Дикарь (СИ) - Жигалов Александр. Страница 21

— Как знаешь.

И ушел.

Некоторое время ничего-то не происходило. Корабль двигался. Мимо проплывали стены домов. Серый камень. Красный кирпич. И желтый кирпич. И снова камень. Дома поднимались высоко, чтобы сомкнуться над кораблем узкими галереями. Те в свою очередь спешили уцепиться друг за друга, перехлестывая жгуты веревок и все это напоминало безумную паутину, в которой застряли бусины големов.

— Таков великий город магов, — он снова заговорил первым.

Вот ведь припекло, если болтает с дикарем. А ведь он дикарем Миху и считает. Поэтому и откровенен, полагает, что Миха слишком туп, чтобы понять всю глубину душевных терзаний. Стало быть и терзаться не стыдно.

— Расскажи.

А Миха не гордый. Спросит.

— О городе? Почему бы и нет. Выпустить, извини, пока не могу, но если встанешь, то кое-что видно будет, — маг оперся на борт. — Мы идем по краю, поскольку внутренний круг закрыт для караванщиков.

Дома стали ниже, и Миха поднялся. Раз уж экскурсию пообещали, то отчего бы и не поглядеть. Заодно, может, и вспомнит что.

— Да и вообще чужаков пускают туда неохотно. Вон там, видишь, башни?

— Вижу.

Их сложно не увидеть.

— Впечатляют, верно?

Ну, Миха видал и побольше. До небоскребов им явно далеко, а вот с обычную двенадцатиэтажку, пожалуй, будут.

Где он их видел?

Мелькнул перед глазами другой город, серый, полный дымов и звуков, похожих на нынешние, но все одно других. В этом городе, разрезанном черными дорогами, он гулял.

С кем?

Когда?

Голову опять сдавили тиски, и Миха поспешно замотал, пытаясь избавиться от накатившей боли. Сейчас, с этой дрянью внутри, о которой он почти забыл, боль ощущалась особенно острой.

— Давным-давно, когда небеса разверзлись и пролились на землю огнем, многие города погибли. Горели леса. Земли становились бесплодными, а людей поражали странные болезни. И тогда многие бежали, сами не ведая куда.

Башни были кривоваты и толстоваты, стены их казались неровными, да и сами они выглядели так, будто вот-вот рассыплются от старости.

— Тогда двенадцати мудрецам, которых прочие полагали бесполезными искателями, ибо желали они познать прошлое, удалось расшифровать камень, оставшийся от Древних. И благодаря этому они обрели знание. Они использовали его, чтобы защитить город от небесного огня. А потом, много позже, когда небеса успокоились, они велели собрать небесные камни.

Метеориты, что ли?

Миха заворчал.

— У вас помнят о тех временах? Впрочем, не важно. Главное, что те, кто касался камней, болели и умирали, но некоторые остались живы и, более того, обрели удивительные способности.

Из-за радиации? Мутировали?

Метеориты, радиация. Бред, достойный лучших сценаристов. Еще бы знать, кто это.

— Тогда-то и появилась магия. А с нею — двенадцать основателей, получивших в руки кровь неба, которую они сумели соединить с собственной.

— И возвыситься.

— Именно. Ты не такой дикий, если понимаешь.

Миха хмыкнул. Мир другой, а дерьмо такое же. И почему не удивляет?

— Магия стала сутью города. Пока там, за стенами его, творилось безумие, город процветал. Мастера понимали, сколь важны знания. И сила. А потому собирали всех, в ком проснулась искра. И год от года магов становилось больше, и силы их росли, и знания. До какого-то момента. Город процветал. И двенадцать родов, начавших свой путь от отцов-основателей, правили им мудро.

— Сказка.

— Точно. Но, заметь, утвержденная. Что там было на самом деле, кто знает. Даже мой отец не слишком любит говорить о прошлом. Но важно не оно, а настоящее. Маги изменились. Им больше не нужно знание. Напротив, оно их пугает. Другое дело власть. Деньги. Роскошь.

Башни проплывали мимо.

Корабль шел, медленно покачиваясь. И Миха смотрел уже на крыши домов, до которых, казалось, было рукой подать.

— Больше власти. Больше денег. И еще больше власти. На что они тратят свои силы?

Вряд ли на общественное благо.

— Главным образом на то, чтобы утопить соперника. Они погрязли в интригах. Они не видят, во что превращается город!

— Во что?

— Вот там, погляди, — маг указал куда-то вдаль. — Там селятся мастеровые. Их немного и почти все кому-то служат. Дальше простонародье. Охотники. Бродяги. Разорители могил. И рабы. Много рабов. С каждым годом их становится все больше.

Он сжал кулаки.

Идейный?

— Рабство — плохо, — решил поддержать знакомого Миха. Идейного борца с рабством как-то даже убивать неудобно будет.

— Хуже того, опасно. За последние десять лет количество рабов удвоилось. А судя по имеющейся тенденции, следующее удвоение произойдет еще в более короткий срок.

Прогрессия, мать её, она такая.

Миха даже не удивился новому слову.

— Вон там, посмотри, — маг махнул куда-то в сторону. — Видишь?

Миха видел. Понять бы еще, что именно.

— Стена. Граница города.

Стену точно видел. Высокую, широкую и какую-то кривую, будто архитектор, который её строил, план рисовал, будучи нетрезв. Иначе как объяснить, что стена эта то выгибалась внутрь, тесня халупы, то вдруг выдавалась вперед, выплевывая жалкое подобие башни, то вновь поворачивала.

— В границах города торговля запрещена. Людьми, — на всякий случай уточнил маг. — Теперь рабские рынки расположены за нею. Увидишь.

И Миха увидел.

Глава 13

Сперва он увидел ворота в достаточной степени широкие, чтобы корабль на колесах не застрял. Подумалось еще, что это было бы весьма печально. За воротами лежал мост, под ним проглядывалось некое жалкое подобие рва. Некогда, надо полагать, ров был глубок, но нужда в нем отпала.

— Было время, когда маги воевали, — счел нужным пояснить маг. — Но давно.

— С кем?

— В основном с мешеками.

Миха заворчал.

— Да, кто с ними только не воевал. Но те времена в прошлом. Сейчас они не рискуют приближаться к границе. И не только они.

Корабль ощутимо тряхнуло, когда колеса его коснулись земли. Он накренился, заскрежетал, а куцые крыльца замахали быстрее.

— Мы уверились в собственном могуществе, — маг оперся на борт. — Смотри хорошо. Вот там дорога Древних.

— Кого?

— Древних, — маг проявил невероятное терпение. — Тех, кто и создал этот город, как и многие иные.

— И где они?

— Города?

— Древние, — Миха прищурился.

Дорога. Хорошая дорога. Широкая. На такой и пара кораблей разминется, хотя, конечно, людновато. Где-то там, вдалеке, виднелись суда поменьше, но тоже на колесных платформах, причем поставленных одна за другой.

Поезд?

В памяти мелькнула безумная картинка сооружения, от которого воняло железом и людьми. Мелькнула и исчезла.

Точно поезд.

И повозки.

Одни тянулись в город, другие — из него.

— Древние ушли. Когда? Давно. Еще до той ночи, когда рухнуло небо. От них только и осталось, что эта вот дорога, и другие.

— И города?

— И города тоже. Правда, города сгорели, почему-то на них звезды падали особенно часто. А что не сгорело, было разорено людьми. Не важно. От Древних остались знания, но тоже оборванные.

По обе стороны дороги возвышались столбы.

Белые.

И не из камня сделанные. Впрочем, на металл вещество тоже не походило.

— Ночью они светятся. Это во многом облегчает жизнь, — маг заметил внимание. — Но ты лучше смотрит туда. Вон, сейчас как раз пойдем мимо. И неспешно. Уже потом, когда минем рынки, погонщик добавит скорости.

Миха кивнул. Логично. Судя по тому, что творилось на дороге, особо здесь не разгонишься.

— Это крупнейший из рабских рынков, — маг выпрямился, вглядываясь куда-то вперед. Ему хорошо, а вот Михе только и видны, что низенькие длинные дома.

На коровники похожи.

И помосты тоже видны.

Люди на помостах. Кто-то кричит, кто-то отвечает. И голоса, мешаясь с грохотом колес и дребезжанием корабля, сливались в один сплошной гул.