Гибриды. Пораженные Крыльями (СИ) - Джексон Стефания. Страница 37

Таков был приказ свыше. Кукловод, шепчущий девушке свои коварные планы, предупредил ее о последнем шаге девушки. Он пообещал ей вернуть заветные крылья внучки Бабы Яги, но с условием. И это условие, которое кукловод поставил для осуществления своего плана, загоняло девушку в тупик. Она не могла отступиться, но и боялась за последствия, которые могли произойти после заточения всех подростков в лагере.

Маша подула на свои руки. Из ее рта показался дым. Девушка порадовалась, когда Леший предоставил ей возможность, что происходило крайне редко, побыть одной и подумать о своих дальнейших действиях. Мороз хорошо действовал на мозги девушки. Он помогал ей думать в ускоренном темпе. Маша не заметила, как в окно избушки заинтересованно смотрел, наблюдая Леша.

Леша крайне радовался, что внучка Бабы Яги не могла видеть призрачные сущности, обитающие за пределами лагеря. Это был один из нескольких дней, когда парень решил покинуть свои кладбищенские владения. Митя успел сообщить своему лидеру о скором начале новой игры. Леша же в свою очередь хотел удостовериться о причастности Марии к каверзным планам, чтобы потом с помощью игры и видящего призрака Михаила отыграться на своей смерти.

В дверь избушки постучали. Маша повернулась, сдерживая свои ругательства под замком. В помещение вошел Андрей Овчинников собственной персоной. Насколько Маша знала, Андрей являлся биологическим отцом Михаила. Он не состоял в Департаменте как предыдущий воздыхатель Василисы Костилевой.

— Вам нельзя появляться в лагере до начала игры. — Сдавленно пролепетала Мария.

Леша прошел сквозь стены избушки. Он хотел слушать каждое слово, произнесенное в ходе диалога. Парень не боялся быть увиденным вошедшим мужчиной. Как правило, призраков видят только дети, да и то лишь те, у кого присутствует определенный дар.

— И я тоже рад тебя видеть, Мария. — Усмехнулся собеседник девушки. — Как продвигается подготовка к игре? Все ли готово?

Маша недовольно поджала губы.

— Готово. Наживка заброшена, а изменения в списки отстающих скоро будут внесены.

— Хорошо. — Удовлетворенно кивнул Андрей Овчинников. — Завтра, будь добра, сыграй удивление. Постарайся отыграть свою роль так, чтобы ни у кого, даже у твоих подопечных, не возникло ощущение твоей причастности к происходящему.

— Я — то сыграю. — Заверила своего собеседника Маша. — Но что будет, если вдруг, ни один из вписанных мною подростков, не окажется наживкой в игре?

— Тогда ты сама ею станешь. — На полном серьезе проинформировал внучку Бабы Яги Андрей. — У меня достаточно для этого магических полномочий и, поверь мне, даже твоя бабушка не сможет отказать мне в удовольствии посмотреть на твою замечательную беготню.

Маша нервно сглотнула, понимая всю грозящую ей опасность, которая исходила от рядом стоящего мужчины. Она покорно кивнула. Андрей Овчинников усмехнулся. Он подошел к девушке вплотную. Протянул руки так, чтобы голова Маши оказалась в центре.

Не давая опомниться внучке Бабы Яги, произнес про себя заклинание, позволяющее беспрепятственно врываться в голову девушки. Голову Марии окутали красные искры повиновения. Когда дело было сделано, Андрей похлопал девушку по плечу и без лишних слов покинул избушку.

Леша наблюдающей за всей ситуацией, прыснул. Он и раньше чувствовал, что Маша пляшет под чью — то играющую дудку. Теперь он знал ее повелителя и понимал, что справиться с Андреем Овчинниковым будет ой как не просто.

Ирка успела выплакать все свои слезы. Она с интересом смотрела, как на пустынной опушке поднимался защищенный купол арены. Леонид Алексеевич незаметно подошел к Костилевой, встав рядом со своей подопечной на приличном расстоянии.

— Приближается новая игра. Ты готова?

Ирка отрицательно покачала головой, боясь встретится со своим учителем лицом к лицу.

— К такому невозможно подготовиться заранее. Каждая игра словно лотерея. Никогда не знаешь, за каким подростком станешь охотиться для получения заветных крыльев. Это так… паршиво. Неужели нельзя изменить правила?

— У Алины Павловны связаны руки. Она заведует двумя школами. Департамент, зная слабость нашей директрисы, всячески пытается отобрать у нее школу в параллельном измерении, куда ходишь ты и дети из Авирмот Роттеля. Представь, какой для Алины Павловны случится удар, если у нее помимо школ отберут и детский лагерь. — Леонид Алексеевич покачал головой. — Она не может так рисковать.

— И зачем Алина Павловна так себя нагружает? — Искренне дивилась Ирка. — Почему бы не быть директором одного заведения, тем самым обеспечив себя поддержкой Департамента?

— Видишь ли, — ответил своей воспитаннице Леонид Алексеевич, — Алина Павловна в ответе за всех чистокровных и нечистокровных подростков нежити. Некоторые родители, включая твою мать, доверяют исключительно Алине Павловне жизнь своих детей. Они жили во времена, когда учились вместе с нашей директрисой. И, большинство считает, что лучше один раз в смену лишиться своего ребенка в равной борьбе за первенство и получения крыльев, нежели ввязаться в войну, устраиваемую Департаментом и Комитетом, где погибнет намного больше не только детей, сколько мирных жителей.

— Откуда в детском лагере взяться мирным жителям? — Удивилась Ирка.

— Ты всерьез считаешь, что, если нагрянет война, она не выйдет за пределы лагеря Рыжик? — Леонид Алексеевич усмехнулся уголками губ.

— Почему бы и нет? Здесь же обитает Комитет, а Департамент хочет их уничтожить.

— У нас нет гарантии, что Комитет обитает именно в лагере. — Приуныл учитель. — С липовой смертью Виктории, мы в изучении вступающих подростков в организацию по истреблению гибридов ни на шаг не продвинулись.

— Вы действительно думали, что Комитет будет оплакивать смерть Виктории?

— Я рассчитывал на это, но, похоже, просчитался в своих расчетах. — Неохотно признал поражение Леонид Алексеевич. Тут он решил резко сменить неприятную для него тему обсуждения. — Как поживает твой брат? Слышал от Алины Павловны, что он попал в лагерь впервые.

— Так и есть. — Без должного энтузиазма подтвердила Ирка Костилева. — Вроде ему здесь нравится. Постоянно тусуется со своим лучшим другом.

— Они что ни будь взорвали на смене? — Хмыкнул Леонид Алексеевич, задорно вспоминая взрыв в химической лаборатории в первый день нового учебного года.

— Кроме желудка суккуба ничего. — Нахмурилась Ирка. Ее это начинало немного нервировать. Она привыкла, что ее брат сорвиголова постоянно находится в эпицентре взрывных событий.

— Может он образумился? — Предположил Леонид Алексеевич.

Ирка Костилева, не сдержавшись, рассмеялась.

— Мой брат… образумился? — Продолжала хохотать она. — Мы с мамой долгое время ждали это событие, но, после погрома, ученное Какашкиным и Костилевым во время перемены в столовой года три назад, выкинули идею из головы. — Ирка попыталась успокоиться, но смех так и выходил наружу, не желая оставаться в глубине души подростка. — Скорее всего, они с Какашкиным готовят что — то грандиозное. И это что — то обязано будет произойти после игры.

— Почему именно после нее? — Поинтересовался Леонид Алексеевич, с интересом рассматривая свою собеседницу.

— До начала игры остается мало времени. Лысая Гора, насколько я знаю, защищена от вандализма магическими заклинаниями и учинить что — либо на ее территории не получиться. Вряд ли они начнут устраивать взрывы после прихода с экскурсии, ибо будут слишком уставшие и им будет некогда. Значит, остается лишь один вариант призыв суматохи к действию — конец игры.

— А как же начало новой смены? — Задал новый вопрос школьный учитель, косящийся под гота.

— Не вариант. — Отрицательно покачала головой Ирка. — Я не знаю насчет Виталия Какашкина, но мой брат во второй смене принимать участие не будет. Он постоянно ходит со своим лучшим другом. Если Миша будет отсутствовать на смене, а Виталий, наоборот, присутствовать, то нас ожидает тишь да гладь. У друзей есть негласный закон: не пакостить друг без друга.