Дьявол в бархате - Карр Джон Диксон. Страница 53

После долгой прогулки в саду с Лидией в яркую и солнечную погоду, снова установившуюся после грозы, Фентон опять задумался. Лидия, как всегда, пыталась его подбодрить. С Молла доносились крики игроков в pele-mele 101 и удары тяжелого деревянного молота о шар. Целью игры было попасть шаром в ворота на другом конце поля. Крики и ругань игравших джентльменов, звуки ударов по дереву, напоминавшие отдаленную орудийную пальбу, действовали успокаивающе.

После полудня Фентон решил пройтись по городу. Нахлобучив шляпу на парик, он с трудом выдернул из замочной скважины ключ от парадной двери. Бросив на него взгляд, он покрылся холодным потом и сунул палец в скважину.

Мыло! Грязные и скомканные остатки мыла. Кто-то из нападавшей толпы, несомненно, отравил собак. Но кто-то еще сделал мыльный оттиск замка, чтобы слесарь мог изготовить ключ.

Фентон ничего не сказал, только зашел на конюшню и дал указания Джобу, уже весело занимавшемуся своей работой, чтобы на парадную дверь как можно скорее прикрепили тяжелый засов. После этого он зашагал в сторону Черинг-Кросса.

Посторонний отравитель? Допустим, но что этот человек может сделать? Опасность начнет грозить Лидии только после полуночи, когда наступит 10 июня. И он всегда пробует пищу и вино Лидии, а она не ест и не пьет ничего, когда его нет дома.

Когда Фентон возвращался с Черинг-Кросса, к нему вернулась природная бодрость. Перед его домом стояла большая темно-коричневая с позолотой карета. Он поспешил к ее дверце, у которой в почтительной позе застыл Сэм, держа свой жезл, словно копье.

— Ник, мальчик мой! — послышался голос из кареты.

Обогнув карету, Фентон увидел, что дверца открыта. Внутри сидел высокий худой мужчина, портрет которого он, безусловно, видел, но не мог вспомнить, кто это такой.

При взгляде на незнакомца его можно было счесть суровым и чопорным. В глазах общества он и являлся таковым. Из-под шляпы и массивного коричневого парика смотрело худое болезненное лицо с морщинистым лбом и уныло опущенным носом.

— Я бы счел недостойным поступком, мой мальчик, — продолжал он, — если бы Том Осборн не ответил личным присутствием на письмо сына Ника Фентона. — Утомленным жестом незнакомец прижал ладонь ко лбу. — Работа в казначействе просто бесконечна!

Ну конечно! Это же Томас Осборн, граф Дэнби, министр и лорд-казначей!

— Милорд, — предложил Фентон, — почему бы вам на зайти и не поужинать с нами?

Милорд Дэнби улыбнулся, отчего усталость на его лице несколько уменьшилась.

— Я здесь лишь для того, чтобы сообщить вам кое-что, — сказал он. — Мне нужно спешить домой к бумагам, за которыми, как всегда, предстоит провести вечер. Не соблаговолите ли вы сесть на несколько минут в карету?

Фентон поднялся в карету, сел напротив министра и закрыл за собой дверь.

— Завидую вашей молодости, — промолвил Дэнби. Издали его улыбка могла показаться страдальческой, хотя в действительности она была дружелюбной. — А в общем, я вам ни в чем не завидую. Как поживает ваша супруга?

— Очень хорошо, слава Богу!

— Что касается вашего приглашения к ужину, то врач стал делать какие-то странные замечания по поводу моего здоровья… Конечно, это чепуха, но я немного обеспокоен.

Фентон склонился вперед.

— Милорд, — настаивал он, — уверяю вас, что если вы останетесь поужинать, это пойдет вам только на пользу.

Лорд Дэнби, откинувшись на сиденье, рассматривал его своими тусклыми проницательными глазами.

— Вы как-то странно изменились! — Он покачал головой. — Не могу сказать, в чем именно. И все же это чудо! Вы и впрямь хотите, чтобы я остался!

— А почему бы и нет? — удивленно спросил Фентон.

— Потому что большинство людей меня ненавидит, — ответил Дэнби, глядя в пол. — Партия оппозиции, даже моя собственная партия. Не понимаю, почему?

— Это просто ваши фантазии, вызванные переутомлением на службе.

Дэнби резко подался вперед, вцепившись длинными тонкими пальцами в руку Фентона.

— Такие мысли держите при себе, — сказал он. — Почти четыре года назад мне досталась почти пустая казна, куда я вскоре положил миллион фунтов стерлингов. Я обеспечил военно-морскому флоту тридцать новых кораблей, чтобы ни голландцы, ни французы не смогли оспаривать наше владычество на морях. Я выплатил жалование морякам, рассчитался со значительной частью долга, не говоря уже о…

Отпустив руку Фентона, Дэнби вытер лоб кружевным носовым платком.

— Думаю, я честно послужил казне, — добавил он. — Не знаю, что от меня хотят все эти господа.

Золотистый солнечный свет падал сквозь листву лип на одну сторону кареты. Фентон, выглянув из окошка, увидел зрелище, взбодрившее его, словно звуки старой песни. По направлению к его дому скакали Джордж Харуэлл, разодетый в пух и прах, и мистер Рив в поношенном и залатанном черном костюме. Качество их лошадей соответствовало одежде всадников. Казалось, они высматривают на дороге кровавые пятна, давно смытые дождем.

Когда они сворачивали к конюшням, до сидящих в карете долетели обрывки беседы.

— Значит, у тебя появилась новая девушка, — послышался хриплый серьезный голос мистера Рива. — Это хорошо.

— Я же сказал Нику Фентону, что найду ее без труда, — с гордостью заявил Джордж, — и будь я проклят, если я этого не сделал! Ах, что за женщина! Ее губы, словно две вишни! Ее…

Более интимные подробности замерли вдали.

— Смотрите, милорд! — заговорил Фентон, кивая на солнце. Он был искренне обеспокоен настроением Дэнби. — Еще не вечер. Мы ужинаем очень рано. Вам необходимо отвлечься от государственных дел. Разве вам могут повредить каплун и бокал вина?

Казалось, Дэнби сбросил с плеч тяжкую ношу.

— Ну-у, — протянул он, — пожалуй, мой мальчик, это и впрямь мне не повредит.

Импровизированный ужин оказался приятным и веселым, как и большинство импровизированных мероприятий. Лидия, действующая за сценой, решила подать горячих и холодных каплунов в количестве, с которым едва ли мог справиться даже Джордж, печеную картошку и огромный круг сыра.

Все это она обеспечила так быстро, что Фентон только диву давался. Еще больше его удивила скорость, с которой Лидия переоделась. На ней было голубое с оранжевым шелковое платье, сверкающее бриллиантами. Все это подчеркивало красоту ее лица, глаз и волос.

Милорд Дэнби отвесил Лидии такой изысканный поклон, что Джордж позавидовал ему, и поцеловал ей руку со столь остроумным комплиментом, что вызвал зависть у Фентона.

Фентон сидел во главе стола, Дэнби слева от него, а Лидия справа. Мистер Рив, державшийся вначале величаво, словно старый архиепископ в присутствии лорд-казначея, разместился справа от Лидии. Джордж, глядя на Дэнби и мистера Рива, нервничал и едва не пролил на стол подливу. Но вино хорошо подействовало на всех.

За дружеским столом никто, разумеется, не носил шляп. Свечи на столе отбрасывали отблески на локоны париков. Нэн Кертис пережарила всю картошку, но так делают все кухарки, и никто не обратил на это внимания. За каждым стулом стоял слуга, и Джайлс, выпрямившись за спинкой стула Фентона, давал слугам указания движением глаз.

Стоило Джорджу или мистеру Риву попытаться задать вопрос о недавних событиях, как Фентон ловко изменял тему, рассказывая пикантные анекдоты. Остальные, включая Лидию и Дэнби, также занялись рассказыванием анекдотов, главным образом о подмастерьях и женах их хозяев, вызывавших бурный хохот собравшихся. Вино текло все быстрее и быстрее.

Постепенно застольная беседа сосредоточилась на новой любовной истории Джорджа. Лидии наконец удалось добиться от него ответа.

— Джордж! — взмолилась она, позволяя в шестой раз наполнить вином свой серебряный кубок, — расскажите нам о ней! Иначе я, честное слово, не смогу заснуть от любопытства!

Джордж, наевшийся до отвала, махнул рукой с царственным видом.

— Тогда, im primis 102, — промолвил мистер Рив, снова приобретший облик судьи, — сообщи нам ее имя.