Цемфелада (СИ) - Алексей Леус. Страница 62

Доспехи «Ярость Тектона» серьёзно повышали характеристики, давали бонус к скорости, сильно уменьшали чувствительность к боли, но самым главным эффектом была «ярость». Чем продолжительнее и тяжелее был бой, тем больше повышалась ярость, доводя, на максимальных значениях, хозяина доспехов до боевого исступления, превращая в безумного берсерка.

Тасита с большим скепсисом посмотрела на новые доспехи За’Хара, заявила, что лично она ни за что бы их не надела и предупредила, что, если он направит оружие на своих, она его убьёт.

— Надо было выбросить кандалы Алтхесты. Тектон, конечно, молодец, но даже ему не по силам полностью нивелировать ненависть тёмной богини.

— В отчаянном бою они могут оказаться незаменимы. В ситуации, когда нельзя умереть не победив.

— Ты не понимаешь о чём говоришь. Эти доспехи меняют душу, превращая своего владельца в чудовище.

За’Хар дружески приобнял Таситу:

— Таситка, главное, не бухать перед боем! Тогда, всё будет под контролем.

Покинуть город тихо и спокойно не получилось, слишком сильно выделалась группа рыцарей ордена. Цемфелада, За’Хар и Тасита сами собой обращали на себя внимание: богиня, герой и одна из самых знаменитых слуг тёмных богов, известная на весь мир своей жестокостью и безумием. Облачённые в мантии ордена, верхом на породистых боевых конях в белых попонах, да ещё и с двумя тигридами, они были обречены на сопровождение до самых ворот.

Дети бежали впереди группы, крича на всю столицу, что богиня Цемфелада идёт убивать злого чёрного мага и предателей, жители выходили из домов, желали удачи, бросали цветы и слали воздушные поцелуи За’Хару, стража расталкивала толпу, освобождая группе дорогу.

Ближе к воротам их уже встречало ревущее море людей, которые бежали со всех ног, стараясь успеть проводить богиню и Героя в их боевой поход. Тигриды, не привыкшие к подобным знакам внимания, в ужасе таращили глаза и молились, чтобы их не затоптали вместе с лошадьми. Пройдя через ворота, группа перешла на рысь, стремясь поскорее избавиться от толпы.

По пути в Исорию ничего примечательного не происходило, но ближе к границе с мятежным герцогством стали попадаться разграбленные деревни. Армия Огастина отбирала у населения продукты, деньги, ценные материалы и уводила скот. Непонятно зачем, но из деревень уводили ещё и людей, что вызывало только вопросы. От местных стало известно, что Огастина несколько раз атаковали отряды, собранные соседними графствами, но силы были слишком неравными и их быстро разогнали. Оно и понятно, почти все способные держать в руках оружие, торчали в это время в столице.

Уже на границе с Исорией их перехватили трое слуг графа Элпидия Бонитуса и передали приглашение посетить его «скромное жилище». Парни выглядели вполне сносно, чистые, стриженные, вежливые. Скорее всего, отпрыски его баронов на воспитании.

А вот их лошадки вызывали много вопросов. У одной глаза смотрели в разные стороны, у другой не было хвоста, и она постоянно икала, третья выглядела как жертва ядерной войны. Вся взъерошенная, частично утерявшая шерсть, она таращила глаза, так сильно, что казалось они сейчас выпадут, и вместо того чтобы ржать, как все нормальные лошади, она орала. Ну, как орала, она вопила, широко разинув пасть, да так громко и мерзко, что хотелось застрелиться, лишь бы этого не слышать.

— Не обращайте внимания, пожалуйста. Других лошадей у нас не осталось, всех армия принца забрала.

— А чего она так орёт?

— Аааааааааааааааааа!!!

— Да замолчи ты уже! Граф Бонитус, сидя вот на этой самой лошади, храбро атаковал вражеский отряд, но их предводитель обернулся демоном и вот, что с животинкой сделал.

— А сам граф?

— Да так же выглядит, только не орёт.

«Скромным жилищем» оказалась самая настоящая крепость, со множеством построек внутри. Чистая, ухоженная, как и небольшой городок, прилепившийся справа. Город был обнесён невысокой стеной с пятью башнями и двумя воротами, одни из которых были сейчас выломаны. Храбрый граф не сдался без боя, хоть людей у него практически не было. Это стоило ему выломанных ворот и на треть сожжённого города.

Элпидий Бонитус оказался пожилым человеком, где-то в районе семидесяти лет, может чуть старше. Седые волосы, вернее, то, что от них осталось, ибо они были вырваны клочками, рассечённый лоб, синяк под левым глазом, сломанная рука и частично оторванное правое ухо, но взгляд горел огнём, а не сломанная рука была тверда.

— Прошу вас, окажите честь старику, оставайтесь на ночь. Какой смысл в ночь куда-то ехать? Тем более, свободных комнат в крепости много. Мои сыновья уехали в столицу, вместе с большинством воинов, принцессу защищать. Жаль, не успеют вернуться к вашему отъезду. Богиню бы увидели…

— Элпидий, они всегда могут увидеть меня в соборе. Конечно, если я в этот момент не в отъезде. Но даже так, я всегда могу с ними поговорить.

— Конечно, богиня, но принимать тебя в своём доме, это такая честь!

Цемфелада приложила ладошку к сломанной руке графа, и та на секунду окуталась золотым сиянием.

— Вот и всё, как новенькая.

— И правда. Благодарю тебя за исцеление! — старый граф поклонился.

— А где все жрецы? Почему тебя никто не вылечил?

— Жрецы все в столице, с сыновьями, а оставшаяся знахарка лечить толком не умеет, она всё больше по травам да отварам. Только вот мастерскую её сожгли, а все зелья исцеления из крепости люди Огастина забрали. Да они всё забрали, сволочи. Зелья, оружие, деньги, скота угнали половину, зерно, воск весь выгребли, кожу, смолу. Но это всё ерунда, наживём, а вот то, что он людей угнал, это горе.

Все переглянулись, снова услышав о людях. Граф провёл гостей в большой зал, где уже накрыли столы к ужину. Только сейчас люди почувствовали, как неплохо было бы нормально поесть и поспать не на земле, а в кровати.

— Господин Бонитус, как вы думаете, зачем Огастин уводит людей?

— А вы не догадываетесь?

За’Хар и остальные покачали головами.

— Молодёжь, откуда вам такие ужасы знать. Известно зачем, армия ему нужна.

— Армия? Из крестьян? Они же оружием не владеют, какая из них армия?

— Армия мертвецов, вот какая.

Флор усмехнулся:

— В этом нет смысла. Свежие зомби опасны только для самих крестьян, да для новичков сорокового уровня. К тому же, Огастин чёрный маг, а не некромант, зомби его самого сожрут.

— Огастин марионетка. Глупец, думающий, что ухватил Ансинарха за гениталики и стал властелином мира.

— А можно подробнее?

— Можно, конечно. Чтобы вооружить, экипировать и содержать одного солдата, нужно два десятка крестьян да ремесленников. У молодой королевы двадцать тысяч солдат, в четырёх корпусах. Сколько это в крестьянах? Четыреста тысяч. У каждого или каждой, есть жена или муж, родители, дети. Понятно, что считаются все работающие, но даже так, подумайте о соотношении. Кроме армии есть ещё стража, наёмники, бароны с рыцарями, городские подразделения. Чтобы всех их содержать, сколько в реальности крестьян надо? Миллиона полтора? Здоровых, сильных, работающих. Только вот нежити всё равно, здоровый ты или больной, мужчина ты, или женщина. После обращения, сила у всех будет примерно одинаковая. Солдат мало, и они просто так не дадут себя обратить, а вот крестьян… Миллионы!

— Но крестьяне не умеют воевать…

— Все так думают, но Тьма мыслит иначе. Берёшь сто крестьян, заражаешь тьмой, убиваешь, поднимаешь сто умертвий. Берёшь следующих сто крестьян, всё так же делаешь, но убивают их умертвия. Уровней за одно убийство они может и не получат, но воспользовавшись оружием и совершив убийство, они откроют себе боевые навыки. Они не зомби, не скелеты, не вурдалаки, они умертвия. Умертвия людей, потерявших покровительство из-за Тьмы и способных получить любые базовые навыки. Ни одна другая нежить не в состоянии наследовать прижизненные навыки, только умертвия. Поэтому, с ними так поступить можно. Какие же навыки нужны умертвию в армии мертвецов? Боевые, поэтому им дадут убить. Ну а дальше всё просто: отправляем три-четыре сотни умертвий в поход по деревням и через недельку получаем вполне себе прокачанных воинов. Не надо превращать всех крестьян в умертвия, хватит и полумиллиона. Двадцать тысяч солдат у королевы, полмиллиона у Огастина. Это я так, в качестве примера.