ариной.
– Зачем? – напрягаюсь я.
– Как это зачем? – смотрит на меня так, будто я не понимаю очевидных вещей. – Вот ты говоришь, что Максим не хочет брать от Барских деньги…
– И?
– Так ты возьми!
– Ты что? Пусть Громовы сами вопрос с деньгами решают, – качаю головой. – Я так и сказала его матери. Не отказывайтесь от оплаты за лечение.
– Да я про другое… Пусть возместит всё то, что потрачено. И пусть ещё накинет сверху за моральный ущерб.
– Ты за спиной у Максима предлагаешь мне это провернуть? Он не простит…
– А кто ж ему скажет? – улыбается она. – Ты похитрее, похитрее будь, Оля. А потом уже когда всплывёт, момент уйдёт безвозвратно.
– Да ну не. Ко мне эти деньги какое отношение имеют, мам? Если б Женька взяла или мать – это одно.
Наша кошка Деметра запрыгивает к матери на колени и начинает тарахтеть, утробно мурлыкая. Вот только её она и жалует. Нас же с отцом люто ненавидит.
– Ты невеста Громова на минуточку! Имеешь полное право выказать своё возмущение этой богатой шалаве. От неё не убудет. Она ведь для того и приходила, верно?
Ну не знаю…
– Хочет помочь – пусть помогает. Нельзя упускать такую возможность, Оля.
Я тяжело вздыхаю.
Может мать права? Почему я должна остаться без свадьбы и путешествия?
Глава 30 Арина
В себя я прихожу лишь в душной квартире. Вроде как в смутно знакомой квартире.
Хотя… эту мебель я вроде как не видела. Странно…
Перед глазами всё ещё скачут рябые точки, а в области затылка ощущается неприятная ритмичная пульсация. И пока я таращусь на дешёвые обои, мозг, медленно, но верно восстанавливает цепочку событий: тёмная арка, трое парней, лезвие ножа, упирающееся мне в горло…