Ведун (СИ) - Черников Константин. Страница 11

Рана затягивалась, но выздоровление шло медленно и у Андрея было достаточно времени, чтобы, не спеша, «насладиться» всеми особенностями его нового бытия. Портфель и все его вещи сохранились в целостности и сохранности. Князь строго-настрого запретил к ним прикасаться и теперь они вернулись к своему законному владельцу. Однако, теперь перед ним стояла новая насущная задача.

Бывшему учителю пришлось самому превратиться в ученика и, словно малому дитю, учиться жить заново в совершенно незнакомом мире. Без элементарных удобств, без электричества, ТВ, парового отопления и даже — без Интернета! Отсутствие отопления уже сильно сказывалось в условиях быстро наступающей осени. Обычно Рада с вечера натапливала печь так, что прямо хоть сауну принимай. А к утру, когда она за ночь остывала, Андрей дрожал как цуцык под своим шерстяным одеялом. Хорошо ещё, что холопка вставала с первыми петухами и сразу же разжигала печь.

А ещё напрягало полное отсутствие какой бы то ни было бытовой химии, зубной пасты, туалетной бумаги и многих других привычных с детства вещей. Зато всё вокруг было абсолютно натуральным, природным. А воздух был таким чистым, что его можно было «есть ложкой». Здесь вообще всё было совершенно по-другому. Другая жизнь, другая природа, иные запахи, пища, обычаи. Всё другое! И это не могло не шокировать человека ХХ1 века.

Надо признать, кормили его хорошо. Правда, пришлось привыкать к незнакомой пище без соли, перца и кетчупа с майонезом. Не было даже привычной картошки. Пища была простая. Никаких изысков. Каши, репа всех видов, овощи, грибы, рыба и, конечно, хлеб домашней выпечки. Из мяса давали курицу и дичину, довольно скверно приготовленную. Мясо было жилистым и жёстким. Но выбирать не приходилось.

Первое время Андрей страдал от отсутствия чая и кофе, без которых он вообще не представлял себе жизнь. Дома каждое утро он неизменно начинал с чашечки ароматного кофе. Теперь, увы, об этом остались лишь воспоминания. Когда он попытался выведать у Рады, что же любят пить вятичи, она коротко ответила:

— Взвары.

— Что это? — удивился Андрей. К своему историческому стыду, он впервые слышал это слово.

— Добре, азм дамо ти, — улыбнулась Рада и отправилась на поварню.

Взварами оказались отвары из различных трав, кореньев и фруктов. Состав мог быть самый разный, всё что есть под рукой. Получалось нечто среднее между травяным чаем и компотом. С этого дня Рада заботливо потчевала его самыми разными взварами, и они были достаточно вкусными и ароматными. Но ничто не могло заменить Андрею сердечных воспоминаний о кофе «Арабика» или чае «Гринфилд». Это была любовь навсегда. И отныне — безответная!

Ну и конечно же на особом положении у вятичей была домашняя бражка, местного изготовления. Мутноватое пойло, весьма необычное на запах и вкус. Чуть крепче пива. Более крепких алкогольных напитков славяне ещё не знали. А как же хмельной мёд, о котором писали во всех сказках и легендах?

— Эй, Рада, дай мне мёд, — попросил однажды Андрей на смеси древнего и современного языков, помогая себе характерными жестами, — Мёд. Пить. Разумеешь?

— О, ти! — всплеснула она руками, когда смысл дошёл до неё, — Ставлени для праздного. Рази днес порожний ден?

Оказалось, что «ставленный» мёд подавали только на праздники или по особым случаям. По сути это была обычная медовуха — продукт брожения пчелиного мёда с кислыми ягодами. Но больше всего его поразило молоко. Оно совсем не походило на тот белый порошковый напиток, который он регулярно покупал в соседнем мини-маркете. Здешнее молоко было густым, жирным и с весьма непривычным специфическим запахом и привкусом.

Поначалу его желудок никак не «соглашался» на столь непривычное питание и часто «бунтовал». Пару раз его прихватывало по серьёзному. Тогда его здорово выручили таблетки активированного угля, которые он всегда носил с собой на работу, после того, как однажды траванулся в школьной столовке. Просто счастье, что они были в портфеле. Иначе, ещё не известно, чем бы всё это могло закончиться.

От всей этой обильной, но необычной пищи и питья Андрей ещё долго страдал желудком, что иногда доставляло массу бытовых проблем, так как канализации с водопроводом не было. Пока он не мог вставать, Рада просто ставила ему лохань возле кровати, что было весьма неудобно и не очень гигиенично. Вскоре он начал ходить. И вот тогда настал день, когда она больше не принесла заветный сантехнический прибор. А на все его энергичные знаки, свидетельствующие о подпиравшей нужде, она с милой улыбкой отвечала с беспощадностью горгули:

— Не, оти всё! Иде само, друже Андрей!

Вот так и пришлось впервые самому топать ножками в «отхожее место». Название весьма соответствовало. Никаких специальных сооружения для этой цели тогда ещё не предусматривалось. В те времена все, и князья, и смерды были уравнены в «туалетном праве» и просто отходили подальше за огороды. Эти «секретные» места все знали и периодически закапывали продукты жизнедеятельности в землю, без всяких затей. Так что, запашок там иногда стоял ещё тот.

Андрей надолго запомнил своё самое первое посещение отхожего места. Это было целое маленькое приключение. Хотя координаты ему дали весьма приблизительные, просто махнули рукой в нужном направлении, отыскать его было не трудно. Гораздо труднее было изловчиться и сходить аккуратно, не вляпавшись в продукцию предыдущих «творцов» и унести домой незапятнанные ноги. В первый раз ему это не очень удалось… Да, уж! Воспоминания были не из приятных. Увидев его после возвращения «оттуда», Рада хмыкнула и не смогла удержаться от громкого вскрика:

— О, Боги! — закрыв лицо руками, она стремглав вылетела из светлицы.

Это стало целым событием дня, его новых соплеменников тогда этот факт изрядно повеселил. Смеялись они долго и от души, хотя и беззлобно. Однако, со временем он наловчился и справлялся с этой миссией уже уверенно и без последствий.

Давался новый жизненный опыт не легко, и он частенько становился объектом недвусмысленных ухмылок и беззлобных насмешек. Вятичам было явно по-приколу наблюдать за некоторыми его неуклюжими действиями. Но что было взять с чужеземца? К нему относились терпимо, списывая всё на его незнание местной жизни. В какой-то мере так оно и было. Его дружески поддерживали, и никто не отказывал ему в помощи или «обучении», если требовалось. А зачастую наставляли, будто ребёнка.

Но, всё-таки, главным событием его вынужденного больничного было общение. К нему в «палату» часто захаживал сам князь, воевода Ипат и другие нарочитые мужи. Они по долгу пытались разговаривать, насколько позволял языковый барьер. Ну а Рада, та и вовсе трещала без умолку, став таким образом для него «учительницей» не только в языке, но и в понимании обычаев, традиций и всего уклада жизнь, окружавших его людей. Мало-помалу, Андрей стал уже гораздо лучше понимать язык вятичей и даже мог говорить сам. Помогли и прежние занятия по древнерусскому языку в институте. Вспоминать всё же легче, чем заново учить. С каждым днём общение давалось всё легче.

И тогда Андрей решил, что настала пора запустить в действие план Василия. Чтобы экономить зарядку айфона, он держал его всё время выключенным, даже батарею вытащил. Дождавшись очередного визита князя, он попросил его плотнее прикрыть дверь.

— Хочу тебе кое-что показать, княже, — сказал он, включая айфон и устанавливая минимальную яркость экрана.

— Что это? — заинтересовался Вятко, пристально рассматривая диковинную штучку.

— А вот, посмотри сюда, — Андрей быстро отыскал в памяти нужный файл, и сунул экран прямо под нос князю.

Махровой порнухи у него на телефоне, конечно, не было. Однако, как и у всякого нормального неженатого парня, были скачаны различные фотки и короткие видюшки с грудастыми полуголыми красотками. Но и этого оказалось вполне достаточно. Сказать, что князь был впечатлён — не сказать ничего! Он просто обомлел и на миг даже потерял дар речи. Сперва, от неожиданности, даже отшатнулся от экрана, как будто ему дали пощёчину. Но потом быстро пришёл в себя. Было трудно понять, что его поразило больше: красотки или сам айфон. Как заворожённый, он смотрел на экран не отрываясь. Глаза его чуть было не вылезли на лоб.