Дело о похищенных туфельках (СИ) - Тулинова Лена. Страница 58

Да ладно! Разве мог он, менталист, не распознать самое главное! Наверняка давно уже все знает.

— Я всегда ставил блок против тебя, — признался вдруг Флай. — Чтобы не подслушивать твои мысли и чувства. Но сейчас у меня все равно нет сил, чтобы блокировать хоть что-то. Так что…

— Ну и глупо, — неизвестно почему заключила Тони и вернулась к поцелую.

Увы, ему не дали длиться вечно.

В больничную палату заглянуло сразу несколько человек.

— Ну? Мы дали тебе немного времени, теперь дай нам поговорить с Мухой, — сказала Ода. — Это же и наш Муха тоже!

— Иди, — Флай пожал Антонии руку. — Завтра я вернусь в нашу квартиру, там и… Поговорим.

«Поговорим» прозвучало так щекочуще и с таким определенным смыслом, что Тони бросило в краску.

— Поговорим, — сказала она.

— Подожди меня, я тебя отвезу, — сказал ей в коридоре Руис Орлео.

Но девушка уже буквально валилась с ног. У нее был жутко длинный и трудный день. Его итогом стал восхитительный поцелуй, ощущение полного счастья, которое не омрачалось даже тем, что победой в конкурсе придется пожертвовать, и — гудящие от усталости ноги.

Поэтому дождаться она не смогла — уснула в коридоре на стуле, прислонившись к стене. Через несколько минут Руис Орлео поднимет ее на руки и отнесет в свой автомобиль, а Тони даже почти не будет этого осознавать. Она проснется лишь возле дома, чтобы войти в квартиру Флая и осознать, как же там пусто и одиноко без него.

— Я точно пойду? — спросил Орлео.

— Да, конечно. Маньяк ведь больше не опасен, — ответила Тони.

Ей не хотелось, чтобы чужой мужчина находился сейчас здесь. Он был лишним.

— Если что, — сказал Орлео на прощание, — я и сам танцую. С настоящей Лидией, — добавил он и смущенно улыбнулся. — Ее муж даже ревнует.

— И что? — сердито спросила Тони.

— Я к тому, что я понимаю. Вы продвинулись довольно далеко, прошли в полуфинал, и вдруг такое! Я понимаю. Но подумай, через три года вы оба будете в еще лучшей форме. У вас классные учителя. И ничто больше не помешает вашей победе.

— Если, конечно, у Флая не будет другого, еще более важного дела, — проворчала Тони, но не сердито.

Она понимала, что Руис прав. Впереди еще не один конкурс и фестиваль, даже если не брать в расчет именно этот, самый большой и массовый. Да она и не слишком горевала по нему.

— Главное, он жив, — сказал Руис. — Ну, до встречи.

— Главное, все живы, — ответила Тони и попрощалась с полицейским.

И едва закрыв за ним дверь, устало побрела в душ, а потом в кровать.

Там было гораздо лучше, чем в госпитале на стуле! И разумеется, Тони могла только порадоваться, что завтра не надо вставать в семь утра! Занятий с детьми запланировано не было, репетиции и тренировки теперь не так необходимы, выступления не будет…

И потому в половине восьмого утра удивилась, почему это учитель Бато вдруг позвонил и строго спросил, где ее, собственно, носит.

— Полчаса на сболы, — проворчал он, услышав, что Тони еще в постели. — Лепетицию никто не отменял.

— Но ведь… замена партнера возможна лишь один раз, — пролепетала девушка.

— Никаких замен. Лидия Пай, котолая значится в списке как Флайминг Лид, ждет тебя. Пока что лазминайтесь, госпожа Пай. Тони Бленнел сколо плидет! Вы увелены, что в вашем состоянии… можно?

Он говорил это уже явно не Тони, и девушка с изумлением вслушалась в ответ.

— Я ведь беременна, а не инвалид. Многие женщины занимаются не только танцами, но и легкой атлетикой чуть ли не до родов. Так, думаете, пара танцев мне повредит?

— Ждем тебя, — отрывисто произнес в трубку Бато.

И, сколько Тони теперь не уговаривала себя, что ничего не получится, что это другая Лидия и что они не успеют ничего отрепетировать настолько, чтобы выйти в финал — внутри нее уже все так и пришло в движение. Четкий ритм данзы соседствовал с плавным — грахитаны и рваным — фараденцы, отчего ноги, кажется, сами нашарили тапочки и побежали сначала в ванную, а потом в кухню за куском хлеба, потому что без завтрака никаких сил не будет.

Танцевать, танцевать! Ни дня без танца! Пусть не победить, но хотя бы завершить ряд блистательных выступлений в этом фестивале с честью!

Тони уже у выхода прервала свое бесконечно летящее к заоблачным высотам тело и набрала номер госпиталя.

— Господина Лида, пожалуйста, — попросила она, надеясь, что Флай, ранняя пташка, уже на ногах. И, услышав его голос, тут же выпалила: — Приезжай на полуфинал. Просто хоть посмотришь. Ладно?

— С удовольствием, — сказал Флай.

— Тебя ведь отпустят?

— Как-нибудь ускользну, в случае чего, — ответил он. — Хорошего дня, Тони!

И положил трубку прежде, чем с губ девушки сорвалось нечаянное признание. Ее слабое «я, кажется, тебя люблю» перекликнулось только с телефонными гудками.

— Вот же олух! — прервав себя, воскликнула Тони. — Ну, я тебе еще покажу!

Флай же улыбался, отложив трубку. Он повесил ее за полмгновения до того, как Тони сказала — но прекрасно знал, что она чувствовала.

Просто такие вещи, он был глубоко в этом убежден, лучше говорить не по телефону.

ГЛАВА 38, в которой все идут на полуфинал

В полдень Шеф Миллс допил порцию виски, поморщился и понюхал обертку от карамельки. Никто не спешил на выручку своему начальнику, не нес ему дешевых конфет и даже просто не заглядывал в кабинет, выражая участие и сочувствие. Эх, придется встать и пойти искать сочувствия самому! Хотя нет же, ничего не выйдет, и агенты, и полицейские собрались в конференц-зале и ждут шефа вовсе не для того, чтобы оказать ему дружескую поддержку! Ну что ж, на этот раз он их простит.

С той стороны двери стояла, прислонившись к стене, капитан Эстер Тидо при всем параде.

— На концерт-то вечером идешь? — спросила она. — В шесть часов.

— Какой концерт? — удивился шеф.

— Ну так на этот, на полуфинал. Все наши идут!

— Да? А зачем?

— Ну как! Отпраздновать, — пожала плечами Эстер. — А потом отпразднуем уже лично с тобой. Да?

Миллс не стал озираться в поисках кого-то, кто мог бы уличить его в личных связях в служебное время — просто обнял капитана, притянул к себе, поцеловал в губы, а затем в шею. Оторвался с трудом — и только для того, чтобы сказать «конечно!»

В конференц-зале агенты сидели с таким деловым видом, что впору заподозрить недоброе. К примеру, с каких это пор Малыш и Рести вдруг сидят рядом, да еще — стоит лишь посмотреть внимательней вниз — касаясь ступней ступни? Они же вроде как терпеть не могли друг друга. А с чего это вдруг Ода и Медоед… Ах да, они же и раньше были парой. Правда, Миллс не мог припомнить, чтобы они так сияли. Едва Миллс уселся во главе длинного стола, как в сопровождении Руиса вошел Флайминг Лид. Его встретили приветственными криками и аплодисментами, отчего мальчишка застеснялся и покраснел.

— Давайте-ка все по порядку, — сурово сказал шеф Миллс, когда овации наконец затихли. — В ходе следствия было допущено немало ошибок, и некоторые могли обойтись нам куда дороже, чем это в итоге…

— Ну, опять зарядил как по писаному, — прошептала Ода, и шеф, как обычно, сделал вид, что перешептываний не слышит.

— Итак. Не обратили внимания на слова пострадавшей Тользи о музыке. Это на совести Лидии Пай — где она, кстати?

Агенты переглянулись и пожали плечами.

— Грубо говоря, Андор, она и не обязана присутствовать, — сказала Эстер. — Ну ладно, допустим, я ее не позвала. Она все-таки беременная женщина, устала от дела, все такое…

Миллс посмотрел укоризненно.

— Она все еще на службе, сколько мне известно, да и потом — сейчас всего лишь разбор, можно было бы и догадаться пригласить ее. Рести, вы можете позвонить и позвать Лидию Пай на совещание? Оно долго не продлится.

— Но, — сказала Эстер, — ей ведь идти…

— Перейти улицу и войти сюда? — спросил Миллс. — Капитан Тидо, что за разговоры в стиле начальной школы? Рести, позвоните. Продолжим. Второе упущение было наше общее. Все девушки пропадали вечером, даже к Бреннер преступник подъезжал уже в сумерках. Мы решили, что с Лидом будет так же. И не учли, что маньяк потерял терпение. Однако Лид! Вам было выдано табельное оружие. Отчего оно оказалось в раздевалке, не подскажете?