Дикарь (СИ) - Жигалов Александр. Страница 17

И волосы у него светлые.

Точно!

— Что ж, если ты удовлетворен увиденным, — треклятый маг снова сбил всякий настрой. — То, полагаю, стоит вернуться к делам насущным.

Миха покачал головой.

— Вряд ли тебе интересно, но мастер сказал, что спиной к тебе поворачиваться уже опасно. И что обучаешься ты просто-таки с невероятной скоростью.

Зверь внутри Михи заворчал. Ему нравилась похвала.

— Так что, думаю, ваши занятия весьма скоро закончатся.

— Да?

— Он не самоубийца. И понимает, что если дать тебе шанс, ты не удержишься, — маг поднялся и взмахом руки отпустил рабов, что держали зеркало. Те поспешили убраться.

Люди Миху побаивались.

— Но пока нужно, чтобы ты удержался, понимаешь?

Маг сделал шаг.

И Миха тоже сделал. Навстречу. Их пока разделяла решетка, весьма крепкая, надежная, но все же и это можно было счесть сближением.

— Если ты убьешь Мастера боя, то наставник станет куда как осторожней. Он пока верит, что его заклятья способны тебя сдержать.

— Да, — согласился Миха, опустив взгляд.

— Конечно, — улыбка мага стала широкой. — Как оно может быть иначе, верно? Он ведь опытен. Он ни за что не допустил бы ошибки. Верно?

— Да.

— И хорошо. Поэтому ты сдержишься. В конце концов, Мастер боя — лишь инструмент.

— Ненавидишь? — уточнил Миха. До сих пор он не рисковал задавать настолько личные вопросы. И по тому, как судорога исказила лицо мага, понял, что он прав.

Но тот быстро справился с эмоциями.

— Это не должно тебя волновать.

— Почему?

— Друзьями мы вряд ли станем, а вот союзниками — вполне.

Влезать в союз с сомнительными условиями Михе совершенно не хотелось. Но с другой стороны, какой у него выбор? Что-то подсказывало, что без помощи не обойтись.

— Что ты хочешь. От меня.

— Учись произносить длинные фразы. Речь тоже нужно тренировать. Ты умеешь читать?

— Нет.

— Плохо, но времени на это нет. Представится случай — научись. Неграмотный человек вызывает жалость.

Иногда этого мага хотелось убить ничуть не меньше, чем прочих.

— А от тебя мне нужна будет малость. Убей.

— Кого?

— Наставника. Да и всех, до кого дотянешься.

— Тебя?

Маг осклабился.

— Это не так просто, дикарь. Шанс у тебя будет. Но воспользуешься ли ты им — дело другое. А теперь, будь добр, постарайся никуда не вляпаться раньше времени.

Не получилось.

В том смысле, что Миха вляпался прямо в грязную лужу, появившуюся на знакомой арене. А мастер, словно издеваясь, еще и плетью приложил, что называется, от всей души.

— Вставай, или решил, что раз одежку напялил, то она тебя спасет?

Одежду, к слову, было жаль.

Новая же! Никакого уважения к чужой собственности. Миха стиснул рукоять клинка, прикидывая, что если вот сейчас метнуть его, то шанс будет.

Но не тот.

Он поднялся.

И отряхнулся, подумав, что кожаные штаны, оказывается, не так уж и удобны, когда мокрые и к заднице липнут. А рубашка, шитая из сурового полотна, от плети и вправду не спасла. Хорошо, хоть куртку снять додумался, а так бы и её прорвало.

— Что-то ты сегодня квелый какой-то, — Мастер боя хохотнул и крутанул любимую плеть, распоров воздух перед самым носом. — Не прихворнул ли часом?

— Нет, — Миха двинулся по кругу, ступая осторожно.

Еще бы ботинки ему.

Или нет?

Ноги чувствовали каждую песчинку, каждый стебелек соломы, камешек, грязь, а в ботинках так не получится.

— Тогда шевелись, — щелкнула плеть, поторапливая. — Мне тут с тобой недосуг возиться.

Миха ушел от удара.

И постарался отрешиться от всего. От собственной ненависти. От ярости, сдерживать которую получалось с трудом. А главное, от взгляда, прикипевшего к затылку.

Союзник, стало быть?

Посмотрим, что за союз.

Магистр первым покинул балкон, не дожидаясь финала.

— Готов признать, что ваша задумка с одеждой имеет некоторый смысл, — произнес он, нервно оглядываясь. Пустые лаборатории изрядно действовали на нервы. — Он почти похож на человека. Это, несомненно, заказчику понравится.

Ульграх молча поклонился.

Все-таки раздражает. Вездесущестью своей. И молчаливой готовностью служить, будто и вправду вжился в роль послушного ученика. Да только Магистра не провести, нет-нет, а мелькает в серых глазах что-то такое, донельзя нехорошее.

Доносит?

И думать нечего. Но только ли отцу? И что именно? Он слишком себе на уме, чтобы рассказывать обо всем.

— И когда его ждать? — осторожно задал Ульграх вопрос.

Правильный вопрос.

— К сожалению, — Магистр осторожно поскреб зудящую руку. Краснота постепенно расползалась, чему виной было исключительно волнение.

В том числе из-за мальчишки.

— К сожалению, — повторил он чуть громче, — наш заказчик не сможет прибыть сюда.

— И что теперь?

Видеть его растерянность было приятно.

— Теперь мы сами доставим образец.

— Так не делают.

— Не делают, — согласился Магистр, с трудом сдержав смешок. И вовсе он не столь уж невозмутим, славный отпрыск великого рода. — Однако это в наших с тобой интересах. Ты ведь желаешь отбыть побыстрее?

Ульграх кивнул. И заметил:

— Агент отца отписал, что все готово. Что нас ждут при дворе.

— Вот и отлично, — Магистр потер руки.

— Я не понимаю.

— А тебе и не нужно… ученик, — он не отказал себе в удовольствии указать мальчишке его место. — Завтра… пожалуй, нет. Послезавтра. Мы отправляемся. Проследи, чтобы твоему человеку выплатили компенсацию. Да и в лабораториях приберись, а то пыльно очень.

Щека Ульграха дернулась. Но нет, сдержался.

— Будет исполнено, Учитель.

И вновь поклонился. Низко. Только мерещилось в этом поклоне что-то донельзя издевательское.

— И раз уж ты так хорошо поладил с образцом, проследи, чтобы его разместили достойно. Все-таки заказчик на нас рассчитывает.

Магистр позволил себе выдохнуть, лишь когда дверь лаборатории закрылась за спиной его. Отчего-то бешено колотилось сердце, а треклятый зуд распространился и на другую руку. И даже мазь, купленная в лучшей аптекарской лавке, не принесла должного облегчения.

Появилось вдруг стойкое желание спрятаться.

Отказаться ехать.

Он ведь не должен. И Совет в последнее время притих, будто позабывши о его, Магистра, существовании. С ними ведь тоже можно договориться. Пообещать. Скажем, знания. Никто не откажется от новых знаний.

Именно.

Так и нужно было поступить. Он смог бы выкрутиться. Найти союзников. Остаться. Его знали. Его ценили. А что впереди? Путешествие? Империя дикарей, которые по сей день приносят жертвы ужасным божествам? Жизнь в неизвестности?

Забвение?

Ульграху хорошо. Если его затея не выйдет, он всегда сможет вернуться. И отец примет. А Магистр? Кто будет ждать его?

Сердце заныло.

А зуд вдруг стих. И наверное, в любом ином случае, он бы решился. Он бы вышел из покоев, нашел бы мальчишку и решительно заявил бы ему, что передумал. Что никуда-то он не поедет.

В другом случае.

Но на столе лежал темный ящик, украшенный костяными накладками. В нем же, запертом на хитрый замок, прятался кошель из тонкой кожи.

А в кошеле — камни.

Те самые Слезы небес, стоившие целого состояния. И только Ульграх в наивности своей может полагать, будто бы никому, кроме его семейки, не известна маленькая тайна. Одна маленькая тайна, способная изменить столь многое. Дрожащими пальцами Магистр вытащил крупный неограненный камень и стиснул в кулаке.

Столько же.

Ему обещали столько же, если образец будет соответствовать ожиданиям. И этого хватит, чтобы вернуться, вне зависимости от того, получится ли Ульграха что-то. К тому же, как знать, возможно заказчик пожелает оставить одного мирного, но весьма сведущего в делах големостроения, мага при себе.

И это тоже будет неплохо.

Магистр окончательно успокоился и осмотрелся. Вещи большей частью были собраны давно, а то, что осталось, он упакует быстро. Можно было бы, конечно, поручить дело рабам, однако в последнее время Магистр перестал им доверять.