Нам не понять друг друга сразу. Дилогия (СИ) - Медведева Алена Ильинична. Страница 27

Всматриваясь в тонкий дымок над своими ладонями, что сейчас угрожал гибелью хрупким жизням растений, пыталась понять: для кого это предупреждение? Неймарцу или мне?

Плавно подняв на него взгляд, привычно собравшись и укрыв свой страх где-то очень глубоко в душе, осознала, что Тьер-Тенг тоже рассматривает холодный дым. Но в выражении его алых глаз не было и намека на панику, лишь внимание и уверенность. Он понял, что поднятая им тема запретна?

— Что ж… — лежа рядом Леакрэ умудрился пожать плечами, удивив меня полнейшим пренебрежением к угрозе, — мы можем поговорить и о чем-то другом. О чем?

— Может быть, о том, как нам разобраться с вашей затеей? Зачем мы торчим тут? День был сложным, я предпочла бы отдыхать. И вместо этого…

— Что же?

— Даже думать об этом смехотворно. Но я где-то невообразимо далеко от Земли, в затерявшемся между звезд корабле, лежу на гамаке под искусственным небом в пугающем обществе бывшего жениха и рассуждаю о том, как совладать с его странным питомцем. Немыслимо было даже представить это еще вчера!

— Лишь еще один пример неизбежной изменчивости жизни. — губы Леакрэ дрогнули, изображая улыбку. Но глаза остались безэмоциональными. — И что же из перечисленного смущает вас сильнее?

— Полагаете, я скажу — вы?

— Полагать что-то в вашем случае не пытаюсь. Хочу услышать ответ.

— Предпочитаю решать проблемы по мере поступления. Оттого сейчас для меня на первом месте вопрос с гирденцией.

— Устрашите его силой Алади, — неймарец кивнул на холодок, вьющийся над поверхностью моей кожи.

— Вы хотите увидеть результат?

Готов пожертвовать питомцем? Как… безразлично и жестоко!

— Результат я могу предположить. Но мне кажется, вам интересно самой осознать границы своей несвободы.

Подавшись вперед, он приблизил свое лицо к моему. Лишь заветные спасительные миллиметры разделили нас. Я так отчетливо видела малейшую золотисто-карминовую искорку в его радужке, чувствовала контрастирующее с холодом тепло его дыхания. Почти поцелуй…

И почему я вдруг подумала об этом?!

Подавшись в сторону, резко, едва не свалившись, сползла с гамака прямо в траву. Под моими ладонями она немедленно съежилась и заиндевела. Кактусу придется туго!

Стремясь стряхнуть раздражающее наваждение, обернулась к выходу. Там, преграждая нам путь, все так же скалился ядовитыми иглами-шипами инопланетный куст, сейчас больше похожий на лиану-паразита. Решительно поднявшись, а больше всего я сейчас желала сбежать от этого невыносимого и неизменно даже в нынешнем состоянии задевающего за живое мужчины, двинулась к вредоносной живности.

Побег и, хотя бы, недолгое уединение стали мне жизненно необходимы. Это даст возможность собраться, все обдумать и вернуть немногим не испарившуюся отрешенность жрицы Алади.

— Если я погублю гирденцию — ответственность падет на вас, вы подтолкнули и вынудили меня к этому шагу!

Удивительное, порядком подзабытое ощущение — в душе мне сейчас хотелось вопить от гнева, настолько нестерпимой была мысль причинять боль пусть и такому злобному, но живому существу. Но… внешне я сохраняла невозмутимость, постоянно ощущая довлеющую надо мной волю. И для нее стычка с инопланетным кактусом была всего лишь полезным опытом. Не имея возможности противиться, я решительно шагнула вперед — гирденция всколыхнулась, одним лишь видом говоря больше любых слов, отступать в ее планы не входило.

Холод синеватым пламенем соскользнул с рук, извиваясь и стремясь вперед язычками ледяного голубоватого тумана. Они заклубились возле шипастой решетки, оплетающей дверной проем, жаждая подчинить.

Словно капли влаги, падающие на раскаленную поверхность и с шипением отскакивающие назад. Гирденция не шелохнулась, не скукожилась и не отшатнулась как всякий другой организм, напрямую столкнувшись со смертоносным влиянием Алади!

Вау…

Сейчас никакого иллюзорного умиротворения и покоя не ощущалась в намерениях богини. Лишь абсолютная потребность покорить или… уничтожить.

Кажется, холод заполнил собой все помещение. Я бы не удивилась, узнав, что очаровавший меня оазис земной жизни посреди темного простора космоса исчез, сожженный холодным дыханием богини-звезды. Но размышлять об этом, и тем более оглядываться возможности не было. Противостояние, что затеяла богиня, тянуло из меня все силы.

Будь я так же сильна как тарнианка, неймарскому кусту пришлось бы туго. Его сокрушили бы голыми руками, подчинившись убийственному приказу воли, направляющей нас. Но мои руки?.. Мои человеческие беззащитные руки? Я доподлинно знала, что тончайший кожный покров свойственный моей расе моментально будет поражен набухшими от яда иглами. И… верно, я рухну замертво тут же, став бесполезной для Алади. А богиня желала сохранить свое присутствие на «Эндорре» так же сильно как стремилась овладеть герденцией.

Лишь я сейчас ощущала ее ледяную безразличную ярость. Такой накал силы, что она гудела в моей голове, разрывая ее болью, вибрировала в теле, заставляя его держаться в нечеловеческом напряжении. Не сумев обезвредить растение физически, Алади принялась хлестать его ментальными ударами. Сколько я смогу выдержать это состояние?

Усилия оказались напрасны: я едва дышала от судорог, а питомец неймарца все так же отфутболивал всякое воздействие Алади. Как лед и пламя, им не дано было слиться воедино. Неужели только я осознаю, что этот вид вообще не способен принять подобную материю слияния! Почему богиня так упряма? Неймарский кактус просто нечто иное… необъяснимое.

Силы исчезли быстро — я лишь успела осознать, что тело повело в сторону и голова закружилась. Кажется, все замелькало перед глазами, я даже увидела сосредоточенное лицо Леакрэ. Возможно ли, что он стоит позади с покрывалом наготове? Предвидел, что меня придется ловить? Или желал уже лично удостовериться в проигранном противостоянии Алади? Как жестоко…

Но уже мне так отчаянно не хочется падать к его ногам без сил, так горько вновь доказать слабость и никчемность землян.

«Пожалуйста, не делай мне больно! Я так измучена… и больше не могу.»

Вряд ли я способна сейчас прокричать мольбу. Но она единственное, о чем взывала моя душа. Теряя себя, с оплетенным холодом сознанием и без единой мысли в голове, душой я воззвала к гирденции. Потянулась к его образу, что стоят перед глазами, ручейком золотистого душевного тепла и надежды на понимание.

В этом призыве не было воли богини. Осознав, что силами моего слабого тела ничего не добьется, она отступила, вернув мне самоконтроль за миг до обморока.

Перед глазами все плыло. О том, что где-то позади неймарец, державший меня на руках, я не думала — сосредоточилась на одном, на желании где-нибудь укрыться. Укрыться от всех! Оттого лихорадочным рывком и рванула прочь.

И сейчас брела, цепляясь за стены, мысленно твердя себе одно: сдержись! Двери и снова двери. За ними что-то непонятное, и снова не то, не туда. О! Кровать… Кажется, я сделала шаг вперед, затем еще и еще. Пф… Получается, я смогла вырваться из плена?.. Но мне так плохо, что это уже не имеет значения.

Проснувшись, мысленно застонала: я словно таскала накануне тяжести. С натужным вздохом повернувшись на бок, резко распахнула глаза — это единственное движение, что далось мне сейчас довольно просто. Леакрэ! Он лежал рядом, закинув руки за голову и с абсолютным спокойствием на лице изучал потолок. Мне понадобилось несколько секунд оторопело вглядываться в красноволосую макушку, прежде чем сипло выдавить:

— Что вы тут делаете?

— Отдыхаю, как и вы.

— Но почему здесь?

— Наверное, потому что это моя спальня.

Проклятье! Верно, я вчера рухнула в первую попавшуюся на пути кровать.

— Могли бы и догадаться, что я слишком устала, чтобы разбираться, и выбрали себе другое место для сна.

— Зачем?

— Считаете, это правильно, нам спать вместе?

Зачем он заставляет меня спорить?