Ведун (СИ) - Черников Константин. Страница 17

Лекарь внимательно осмотрел кувшин со всех сторон, даже обнюхал его. Потом обмакнул кончик пальца в мёд, ещё раз обнюхал и легонько лизнул. Сразу сморщился и вытер палец о свою меховую жилетку:

— Чёрный корень, полагаю, — выдал он экспертное заключение, — Его настойка быстро убивает.

— Кто же это мог сделать? — задумчиво спросил князь.

— Да кто угодно, — пожал плечами волхв, — Такое зелье не сложно изготовить. Странно, что этот дурачок не почувствовал привкуса.

— Он говорил, что будто мёд не так хорош на вкус, как на вид, — припомнил Андрей.

— Значит жадность сгубила, коли почуял, а всё одно продолжал пить на дармовщину. Вовремя остановился бы, глядишь и выжил бы.

— Не всякий ещё и разберёт, каков чёрный корень на вкус, — заметил князь, — Мы же не едим его каждый день.

— Тоже верно, — согласился лекарь.

— Значит, друже, по всему выходит так, что недруг лютый у тебя здесь завелся, — обратился князь к Андрею, — Раз отравленный мёд прислал. Ну, коли дознаюсь, что за курва….

Вятко сделал выразительный рубящий жест ладонью. Затем повернулся к волхву:

— Ступай, божий человек, постарайся разузнать у кого из наших водится настойка чёрного корня, кто мог её изготовить.

— Добре, княже, — поклонился волхв, — Сделаю, что смогу.

Проходя мимо Андрея волхв не на долго задержался и смерил бывшего историка пристальным взглядом:

— Тебе сегодня очень повезло, ведун, — тихо проговорил он, — Если бы не этот жадный дурачок…. Хочу предостеречь тебя по дружбе — впредь будь осторожнее. Как видишь, ремесло твоё может быть не только прибыльным, но и опасным.

Андрей сглотнул ком в горле. От такого «дружеского» предостережения у него аж мурашки пробежали по коже.

*****************

Глава 18

Глава 18.

Покочевряжившись немного для солидности и порядком набив цену, радимичи всё-таки дали своё согласие на выкуп Василия. Наварились они втрое!

— Это где же такое видано, чтоб за раба столько серебра отвалить, — ворчали некоторые старейшины, — Коли знали бы во что встанет, так и вовсе не продавали бы его. Ещё и радовались тогда прибытку. Вот тебе и прибыток!

— Верно. Проще было бы в реке утопить, как приблудного щенка. А так — один убыток. И что этот ведун удумал? Нашто ему этот холоп сдался?

— Вот князь его слушает, а раскошеливаться нам.

— Будет вам лаяться, князь знает, что делает!

Вопрос был решён и делать было нечего. Ударили по рукам. Теперь предстояло только совершить обмен человека на металлические пластинки. Что ни говори, одно слово — варварство. Но, каковы времена — таковы и нравы.

Ранним утром, накануне отъезда Андрея в земли радимичей, Вятко зашел к нему с известием:

— Не гоже доброе дело зачинать без походя в мытню, — объявил он, — сбирайся, ведун, позже за тобой зайду. Вместе и пойдём.

— Куда это? — не понял Андрей.

— Вот чудак-человек! — воскликнул князь, — Как это — куда? Сказал же — в мытню. Ах, да, ты же чужеземец. Мыться с тобой пойдём. Разумеешь? Попаримся. Смоешь с себя всякую скверну перед дорогой, чтобы всё подобру свершилось. Такова традиция. Попросим у доброго банника помощи в благом деле. Ты, небось, ещё ни разу в нашу мытню не хаживал? Да и с банником знакомство не сводил.

— Не доводилось, — растерянно отвечал Андрей.

Все гигиенические процедуры он пока принимал, так сказать, «на дому». Пока раненым лежал, его Рада обтирала и обмывала, а после он возле печи в большой деревянной лохани мылся. Конечно, не джакузи с гидромассажем, но хоть что-то.

— Ну, так сегодня же и пойдём. Мытня это во всем — первое дело! Хватит в лохани плескаться, сие лишь — для слабых, больных, да ветхих старцев. Ты пока трапезничать не спеши. В мытню натощак ходить надобно.

Бывший историк прекрасно знал, что баня у наших предков всегда была на особом счету. Она предназначалась не просто для купания, как ванны в наших теперешних домах. Бани заменяли древним славянам и клуб, и боулинг, и больницу и даже церковь. Это было не просто мытьё, а целый сокральный ритуал, священная традиция. Короче, баня выполняла универсальные общественные функции на все случаи. Без неё славяне издревле не представляли своей жизни. Андрей и сам любил в баньке попариться, но никогда ещё не доводилось ему ходить в доисторическую баню. Он испытывал одновременно и волнение, и научный интерес.

Располагалась мытня несколько в стороне от всех жилых и хозяйственных построек, прямо возле самого берега небольшой речушки. Как объяснили Андрею, топилась то она по-чёрному и было несколько случаев возгорания, вот и отделили её от греха подальше в целях пожаробезопасности. Низкое, приземистое строение с плоской земляной крышей и грубыми бревенчатыми стенами, она была едва заметна в окружающем пейзаже. И если бы не дым, валивший из двери и небольшого квадратного окошка, её можно было бы и не заметить среди густых прибрежных зарослей кустарников и мелких деревьев. К их приходу мытню уже хорошо протопили.

К удивлению Андрея, они с Вятко были не одни. На месте их уже поджидали несколько «огнищан».

По традиции, право первого утреннего посещения мытни, вскоре после затопки, имели князь и его нарочитые люди. Сразу за порогом, за низкой дощатой дверью, располагались небольшие сени, игравшие роль предбанника с лавками вдоль стен и вбитыми в стены кольями, служившими вешалкой для одежды. Здесь было тесновато, так как большую часть пространства занимали вязанки дров и большая бочка с водой. На единственной полке стояли глиняные кувшины и деревянные черпаки. Все быстро разделись, и князь, прежде всего, обратился с приветствием и благими пожеланиями к баннику — древнему духу, наподобие домового. Тот отвечал за дом, а банник — «заведовал» банями. Затем, стоявший рядом Ипат сунул Андрею в руки полено.

— Это ещё зачем? — удивился он.

— Нельзя с пустыми руками заходить. А вдруг баннику мало жара будет?

— Ну, да, конечно, — пробурчал Андрей себе под нос, — Очень логично. Ясен пень. Это же и ежу понятно.

На лавках предбанника двумя аккуратными стопками были разложены банные веники. Молодой человек машинально взял первый же попавшийся. Но тут у него за спиной раздались голоса и послышались смешки:

— Положи обратно, ведун, эту метёлку, — прыснул Молчан, — Не видишь разве — это же берёза!

— Ну да, — растерянно отвечал Андрей, вертя в руках берёзовый веник, — И что из того?

— А то, что ты бабскую метлу взял, — сказал князь, — Добрым мужам ими пользоваться не положено. Вот, бери этот, из дуба — в самый раз будет.

Фу, ты, блин! Поди разберись тут во всех этих условностях. Андрей первый раз слышал, чтобы веники бывали мужскими или женскими. Может у них ещё и паспорта есть? Но спорить не стал.

Вошли в парилку. Она оказалась довольно просторной с, напоминавшими столы, большими и широкими лавками, на которых можно было лежать. Тут же стояли кадки с водой и черпаки. Почти всю противоположную от входа стену занимал огромный очаг, плотно обложенный со всех сторон камнями. Он жарко пылал. Здесь было темно, душно и жарко, а дым ел глаза и мешал дышать. Андрей сразу закашлялся. Он направился было к ближайшей лавке, но его поймали за руку и остановили:

— Погодь, ведун. Сперва князь первый пар баннику отдаст.

И действительно, все остались стоять возле двери. Вятко, набрав полный черпак воды из кадки и плеснул на горячие камни. Они громко зашипели и повалил густой едкий дым, пропитанный запахом дерева, каких-то трав и горящих углей. Супер! Если до этого было трудно дышать, то теперь стало и вовсе невозможно! А князь, как ни в чём ни бывало, стал энергично разгонять веником пар по углам:

— Прими, банник, от нас первый пар и пошли нам доброго здравия и удовольствия! — воскликнул он, — Дозволь нам вместе с тобой попариться и смыть всякую грязь и скверну.

После этого начался сам процесс. С непривычки Андрею пришлось не легко. Он много раз читал о том, как в старину бани топили по-чёрному. Но одно дело — читать, а другое — испытать самому. Оказало — то ещё удовольствие! Первое время он вообще чуть не задохнулся и постоянно выбегал в «предбанник» подышать, под смешки и приколы вятичей. Из его глаз и носа текло рекой. От жара иногда казалось, что глаза и вовсе лопнут. А князь всё поддавал и поддавал жару. В конце концов, Андрей всё же кое-как приспособился и начал даже хлестать себя веником, чтоб не отстать от других.