Ты под моей кожей (СИ) - Котлярова Екатерина. Страница 13
С рассеянной улыбкой на губах, мою чашку из которой пил Миша. Чувствую, что уже начинаю скучать по нему. Прошло меньше получаса, а мне хочется оказаться рядом.
— Где была? — Никита вкатывается на кухню, вырывая меня из мыслей и жутко пугая.
Вскрикиваю и роняю чашку на пол.
— Извини, не хотел напугать, — виновато говорит парень.
Сажусь на корточки и собираю осколки. Хорошо хоть чашка была пустая. Ник молчит, но я чувствую его изучающий взгляд на себе. Ждёт ответа на свой вопрос. А что мне ему ответить? Гуляла с Мишей? Делаю вид, что занята и забыла о его вопросе. Отворачиваюсь к нему спиной и начинаю раскладывать картофельное пюре по тарелкам. Ставлю тарелки на стол, достаю салат из холодильника. Каждое движение получается дерганым, потому что Ник не сводит с меня глаз.
— Перестань на меня так смотреть, пожалуйста, — прошу тихо, не поднимая глаз.
— Ты не ответила на мой вопрос, Ксюша, — настойчиво.
— Гуляла.
— Где?
— В парке.
— Одна? — вытягивает из меня по слову.
— С Мишей, — щеки начинают гореть, и я старательно прячу лицо.
Никита подъезжает ко мне и пытливым взглядом заглядывает в лицо:
— Ты влюбилась в него?
— Нет, — слишком быстро отвечаю я.
— Брось, Ксюнь, тут все свои, — парень хватает меня за руку. — Ксюш, он тебе нравится?
Машу отрицательно головой, прикусывая губы. Никита хмыкает, отпускает мою руку, и подъезжает к столу. Берёт в руки вилку и с невозмутимым видом начинает есть. Снова чувствую перед ним вину. Никитка не задаёт лишних вопросов, не лезет в душу, знает, что я сама расскажу, если захочу. Но знаю, что его цепляет моё молчание. Думает, что я ему не доверяю. А я себе не доверяю. Самой себе.
Иду в комнату и достаю из середины стопки вещей припрятанный подарок. Копила на него полгода и с нетерпением ждала увидеть реакцию Ника на свой подарок.
Поставила на стол перед ним чёрную коробочку. Никита с неверием посмотрел на меня. Открыл её и расплылся в улыбке.
— Ксюнь, это ведь так дорого. Зачем?
— Я могу побаловать своего любимого человека? — спрашиваю с улыбкой, наблюдая за тем, как Ник надевает часы на руку.
— Спасибо большое, Ксюш. Я так их долго хотел.
— Я знаю, — ласково улыбаюсь и кладу руку ему на плечо. — Поэтому и купила. Знала, что ты обрадуешься.
— Обожаю тебя, Ксюш, — вдруг серьёзно говорит Ник. — Не за часы, а за всё, что ты делаешь для меня.
— И я тебя, — растрогавшись, шмыгаю носом и бросаюсь к нему в объятия. — Если бы тебя не было рядом всё эти годы, не знаю, где бы я была. Ты выдержал моё постоянное подавленное настроение, моё недовольное лицо и срывы. Знаешь, в своей медицинской карточке я увидела, что мной мама забеременела во второй раз. До этого у неё был выкидыш. Тогда я плакала и думала… я думала о том, что если души людей действительно переселяются, то я хотела бы встретить человека, в котором живёт душа моего не родившегося братика или сестрички. А потом я встретила тебя. Ты стал мне самым близким человеком. Стал моим другом, братом.
Никита поцеловал меня в висок. Он ничего не говорил, потому что особо говорить то было не о чем. Наши взаимные чувства выражались в отношении друг к другу, в заботе и уважении.
— Пойдём смотреть "Рапунцель"? — спрашивает тихо, поглаживая по руке.
— Ты ведь ненавидишь этот мультфильм, — фыркаю я.
— Зато ты любишь, — отвечает просто. — Может в этот раз смогу разглядеть, что тебе так нравится в нём.
— Ладно, — смеюсь.
Через десять минут устраиваемся поудобнее на кровати и включаем мультфильм на ноутбуке. Ник сидит, облокотившись на подушки, а я положила голову ему на колени. Проходит минут двадцать, когда я тихо говорю:
— Я люблю Мишу.
Ник прикручивает звук, но не останавливает фильм.
— Я впервые влюбилась, Ник. Полюбила. Не, как друга, а как мужчину.
Ник молчит, давая возможность мне выговориться.
— Я его увидела впервые, когда бегать пошла. Позавчера. Он смотрел на меня так странно, а в лицо его взглянула и влюбилась. С первого взгляда. В глаза его, в лицо, в фигуру. А он сегодня позвал меня гулять. Просто гулять. В парк. Кофе мой любимый купил. И разговаривали мы с ним. Я ему про маму рассказала и про отчима. Ему захотелось открыться, понимаешь? А он потом щенка спас. На дорогу выскочил прямо перед машиной. Я... — говорю сбивчиво, путаясь в словах, в собственном дыхании. — Я не могу, Ник, он такой… такой…
— Самый лучший? — подсказал парень, накручивая прядь моих волос на свой палец.
— Да. Невероятный, — киваю согласно. — Рядом с ним кости в желе превращаются. И уютно невероятно. Каждое мгновение задержать хочется. С тобой тоже уютно, но иначе. Он будто одно целое со мной. Будто идеальная деталь. Будто его специально для меня сделали. И мне касаться его хочется постоянно. И вообще. Всего его хочу, — не стыдно Нику говорить о таких вещах.
— И он тебя хочет, — Никита щёлкает меня по носу.
— С чего ты взял?
— Я мужчина, дорогая моя, — слышу по голосу, что Ник улыбается. — Ты когда из ванной вышла, мне казалось, что он тебя сожрет. У него стояк каменный в штанах был.
— Ник! — возмущаюсь я.
— Что? Я себя лишним почувствовал. Думал сбежать незаметно. От ваших гляделок жарко даже мне стало. Специально сказал Мише, что ты моя жена.
— Сказал? — я села на кровати. — Он же меня изменщицей считать будет. Я же… Боже! Кошмар какой. Я же целовалась с ним. Миша решит, что я падшая женщина.
— Не решит. Он в тебя влюблен уже семь лет.
— Что? — я хмурю брови.
— Ты помнишь, кто тебе медведя этого подарил? — Ник указывает в угол комнаты, где сидит плюшевый медведь.
— Смутно.
— Он несколько месяцев каждую неделю приезжал в детский дом и смотрел на тебя. Может и больше, но два месяца точно. Я за ним наблюдал.
— Это что же получается? А… что… а вдруг…
— Не думаю, что он следил за тобой. Слишком был удивлён, когда увидел меня. Следил бы, знал, что мы вместе живём.
Вдруг в голове четко всплыла картинка — я сижу на качелях, и ко мне подходит взрослый парень. Высокий и широкоплечий. Протягивает мне медведя и улыбается так, как мама всегда улыбалась, когда смотрела, как я ем. Он показался мне таким добрым тогда. Я ему улыбнулась и в щеку поцеловала. И сама смутилась и убежала. Я тогда ещё перед сном его представляла. Мечтала, что встречу его ещё раз, что у нас завяжется с ним разговор. Даже свадьбу представляла. Но больше его не увидела. Образ Мишки из головы стёрся за семь лет. Да и не разглядела я его тогда толком. Только широкие плечи и добрую улыбку.
— Разве так бывает?
— Бывает, Ксюнь. Я узнал, что его сестра родная… а ладно... — обрывает себя на полуслове и машет рукой.
— Ты про Леру что-то хотел сказать? — спросила аккуратно.
— С чего ты взяла?
— Видела сегодня, как ты фотографии её рассматривал, — забавно видеть, как Никита краснеет. — Так всё-таки нравятся тебе такие девчонки? Как ты там сказал? Силиконовые куклы?
— Она не силиконовая кукла. Всё у неё своё.
— Я знаю. По ней видно. Просто слишком много макияжа.
— Без макияжа она красивее, — в голосе Ника проскальзывает нежность.
— Ты её любил? — задаю единственный интересующий меня вопрос.
— Сложно сказать. Но был влюблён точно.
— А сейчас?
— Я не видел её три года. Думал, что влечение прошло. Перестал искать её по всем социальным сетям. Кроме имени ведь не знал ничего. А потом... Сама знаешь. Тогда я понял, что не забыл. Миша дал вчера свой контакт для связи, а она у него в друзьях.
— И к какому выводу пришёл?
— Что по-прежнему на ней клинит, — честно признался Ник.
— И что делать собираешься?
— Ничего. Кому нужен инвалид? — горечь в голосе.
— Ты не инвалид! — я злюсь.
— Ксюнь, ты можешь говорить что угодно, но я инвалид. Я сижу в кресле, работаю из дома, никуда не выхожу. Я даже не знаю, смогу ли я иметь детей или нет. Врач сказал, что всего пять процентов вероятность. Я не смогу ходить с ней в кино, не смогу защитить её в случае чего, не смогу на руках носить.