Часы-убийцы - Карр Джон Диксон. Страница 17

– И все это только для того, чтобы ввести в заблуждение Карвера?

– Не только Карвера, – сказал Фелл, – но и... Раздался стук в дверь.

– Можно войти? – спросил женский голос. – Я должна сообщить вам нечто очень важное.

8. Что можно увидеть через окошко в крыше

Люси Хендрет. Мелсон, сам не знаю почему, вздрогнул, увидев ее. Прошло пять минут, как и предсказывал Хедли, и сейчас они получат ответ. Под усами сидевшего за столом инспектора блуждала улыбка, когда он, вроде бы случайно, вытащил из кармана часы и показал их Мелсону и Феллу. Пять минут третьего, заметил Мелсон. После этого Хедли перевел взгляд на женщину, которая все еще стояла на пороге, положив ладонь на дверную ручку.

На ней был серый – костюм. Волна черных волос, поблескивавшая в свете лампы, подчеркивала бледность лица. Хорошее лицо, подумал Мелсон, хотя его и нельзя назвать решительно красивым; зато оно верно отражало те противоречивые чувства, которые напрасно пытались скрыть крепко сжатые губы и прищуренные карие глаза. Девушка смотрела на Хедли.

– Заходите, заходите, мисс Хендрет, – пригласил инспектор, – мы ждали вас.

На лице девушки появилось удивление. Ее пальцы отпустили, но через секунду обхватили еще крепче ручку полуоткрытой двери.

– Ждали меня? Тогда вы ясновидец. До последнего момента... я колебалась – прийти или нет. Знаю, что иду на риск, но если и я промолчу, вы никогда не поймете... А он и так хотел бы рассказать вам обо всем – только решимости не хватает. – Она хлопнула рукой по дверной ручке. – Речь идет о смерти Эймса.

Хедли покосился на доктора.

– Значит, вы знали, что убитый – инспектор Эймс?

– Я его узнала, – устало проговорила девушка, – сразу, когда он появился в трактире. Я видела его, когда мне было тринадцать лет, но не забыла. Нет, не забыла! Он почти не изменился, разве что тогда был гладко выбрит и вставных зубов было чуть поменьше. – Ее била дрожь. – По-моему, он тоже что-то почувствовал, хотя узнать меня, конечно, не мог. Факт тот, что он все время старался держаться от меня подальше.

– И вам известно, кто его убил?

– Да нет же, господи! Об этом я и хотела поговорить... Знаю только, кто его не убивал. Хотя, возможно, и не стала бы горевать, если бы они это сделали. Так или иначе, учитывая, что Дон – мой первый клиент, – неожиданно широкая улыбка появилась на ее лице, – я могу выступать от его имени... – Шагнув с порога в комнату, она распахнула дверь настежь и крикнула: – Заходите же, мистер Боскомб! Вас заинтересует то, о чем я расскажу!

– Что все это значит? – воскликнул несколько растерявшийся Хедли.

– Смешная, жалкая и подлая история, – сказала девушка, – то, чего только и заслуживал Эймс. Все до отвращения просто. Мистер Боскомб и некий Стенли хотели убить Эймса. Точнее говоря, убить собирался Кальвин Боскомб, а Стенли представлял бы собой публику, зрителей. Дон Гастингс наблюдал все это через окошко в крыше. Они собирались действовать абсолютно бесстрастно и хладнокровно, можно сказать научно, и показать болванам-полицейским, что такое идеальное преступление! Все было подготовлено великолепно, но кто-то опередил их, и наши идеальные убийцы настолько потеряли голову от страха, что до сих пор неспособны выжать из себя ни одного разумного слова.

Она отступила от двери, и сидевшие в комнате увидели Боскомба.

Он стоял перед дверью, придерживаемый сильной рукой сержанта Бетса, и пытался заглянуть все-таки в комнату. На лице его было хитрое и в то же время глуповатое выражение. Вместе они представляли собой довольно забавную картину: мышиного цвета волосы Боскомба, его сухощавый профиль, темный халат резко выделялись на фоне белых панелей; цепочка пенсне отчаянно прыгала за ухом, когда он пытался прорваться мимо полицейского. Сержант оттолкнул его, но тут же, повинуясь жесту Хедли, слегка отстранился, и Боскомб шагнул в комнату.

– Прошу прощения, я не ослышался, – лихорадочно спросил он, поправляя свой костюм, – этот человек действительно был полицейским агентом?

– Вы не знали об этом? – со зловещим спокойствием ответил Хедли. – Вы только хотели отдать ему поношенный костюм? Да, он был полицейским.

– Господи, помилуй! – вскрикнул Боскомб, до крови закусывая губу.

– Можете не сомневаться, старина, что вас и вашего, Стенли не миновала бы виселица, если бы все пошло так, как вы запланировали, – сказала мисс Хендрет, с холодным любопытством разглядывая лицо Боскомба. – Идеальное убийство... – Она повернулась к Хедли, лицо ее чуть порозовело. – Настолько комично, что, пожалуй, лучше было бы, если бы их план удался. Дон тоже так считает. Боскомб не знал, что Эймс служит в полиции. Стенли тоже не подозревал, кем будете их жертва. – Скрестив руки, она засмеялась, став вдруг по-настоящему красивой. – Подумать только, что вы уговаривали этого психа, непрерывно хлебавшего коньяк, успокоиться, а сами дрожали так, что вряд ли и пистолет бы в руках удержали!

Боскомб вздрогнул, как человек, неожиданно попавший в окружение врагов. Обернувшись с беспомощным видом, он проговорил:

– Уж от вас-то, Люси, я не ожидал... Нет... нет, вы не поняли, о чем шла речь! Я только хотел немного подшутить над этим надутым болваном. Он вечно твердит о своих нервах...

– Не лгите! – крикнула девушка. – Дон подсматривал за вами через окошко в крыше, и не раз. Он знал уже целый месяц о том, что вы готовите, после того, как вы первый раз рассказали Стенли о "психологии убийства", и о "реакции человека на тень смерти", и о прочих бреднях... лишь бы порисоваться, изобразить себя сверхчеловеком...

Хедли ударил кулаком по столу. Люси, вздрогнув, – отступила на шаг, и Хедли обвел взглядом собравшихся.

– Чушь какая-то, – буркнул он. – Ну, – проговорил он после короткой паузы с принужденным спокойствием, – давайте-ка попробуем разобраться. Вы, мисс Хендрет, обвиняете этого джентльмена и Питера Стенли в том, что они готовили убийство. Вы утверждаете, что Гастингс, помимо того, что был свидетелем сегодняшних событий, еще раньше знал о готовящемся?

– Да. Он не знал лишь, кто будет жертвой, – этого они и сами не знали. Может быть, они собирались выбрать ее наугад.

Хедли снова сел и с любопытством посмотрел на девушку.

– Это для меня ново. Господи, а я-то думал, что меня уже ничем не удивишь! А Гастингс, выходит, был на крыше, видел, что готовится убийство, и не пытался ему помешать?

– Да, не пытался, – с нажимом ответила девушка. – Ни за что не сделал бы этого. Вот это я и хочу объяснить. Понимаете...

– Я сам это объясню! – выкрикнул кто-то за полуоткрытой дверью. – Я хочу дать показания, – продолжал тот же голос, – и поскорее, прежде чем я снова отключусь. Помогите-ка войти, ребята!

Произнесший эти слова широкоплечий высокий юноша покачивался и, казалось, сам удивлялся тому, что еще держится на ногах. Его красивое лицо в нормальной обстановке, вероятно, бывало очень серьезным, но сейчас, пересиливая смущение, он выжал из себя беззаботную светскую улыбку. Юношу поддерживали с одной стороны Элеонора, с другой – сержант Бетс.

– Дональд, тебе же нельзя! – запротестовала Люси, бросаясь к нему. – Ты же знаешь, что сказал врач...

– Ладно, ладно, – тоном взрослого, который успокаивает ребенка, проговорил молодой человек, оглядываясь вокруг. На лице его остались следы йода, затылок был забинтован, и было видно, как он гордился тем, что не послушался врача. Добравшись до стула, юноша облегченно вздохнул и сел. Цвет его лица уже не был таким пугающе серым.

– Послушайте, – задумчиво сказал он, – я основательно расшибся, и в голове у меня все здорово перепуталось, но одно я непременно должен вам рассказать. Хотите верьте, хотите нет, но с дерева я свалился не потому, что подо мной обломилась ветка или еще что-нибудь в этом роде. Я бы, если нужно, по нему спустился с закрытыми глазами. Сам не знаю, как такое случилось. Я сдезал, чтобы побежать к дверям, и вдруг "б-бах!"