Самойловы-2. Мне тебя запретили (СИ) - Инфинити Инна. Страница 32

— Ууууу, — Леша тянет и возобновляет движение. — Началось. Ну давай, побейся еще головой о бардачок или об окно.

От его саркастичных слов мне становится еще хуже. Я падаю лицом в ладони и начинаю всхлипывать. Леша не пытается меня успокоить, не извиняется, не переводит разговор в шутку, отчего мне становится еще хуже.

Я поднимаю лицо, только когда он тормозит. С удивлением обнаруживаю, что мы стоим у моего дома в Москве.

— Зачем ты привез меня домой?

— За тем, чтобы ты пошла домой.

Я достаю из сумочки сухие салфетки и вытираю щеки.

— Мы не поедем на яхту? — спрашиваю севшим от слез голосом.

— Нет.

— Почему?

— Потому что меня достали твои истерики, — спокойно парирует. — Ты сейчас пойдешь к себе домой и успокоишься.

— А ты?

— А я поеду в Золотой ручей. По дороге буду рассматривать девушек в шортах.

Я недоуменно смотрю на него, пытаясь угадать, он меня разыгрывает или серьезно. Но на его лице нет и тени шутливого настроения, и я с ужасом понимаю, что Леша на полном серьезе привез меня домой и не собирается со мной оставаться.

Он тяжело вздыхает.

— Мы могли бы поехать в ресторан и отметить мое поступление в МГУ, но ты предпочла закатить очередной концерт. Я устал, Наташа. Я просто устал от твоих тупых истерик и беспочвенной ревности.

— Ты поступил? — выдыхаю.

— Да, я поступил. Думал, мы с тобой нормально это отметим, но нет. — Сзади сигналит машина, давая понять, что мы занимаем проезжую часть. — Иди домой.

— Леш… — хватаю его за руку, но он ее выдергивает.

— Иди домой, Наташа, — повышает голос.

Автомобиль сзади снова нетерпеливо сигналит, и мне ничего не остается, кроме как вылезти из салона и медленно поплестись к подъезду. Я жду, что Леша выбежит следом и остановит меня, но он этого не делает.

Глава 34. Тот самый пиджак

НАТАША

На следующий день мне приходит известие о том, что я поступила на экономический факультет академии госслужбы. С плеч падает гора. Заранее решив, что поеду учиться в Париж, я не очень ответственно подходила к сдаче российского ЕГЭ. Не думала, что его результаты мне пригодятся.

Я хватаюсь за телефон, чтобы сообщить радостную новость Леше, но, немного подумав, откладываю гаджет в сторону. Подожду, пока он сам со мной свяжется. В конце концов, это он высадил меня из машины, а не я его!

Он не звонит. Ни в этот день, ни на следующий, ни через день. Обида прошла, и теперь лишь остался липкий страх и неизвестность.

А что если он мне больше никогда не позвонит?

Он меня бросил?

На третий день я еду в Золотой ручей к родителям. Бабушка с дедушкой вернулись с отдыха, приехал в гости папин брат со своей семьей, и у нас теперь полный дом. Общение с родственниками отвлекает меня от грустных мыслей, мои двоюродные сестры болтают без умолку, поэтому я начинаю чувствовать себя уже не такой подавленной. Хотя все еще сжимаю в руках смартфон и дергаюсь каждый раз, когда он издает звук входящего сообщения или звонка.

— Я пригласил на барбекю Самойловых, — вдруг объявляет папа, раскладывая мясо на решетке.

У меня начинают трястись коленки. И отнюдь не от резкого холода, который настиг вчера Подмосковье. На мне летние джинсы с большими порезами и майка на лямках. Я не храню на даче теплые вещи, поэтому стараюсь находиться у огня, несмотря на то, что рискую провонять костром.

Следующие полчаса превращаются в сущую пытку. Я то и дело поглядываю на калитку в ожидании, что она распахнется и зайдет Алексей.

Калитка действительно открывается. Во двор проходят Лешины родители и его старшая сестра.

— Всем привет! — дружно здороваются с нашей семьей.

Пока Максим Алексеевич и Кристина Игоревна достают алкоголь из пакетов и смеются с мамой и папой, ко мне подходит Ира.

— Привет, красотка! — садится на лавку рядом со мной.

— Привет, — отвечаю ей без особого энтузиазма.

— Как дела? Что нового?

— Поступила в академию госслужбы.

— А в Сорбонну?

— Тоже поступила, но не отвезла оригиналы документов. Останусь в России.

— Поняяятно, — тянет. — Лешка тоже решил дома остаться, в МГУ вот поступил. Мама в шоке. Каждый день проводит с ним воспитательные беседы на тему того, что он должен отправиться в Гарвард, — смеется.

— А разве еще возможно, чтобы он уехал? — удивляюсь. — Он разве не отказался от Гарварда?

— Там по-другому устроено. Леша поступил туда в мае, и родители сразу оплатили первый семестр. Он может просто не прийти на занятия в сентябре и быть отчисленным за прогулы, но в списках первокурсников он по-прежнему числится. Так что мама все еще надеется переубедить Лешку. До сентября месяц остался.

— А все-таки нельзя отказаться и забрать деньги?

— Ой, я точно не знаю. Но даже если и можно, мама не будет этого делать. Она рассчитывает переубедить Лешу.

Я тяжело сглатываю. Алексей не говорил мне ни о чем подобном. Я думала, что в Гарварде, как и в Сорбонне: не приносишь документы и таким образом теряешь свое место. В России ведь тоже так.

Я свое место в Сорбонне уже упустила, а у Леши, получается, еще есть возможность уехать.

От волнения меня начинает тошнить.

— Ты в порядке? — Ира с подозрением на меня косится. — Ты вдруг резко побледнела.

— А почему Леша не пришел? — решаю задать интересующий вопрос.

— Сказал, что устал после работы.

— Он сейчас дома?

— Да.

Ничего не отвечая, я резко встаю с места и направляюсь на выход со двора. К счастью, мне никто не задает вслед вопросы. Выйдя за ворота, я срываюсь на бег и оказываюсь у коттеджа Самойловых через пять минут. Захожу в их двор и, не звоня в звонок, опускаю дверную ручку и оказываюсь в холле дома.

Тихо. Никого нет, даже прислуги. Иду к лестнице на второй этаж, тяжело дыша, взбегаю по ступенькам и дохожу до комнаты Алексея. Посомневавшись секунду, стучу.

— Кто там? — слышу его голос, от которого сердце делает кульбит.

Открываю дверь. Алексей лежит на кровати, закинув руки за голову. Он в туфлях, брюках и белой рубашке, первые две пуговицы которой расстегнуты. Его галстук ослаблен, а сам Алексей действительно выглядит уставшим.

Впрочем, а когда он не был уставшим после работы?

— Привет, — он первый прерывает молчание между нами и садится на кровати.

— Почему ты к нам не пришел? — налетаю на него сходу.

— Не хотел выяснять с тобой отношения при посторонних людях.

— С чего ты взял, что мы бы стали выяснять отношения?

— А у нас разве бывает иначе?

Я осекаюсь, потупив взгляд. Окно в его комнате открыто, что формирует сквозняк. Чувствую, как от холода кожа покрывается противным мурашками, и обхватываю себя за плечи.

— Почему ты мне не звонил? — тихо спрашиваю.

— Хотел, чтобы ты, как следует, подумала.

— О чем?

— О своем поведении и о нас.

Он так спокойно говорит, как будто совсем не переживает из-за ссоры. Я себе места не нахожу, ночами не сплю, а он спокоен, как удав!

Изо всех сил пытаясь сдержать наворачивающиеся на глаза слезы, я прикусываю губу.

Леша шумно выдыхает и встает с кровати. Подходит ко мне и обнимает. Опускаюсь лбом на его плечо, втягивая любимый родной запах.

— Ты холодная, — проводит ладонями по моим предплечьям.

— Там холодно, — сдавленно отвечаю.

Леша крепче меня обнимает, пытаясь согреть своим теплом.

— Я воняю костром.

— Я почувствовал, — смеется мне в волосы.

— Сидела у огня, чтобы не замерзнуть.

Его губы касаются моей макушки, потом виска. Тело медленно расслабляется в Лешиных объятиях. Я тоже осторожно обвиваю его руками вокруг пояса.

— Я поступила, — тихо говорю.

Чувствую, как он улыбается.

— Я в этом не сомневался.

У меня была задумка: когда станет известно, что мы оба поступили в российские вузы, завести разговор о совместном проживании. Я представляла, как мы каждый вечер будем дома смотреть фильмы и есть пиццу, вместе засыпать и вместе просыпаться. Утром я бы надевала на голое тело его рубашку и готовила нам завтрак...