Дело о похищенных туфельках (СИ) - Тулинова Лена. Страница 12

— Вырисовывается, но только слегка, — Андор Миллс разложил на столе веером три фото. — Первой двадцать лет, стройная блондинка. Второй двадцать семь, хотя выглядит она сильно моложе, стриженая брюнетка, склонна к полноте. И тут же сорокашестилетняя Деннитсон! Да еще с тремя пропавшими парами туфель вместо одной.

— У нее по умолчанию башмаков для танцев больше, чем у любой ученицы, — невозмутимо возразила Эстер. — А так, она по типажу… хм.

По типажу Ара Деннитсон не была близка ни к одной из двух похищенных девушек. Темные с легкой проседью волосы, худощавая, подтянутая фигура — но обе девушки невысокие, а Ара достаточно рослая на их фоне.

— Вот видите, шеф Миллс, — глотая холодное «молоко фей», заключила Эстер, — а ваш стажер, быть может, своим взглядом профессионала определит сходство трех жертв. Помимо того, что они танцуют, все-таки должно быть что-то еще.

Шеф кивнул.

— Я тоже так думаю, — сказал он. — Но пока нам не хватает данных.

— Нам не хватает информации, — сказала Ода Гартон. — Не складывается ничего: портрет жертвы, профиль убийцы…

— Тел нет, — возразила Рести. — Профиль — преступника. Пока не доказано, что жертвы убиты — он не может считаться убийцей.

— Похититель, — ввернул Малыш.

— Туфленюх, — добавил Медоед.

— Прозвище маньяка? — оживился Флайминг Лид.

— Мы не даем прозвищ маньякам, — сердито сказала Рести и поджала и без того тонкие губы.

— Башмачная фея, — не унимался Медоед.

— Башмачная фея — это хорошо, — хохотнул Малыш Талангер, — правда, Башмачная фея крадет лишь один ботинок, да и то лишь под Святую Ночь.

— А во второй плюет, — добавила Ода задумчиво.

— Плюет? — еще пуще захохотал Талангер. — Ты не из Мантизора, что ли? Всякий мальчишка знает, что это не плевок, а…

— Вот не знаю, я же не мальчишка, а девочкой я всегда была хорошей, — не смутилась Ода, — у меня никто башмаков под Святую ночь не крал. И не гадил в них!

— Хорошие девочки не ходят на свидание с Медоедами, — сказал Малыш.

— Это было не свидание! — взревел Кокус Медоед.

— Да, — краснея, добавила Ода. — И вообще, мы отвлеклись от дела.

Но агенты не угомонились бы, если б Рести на правах старшей не хлопнула по столу сухой маленькой ладошкой.

— Достаточно, детки, — тоном учительницы сказала она.

Флай заметил, что оба «агента на все руки» словно уменьшились в объемах, даже головы вжали в плечи. Очевидно, они знали, что бывает, когда у агента Рести заканчивается терпение. А было заметно, что оно почти иссякло!

— Ладно, поржали, и хорошо, — сказал Кокус. — У меня есть дельное предложение. Видите ли, я считаю, что портрет жертвы надо составлять, вынеся Ару Деннитсон за скобки. В таком случае у нас есть портрет: молодая красивая женщина, рост невысокий, хорошая физическая форма, энергичная, талантливая. Занимается танцами. Уровень танцевания не шибко высок. Небогатая, одинокая.

— Почему одинокая? — удивился Флай, перелистывая содержимое одной из папок. На слово «танцевание» он, конечно, повел носом — но и только-о.

— Ну ты смотри, одна в общежитии, другая — как тебе сказать? То учительница по танцам за нею заезжает, то партнер ее начинает искать. Мама-папа где? Муж где? Нету! Так и с первой: искали ее только комендант и подружки.

— Но у Ары Деннитсон есть взрослая дочь, пожилые родители, и у нее пропало целых три пары туфель, — заторопился Лид.

— Лишний повод вынести дамочку за скобки, — сказал Малыш.

— Почему это ее надо за скобки?! — возмутился Лид.

— Потому что она старая, — сказал Медоед. — Ей сорок шесть, она высокая, у нее пропала не одна пара обуви, она не одинока — видишь, целый ряд отличий.

— Я бы пока не стала ее списывать со счетов, — встала на сторону Лида агент Гартон. — Вот, я все записала. Преступнику неважен цвет волос и, возможно, не так важен возраст. Но на второе я бы все же обратила внимание, если честно. Возраст жертвы частенько бывает связан с возрастом преступника, во всяком случае, если в похищении есть сексуальный подтекст. А что-то мне подсказывает, что эти похищения такой подтекст имеют. В таком случае Кокус может оказаться прав и Ара — не вполне «наша» клиентка. Это не значит, что мы не будем за ней наблюдать, Лид, — добавила Ода, увидев, как встрепенулся стажер. — Но наша задача рассмотреть в первую очередь кандидатуры молодых женщин от двадцати до тридцати лет, невысокого роста, проживающих в одиночестве.

Стажер Лид поежился. Он-то видел, в каком количестве записывались на конкурс невысокие девушки от двадцати до тридцати. Их же человек пятьсот, не меньше! Допустим, не все из них одиноки. Он вдруг снова вспомнил ту, которую ударивший его парень обозвал «Тончик-батончик». И высказался:

— Надо запросить списки с фестиваля и проверить по ним семейное положение танцовщиц. И еще — а могу я опросить Ару Деннитсон? И все-таки надо предупредить всех танцующих женщин. Двух жертв недостаточно, чтобы точно определить портрет… но слишком много, чтобы позволить преступнику похитить еще кого-то. Пусть сообщают о пропаже туфель, о подозрительных личностях! Всех, конечно, не защитишь, но…

— Ару Деннитсон уже расспрашивали достаточно, — сказал Талангер, — посмотри, вот копия ее беседы со следователем.

Он сунул Флаю папку, и молодой человек принялся листать бумаги. Одна привлекла его внимание. Это была опись вещей первой жертвы, Эллани Ши, составленная со слов подруги, последней видевшей девушку.

— На ней были танцевальные туфли, — сказал стажер. — Она не переобулась и была в танцевальных туфлях. То есть пропала не одна пара танцевальных туфель, а две!

— Ты подтасовываешь, — устало возразила Рести.

— Давайте лучше по поводу магии обсудим, — сказала Ода. — Там хотя бы все понятно!

— Что именно понятно? — спросил Малыш, водя пальцем по фотографии прекрасных и изящных ног Ары.

Лид ревниво следил за его пальцами: ему было неприятно, что этот пошляк и бабник так делает.

— Понятно, что действовал менталист, такой же, как стажер Муха, — оповестила всех Ода. — Следы магии зафиксированы магофоном на улице Семи Повстанцев, Северный район.

— Там, где был найден «Бисквит»? — спросил Флай.

— Именно. И в самой машине следы магии ощущались тоже. Стажер Лид… А вы когда-нибудь учились снимать следы магии?

Стажер встал и взволнованно кивнул.

— И сличать умеете? — уточнила Ода.

— Я знаю теорию сличения, но практику не проходил, — зардевшись, сообщил Флай.

— Тогда вам придется научиться сразу в поле, — улыбнулась Ода. — Сейчас капитан Тидо побеседует с шефом и, должно быть, сможет нас проводить на место событий. Следы там, наверно, уже слабенькие, но профи наверняка сумеет их снять.

Лид просиял.

— Я готов, — сказал он так радостно, словно его звали угощаться именинным тортом, никак не меньше.

— Вот же бедолага, — посочувствовал Малыш.

— Смотри, чтобы она тебя не сразу съела, тогда растянешь удовольствие, — посоветовал Медоед.

— Ну, ну, капитан Чудо — не такое уж тидовище, — сказала Ода, но увы — перепутала слоги.

И как не вовремя!

В конференц-зал как раз и вошло «тидовище» в сопровождении вечно угрюмого шефа Миллса.

«Э, да они друг друга стоят!» — подумал Флай, увидев суровую, но по-своему прекрасно сложенную женщину лет этак тридцати пяти, в сине-белой полицейской униформе.

— Полиция Северного района, капитан Тидо, — сказала женщина, и на ее лице не появилось даже намека на улыбку.

Как будто кто-то еще не знал, кто она! Кокус «Медоед» Винфи и вовсе попытался съежиться на стуле, но под мрачным шефовым взглядом распрямил плечи, а затем нехотя встал с места.

— Рад приветствовать, — гаркнул он по всей форме.

— Вольно, — сказала капитан Тидо. — Излагайте, что успели намыслить.

И уселась на место Миллса. Тот немного подумал и, придвинув стул, устроился на уголке, справа от полицейской дамы. Агенты наперебой начали делиться соображениями про портрет жертвы и о том, что менталисту необходимо взять след. Лид же молчал. Он думал о том, что не меньше пятисот девушек и молодых женщин прямо сейчас, возможно, находятся в опасности.