Беременность от бывшего (СИ) - Богда Ксения. Страница 32

– Миш, поехали домой.

Чувствую, что она что-то утаивает, но пока не хочу давить. Она устала, и нужно в первую очередь заботиться о её комфорте.

Доезжаем до нашего дома. Протереть бы глаза, чтобы проверить, не мираж ли это. Но думаю, Катена не поймет меня.

Пульс ускоряется, когда встаю на парковку перед домом, где мы прожили самые лучшие годы моей жизни.

Мне остается надеяться, что впереди нас ждет не менее приятное время вместе.

Катя с облегчением выдыхает, когда стаскивает обувь.

– Дом, милый дом, – проходит в спальню.

Молча бреду за ней, цепляя по пути сумку. Она оборачивается на звук моих шагов. Взгляд на лицо, на руку с сумкой, опять на лицо и на сумку.

– Ну нет уж, Потапов. Ты не будешь жить со мной в одной комнате, даже не мечтай, – складывает руки на груди и становится похожа на амазонку.

Катя

Вот уж точно к чему я не готова, так это к тому, чтобы делить с Потаповым одну комнату. Хоть мы это уже и проходили, но сейчас это все словно происходило в другой жизни.

Мы уже другие. И чувства у нас уже другие.

Миша хмыкает на мой бурный протест.

– Да я и не собирался, Катен, не пугайся ты так. Зашел уточнить, куда именно ты меня поселишь.

Невинная улыбка заставляет меня подозрительно прищуриться. Как будто Потапов что-то замышляет, но что именно, мне не удается разгадать.

– Да занимай какую хочешь комнату, все свободны, – пожимаю плечами, тянусь за пижамой, – в дальней иногда Инка ночевала, но сейчас ей не до меня.

В голос проскальзывает грусть. Иногда я с тоской вспоминаю, как мы с Инкой проводили некоторые вечера вдвоем. Но я понимаю, что после замужества ей интереснее с Даном, а не с беременной мной.

Хотя она и пытается поддерживать и уделять мне достаточно внимания.

Миша подкрадывается сзади и обнимает меня. Ладони ложатся на живот, и я расслабленно откидываюсь на его грудь.

– Что загрустила? – его шепот щекочет щеку, и я непроизвольно морщу нос.

– Вспомнила, как мы с Инкой проводили время вместе.

– А сейчас?

Закатываю глаза.

– А сейчас она замужняя дама и ей не до меня.

Миша легонько гладит меня по животу, и это действует получше расслабляющего массажа. Глаза начинают слипаться. Моргаю через раз, но стараюсь не уснуть окончательно.

Вот уж будет смех, если я стоя усну.

– Зато теперь у тебя снова есть я, – уверенный низкий голос Миши, с которым тут же хочется согласиться.

Есть ли?

Но от этой фразы внутри становится тепло и радостно.

– Может, отдохнешь? – соблазнительное предложение Миши.

Не могу ничего с собой поделать. Кровать манит своей мягкостью, да и во всем теле какая-то ненормальная слабость.

Угукаю.

– Катен, ты себя хорошо чувствуешь?

Киваю.

– Устала просто что-то, – голос с каждым словом звучит тише.

Меня укладывают и бережно накрывают одеялом.

– Спи, милая, я пока комнату выберу, – короткий поцелуй в висок отправляет меня в царство сновидений.

Просыпаюсь от тихого голоса Миши. Он проходит по коридору мимо комнаты и с кем-то разговаривает по телефону.

За окном сумерки. Ужас, проспала весь день. Быстро переодеваюсь в костюм и иду на голос Миши.

Некрасиво подслушивать, но ничего не могу поделать со своими сомнениями.

– Да, Ар, – Миша идет в сторону кухни, и я только сейчас улавливаю аппетитный запах, разносящийся по квартире, – да, я уже сказал, что все под контролем в этом вопросе. Хозяин в курсе.

Мужское имя, которое произносит Миша, расслабляет.

Хотя, наверное, глупо было сомневаться в нем. В его словах относительно других. Но я уже привыкла, чтобы слова подкреплялись делом.

Тут же внутренний голос напоминает о портрете в его берлоге. Нашем портрете. И становится немного стыдно.

Задумываюсь и задеваю ногой стул.

Миша оборачивается на шум и улыбается при виде меня.

Неуверенно машу рукой.

– Давай, ага, на созвоне, – опускает телефон на стол, продолжая гипнотизировать меня взглядом.

Ноги сами по себе идут к нему.

– Поспала? – убирает прядь волос с лица и притягивает меня к себе.

Вдыхаю его запах. Он уже переоделся и сейчас в свободных спортивных штанах и растянутой футболке.

– Это же футболка, которую я тебе подарила? – с сомнением разглядываю знакомый рисунок.

Во всю грудь медвежья морда. Я на День влюбленных вручила со словами, что это его портрет.

Миша хмыкает и опускает голову, словно разглядывая принт.

– Ага, она мне все ещё нравится.

– Она уже такая убитая, Потапов, – рисунок в некоторых местах подстерся, ткань выгорела.

– Ну и что? Зато это твой подарок.

Щеки вспыхивают. Мы словно возвращаемся во время, когда начинали встречаться.

Я постоянно краснею, а он постоянно своими фразами заставляет меня смущаться.

А если замечает мое смущение, то начинает без злобы подкалывать.

– Я тебе ещё подарю.

Смешок, и я оказываюсь в крепких объятиях.

– Ловлю на слове, Катен. У меня как раз скоро день рождения.

– Я помню, Потапов, – недовольно бурчу под нос.

Хотела бы забыть, не забыла бы. Эти даты у меня в мозгу высечены. И время их не стерло бы, сколько бы мы ни находились в разлуке.

– А дату второго брака запомнила? – этот вопрос ставит в тупик.

– И не собиралась. Это не считается, – показываю ему язык.

Потапов вздергивает брови.

– А-а-а-а, намек понял.

Хмурюсь. Не понимаю, куда он клонит. Я точно ни на что не намекала.

– Какой намек, о чем ты?

Он мне подмигивает и толкает в сторону стола.

– Пока пусть это будет моим маленьким секретом. Давай, садись, я приготовил рыбу.

– Рыбу? – округляю глаза.

Всматриваюсь в лицо Потапова, но оно остается бесстрастным.

– Не хочешь?

Мотаю головой. Желудок красноречиво заявляет о голоде. Прикрываю живот.

– Просто… – замолкаю, подбираю слова, чтобы не обидеть Мишу, – ты не особо умел готовить.

Потапов подходит ближе и наклоняется надо мной.

– Я прикидывался, Катен.

И его громкий хохот разрывает пространство кухни.

– Ах ты ж, – осматриваюсь вокруг, в поисках какого-нибудь снаряда.

– Да шучу, шучу, – поднимает руки, – просто в инете посмотрел, как и чего. Вот, будешь дегустировать. Мне-то хватало сосисок и яиц, а тебе надо хорошо питаться.

Его взгляд становится таким теплым, когда он переводит его на живот. Как будто сейчас в окно заглянуло солнышко и прикоснулось лучами ко мне.

Встряхиваю головой.

Боже, такими темпами я скоро растекусь лужицей перед Потаповым. В очередной раз…

– Не боишься? — выдергивает меня вопрос Потапова из задумчивости.

– Чего? — не сразу соображаю, о чем он спрашивает.

– Что я фиговый повар.

– Не боюсь. Давай уже свой кулинарный шедевр.

Миша хмыкает. Облокачивается на стол напротив и заглядывает мне в глаза.

– Значит, это можно расценивать как доверие с твоей стороны?

Складываю руки на столе и опираюсь на него. Смотрю на Мишу и не могу поверить, что он сейчас передо мной. Мы не ругаемся, не спорим, не ссоримся.

Когда думала, что мы встретимся, то представлялось что-то похожее на бытовую войну.

Хотелось ему на голову высыпать килограмм десять муки, чтоб он в ней утонул.

Хихикаю и спотыкаюсь о вопросительный взгляд Потапова.

– Что смешного?

– Просто сейчас вспомнила, как я хотела засыпать тебя мукой.

Потапов хмурит брови. Пытается сообразить ход моих мыслей.

– Зачем?

Пожимаю плечами. Сейчас я и сама уже не могу четко ответить на этот вопрос. А раньше мне казалось, что нужно отомстить за каждую слезу.

– Просто отомстить за твой поступок.

Миша шумно выдыхает и отталкивается от стола. Его взгляд отведен куда-то мне за спину.

– Миш, – прикусываю губу.

Не знаю, пойдет ли мне на пользу то, что я собираюсь сказать, но я поняла, что готова рискнуть. Возвращаю внимание Миши и сглатываю.