Плевать мне на игру! Сопряжение миров (СИ) - Пефтеев Сергей "Imbir". Страница 64

«Как и предполагал», — Нибор поспешил подняться на ноги и обнажить меч. — «У дракона хаоса пассивная защита от падений. Его едва потрепало, а вот Ужастику, для которого это был первый полёт, сильно досталось. Из-за того, что он несколько раз обвился вокруг тела дракона, большая часть урона досталась ему».

Твёрдый хитин гигантской сколопендры пошёл трещинами, часть её лап оказалась сломана, алый индикатор сократился на 45 %, но Ужастик не прекращал бороться за звание самого опасного чудовища в Просторе. Не ослабляя хватки, он впился жвалами дракону хаоса в шею. Жвалы нанесли урон, но не оставили даже пореза. В отличии от крыльев, шея дракона хаоса была под надёжной защитой толстой чешуи и антимагической стали.

— Вперед! — воинственно прокричала Сантина, приближаясь к порождению хаоса на последнем из своих драконов.

Она многим пожертвовала ради этого сражения, отступать назад было нельзя. Вслед за ней, ведя людей в бой, бежали мастер Джесс и капитан Агата. Авантюристы стеклись к рухнувшему дракону и не жалея запаса энергии и маны принялись осыпать его ударами со всех сторон. Лучники атаковали на большой дистанции с хвоста, мечники и копьеносцы старались держаться брюха, лекари и чародеи усиливали и ускоряли союзников. Мрачному лекарю Нибор выделил особую роль. Анрин должен был лечить Ужастика, ведь от его крепкой хватки зависел исход сражения и количество жертв среди авантюристов. Мрачному лекарю было не впервой терять дорогих сердцу людей, поэтому он самоотверженно выполнял свою роль. Чёрный дракон хаоса тоже понимал, что его главный враг вовсе не авантюристы, а потому сосредоточил все силы на Ужастике, который, сдавливая ему шею и грудь, впивался в плоть острыми как лезвие лапами. Дракон хаоса несколько раз перекатился по земле, тем самым ослабив удушающую хватку. Лапой он отодвинул и придавил к земле кольцо Ужастика и выпустил в него струю чёрного всепоглощающего пламени. Огонь причинил сколопендре немыслимую боль, от чего её хватка ослабела ещё сильнее. Не теряя напора дракон хаоса огромными словно скалы зубами, пробился через раскалённый докрасна хитин и оторвал от насекомого приличный кусок. Жуткий, режущий слух писк разнёсся по руинам столицы. Ужастик ответил противнику несколькими способностями. Резко ускорившись, он подобно живой пиле промчался по телу порождения хаоса и сдавил его ещё с большей силой. Жвалами вцепился дракону хаоса в затылок и выпустил накопившуюся кислоту. Пока чудовища сражались между собой, Нибор и остальные авантюристы активно сокращали здоровье порождения хаоса. Магия против него практически не действовала, поэтому бить приходилось вплотную. Атаковать крайне осторожно, чтобы не оказаться под огромной лапой или массивным хвостом.

«Что это за магия?!» Диартемис никак не мог понять откуда взялась сколопендра. «Я хотел приберечь их для первого чернокнижника, но, если ничего не сделаю, не доберусь даже до дворца. Я обязан это остановить!».

Диартмемис вырвал из гримуара сразу три страницы, разрезал ножом ладонь и своей кровью начертил на каждой из них усиливающий магию смерти символ. Обжигая белому чернокнижнику руки и лицо страницы полыхнули высоким зелёным пламенем. Земля содрогнулась в разы сильнее, чем от падения дракона хаоса и сколопендры. Ощущая сильную тряску и странный скрежет, авантюристы отступили и начали оглядываться по сторонам. То, что они увидели повергло их в ужас. Посреди города из свеже образовавшихся разломов поднялись огромные как горы скелеты. В сравнении с чёрным драконом хаоса, который сам в холке был почти тридцать метров, они были не особо велики, но в сравнении с авантюристами, которых накрыло чёрной тенью, они были ужасающими колоссами. Все три скелета достали из-под земли огромные железные мечи и опустив острие вниз, обрушили их на порождение хаоса. Огромные лезвия пронзили землю, полностью обездвижив дракона хаоса и тем самым в трёх местах разрубили тело гигантской сколопендры. На этот раз Ужастик не издал ни звука. Просто дёрнул всеми лапами и с пустым индикатором рухнул на землю, а исполинские скелеты и их мечи быстро испарились, словно их никогда и не было.

Вы впервые потеряли питомца, — перед глазами Бродяги возникло несколько системных сообщений. — Получено достижение «Кладбище домашних животных»

Получен предмет — Лента с кличкой питомца 1х

Получен предмет — Осколок души 1х

Ваш питомец был легендарным существом, его утрата сильно повлияла на вашу силу — получено достижение «Былое величие»

Получен предмет — Лента с изображением Островной сколопендры 1х

Получен предмет — Осколок души 20х

— Осколки души — это конечно здорово, но смерть Ужастика вовсе не по плану, — Нибор был слегка озадачен сложившейся ситуацией. — Гребанный чернокнижник и откуда у него такая сила?! А что ещё важнее, как мне теперь сократить здоровье дракона до 50 %?

Освободившись от хватки порубанного на части Ужастика, чёрный дракон хаоса принялся истреблять всё живое вокруг. Авантюристы сильнейших в Просторе гильдий были опытны и проворны, но этого было недостаточно, чтобы противостоять ярости божественной кары 110 уровня. В отличии от старых компьютерных игр, где большие боссы двигались однотипно и вяло, дракон хаоса действовал очень проворно и быстро. Он убивал людей подобно кошке, которая охотится и давит мух. Обычный удар лапой или хвостом наносил 150 тысяч урона, а огненное дыхание до 500 тысяч сразу и ещё 100 в течении пяти секунд. Мечник в несколько «Стерильных рывков» попытался ускользнуть из-под гигантской лапы, но та оказалась намного быстрее. Дракон буквально размазал мечника по земле — оставил от рослого мужика кровавую полосу. О костях и мясе не могло быть и речи, всё это было перемолото до размеров пыли. Ещё один взмах лапы и кончик огромного когтя, подобно мечу, разрезал копьеносца пополам. Урон был так велик, что тот даже пискнуть не успел.

Для борьбы со столь опасными монстрами среди подчинённых Джесса и Сантины были защитники, все предметы которых повышали уровень здоровья, защиты и стойкости. Подобные авантюристы могли пережить как минимум две атаки дракона хаоса, однако он их игнорировал. Огнедышащий ящер сам выбирал за кем охотиться и кого убивать. В надежде остаться незамеченными и выжить, группа авантюристов затаилась среди руин, но порождение хаоса всё равно их обнаружило. Дракон хаоса питался не только магией, но и страхом и запросто мог определить его источник. Чтобы сражаться с подобным чудовищем было необходимо отринуть все эмоции, что было невозможно, учитывая, как быстро и с какой жестокостью он истреблял людей. Дракон хаоса резко повернул голову и огромным глазом с вертикальным зрачком уставился на руины, от чего сердца скрывающихся там людей забились ещё быстрее. Страх выдал их. Огромная пасть распахнулась словно врата ада и изрыгнула потоки чёрного пламени. Огонь не просто растопил лёд. Он обратил землю и руины в кипящую магму. Никому из авантюристов не довелось пережить эту атаку.

«Слишком рано», — в попытке удержать внимание дракона хаоса на себе, Нибор атаковал «Ударом, не оставляющим тени» и встал так, чтобы оказаться меж пальцев гигантской лапы. — «Ужастик погиб слишком рано. У дракона хаоса слишком быстрая регенерация, без магических атак нам её не перебить. Нужно срочно что-то предпринять». Нибор закрылся щитом, о который ударился и отбросил его, словно маленькую мышку, массивный хвост. Разбивая собственным телом то, что осталось от города, Нибор выпил лечебное зелье и, затормозив мечом, встал на ноги. «Наших атак недостаточно. Нужно заставить его атаковать себя. Но как это сделать? Он куда умнее обычных тварей. Если кто-то пытается взобраться по его лапе или хвосту, он тут же сжигает их дотла, а перед этим повышает собственное сопротивление к огню на сто процентов».

Струя чёрного пламени собиралась обратить в пепел ещё одного авантюриста, но на её пути прикрываясь каменным гробов возник мрачный лекарь. Дабы искупить вину за гибель друзей, он отчаянно старался защитить других. Однако его усилий было мало. Нагревая каменный гроб до невыносимых температур, чёрное пламя обогнуло его и всё равно поглотило жизнь стоящего позади авантюриста. Анрин видел, как тот кричит и корчится от боли, но ничего не мог поделать.