Когда мы встретились (ЛП) - Шталь Шей. Страница 17

Он смеется.

— Ну, это не правда. Бетси время от времени устраивает им шоу. Большинство из них женаты.

Я внимательно смотрю на своего брата.

— Тебя это не остановило.

— Знаешь. — Он сильно толкает меня. Я поскальзываюсь по снегу и приземляюсь на задницу. — Ты сегодня настоящий мудак.

— Да пошел ты, — бурчу я, поднимаясь и отряхивая джинсы. — Ты знаешь, что я имею в виду.

Он понимает. Я не уверен в правильности моральных принципов этих парней и есть ли они у кого-нибудь из них вообще. У нас на ранчо есть одна девушка, если Бетси можно назвать девушкой. Конечно, у нее есть сиськи и задница, но её уже хорошенько обкатали, и выглядит она довольно потасканной. Она вдвое старше меня, разговаривает, как дальнобойщик, слишком много времени провела на солнце, и ее руки более заскорузлые, чем мои. Я почти уверен, что каждый ковбой здесь, неважно, женатый или холостой, за исключением меня и Моргана, трахал ее раз или два.

Я вздрагиваю от мысли о голой Бетси. Не-а. Не тот образ, который я хочу представлять.

Внутри мастерской девочки следуют за нами обратно туда, где незнакомка уставилась на свою запачканную кровью машину. Эта цыпочка сейчас в моей куртке и я могу придумать пару вещей, которые хотел бы с ней сделать. Позволяю своему взгляду блуждать по всему её телу от темных волос до ее кожаных ботинок и обтягивающих джинсов, которые она надела.

Она замечает меня, и уголки ее губ приподнимаются.

— Прости за все это.

Вы видите, как я поворачиваюсь к ней и невольно вдыхаю? Перед вами мужчина, у которого давно ничего не было.

— У меня есть диван. Ты могла бы переночевать там.

Ее плечи вздымаются, а затем опускаются, моя куртка на ней выглядит так, будто собирается проглотить ее целиком.

— Хорошо.

Кэмдин дергает меня за руку.

— Она может спать с нами.

Я смотрю в упор на Кэмдин и Сев, которая сейчас спит крепким сном в объятиях Моргана. — Ты ее даже не знаешь, — шепчу я.

— Ты тоже, — шепчет она в ответ. — Она может спать в кровати Сев.

— А где Сев будет спать?

— Мне все равно.

И, к сожалению, так и есть.

Я помогаю девушке с ее сумкой, когда она протягивает руку.

— Спасибо. Меня зовут Кейси Коннер.

Я пожимаю ей руку, борясь с желанием притянуть её как можно ближе к себе.

— Бэррон Грейди.

Она застывает, её взгляд падает на девочек.

— Бэррон Грейди? — повторяет она, как будто уже слышала мое имя раньше. — Спасибо, что позволил мне остаться с вами сегодня ночью. — Ее слова звучат натянуто, и я списываю это на холод, но что-то в ее тоне не так.

Кейси и девочки вместе едут на заднем сидении, мы высаживаем Моргана с оленем у его дома, а затем направляемся по дороге ко мне домой. Я еду быстрее, чем обычно, в тех случаях, когда возле меня сидит девушка, но на улице так чертовски холодно, что я боюсь, что мои яйца в данный момент превратились в яички.

Когда мы подъезжаем к дому и оказываемся в гараже, я думаю, что может быть, принял плохое решение. Затаив дыхание, смотрю, как она снимает мою куртку и передает мне. Я незаметно проверяю очертания ее груди и изгиб ее талии. Из-за её округлой попки, обтянутой джинсами, у меня появляется безумное желание схватить её и затащить к себе на колени.

Хорошо, яйца вернулись, но и моя эрекция тоже. Бл*дь. Это будет сложнее, чем я думал вначале.

В буквальном смысле.

Может быть, мне следовало позволить ей остаться в бараке.

Черта. С. Два.

8

С большой буквы З!

КЕЙСИ

О чем, черт возьми, я думала? Я знаю, кто он. Это же очевидно. Как из всех мест в мире, где я могла бы врезаться в оленя, я умудрилась случайно встретиться с ним.

О, точно, я же не виновата. Но вы слышали когда-нибудь звук чьего-то голоса, и ваши коленки подкашивались?

Теперь у меня такое чувство. Из-за мужа Тары. Бывшего мужа? Нет, он отказывается подписывать документы, значит, определенно все еще женат. Интересно, знает ли он о ее помолвке. Или о том, что она отчаянно пытается соединить себя узами брака с один чуваком-актером и поэтому трижды высылала документы обратно за последние несколько месяцев. Все это время Бэррон отказывается ставить подпись.

Я должна сказать ему, что знаю, кто он такой, что его жена самая большая стерва в Брентвуде, но мысль о том, что я не задержусь здесь надолго, заставляет меня поверить, что я не должна этого делать. Подумаешь, маленькая безобидная ложь от девушки, которая не планирует оставаться в этом городе?

У него есть дети, ради бога. Я должна держать язык за зубами и не вторгаться в его личную жизнь.

Так что молчу, пока он укладывает своих детей спать, как он сказал мне, во второй раз за сегодняшнюю ночь, и дает мне одеяло, подушку и теплоту, которую не ожидала от кого-то вроде него. Думаю, я представляла, что он будет таким же холодным и отчужденным, как Тара, но это не так. Его глаза полны доброты, нежности к его детям, и то, как он смотрит на меня, ну, я знаю, что делает мужчина, когда его привлекает женщина, и я бьюсь об заклад, что если бы залезла на него, то он бы не жаловался.

После того, как я вернула ему куртку, мое тело все еще пахнет им — кожей, дымом, смазочным маслом, всем южными и мужественным.

Проклятье. Из всех мест, где я могла разбить свою машину, почему это должна быть его мастерская?

Вздохнув, пристально рассматриваю большие окна комнаты, которая, скорее всего, является его гостиной. Это хороший дом. Лучший, чем я могла ожидать, судя по тому, как Тара утверждала, что он некий деревенский парень, живущий в глуши. Большущий каменный камин от пола до потолка привлекает мое внимание к центру комнаты, поскольку остальная часть дома, судя по всему, построена вокруг него. Затухающий огонь трещит на заднем плане, оранжевое пламя очаровывает, создавая почти умиротворенное ощущение вместе с падающим вдали снегом.

— Диван не такой уж и удобный. — Его присутствие позади меня пугает, и я подпрыгиваю от звука его голоса. — Но это лучше, чем холодная мастерская.

Я поворачиваюсь к нему лицом, засовывая руки в задние карманы джинсов.

— Всегда идет такой снег? — спрашиваю я, пытаясь завязать разговор и избежать неловкости.

Он качает головой, но не встречается со мной взглядом.

— Обычно не такой сильный, но время от времени накатывает буря.

— Как сегодня, — отмечаю я, улыбаясь. Всматриваюсь в черты его лица, удерживающие мое внимание. Темные волосы, спутавшиеся на голове из-за вязаной шапочки. Высокие скулы, прямой нос, волевой, выраженный подбородок. Как южная, более мускулистая версия Джеймса Дина с щетиной на лице и загадочными темными глазами. У него образ, которого добивается Голливуд, но он делает это без особых усилий.

Бэррон приглашает меня к себе на кухню, мокрое полотенце у него в руках, аптечка стоит рядом. Он улыбается, стуча костяшками пальцев по столу. — Давай взглянем на твою рану.

Мое сердцебиение ускоряется.

— О, я в порядке. Это просто царапина.

Он не сводит глаз с моего лба, прищурившись, словно пытается рассмотреть порез на расстоянии.

— Я все же хотел бы на это посмотреть.

— Хорошо. — Я останавливаюсь возле кухонного островка, в паре футов (Прим. пер.: 1 фут — 30,48 см) от него. — Я бы хотела посмотреть на тебя голым, но сегодня этого не произойдет.

Вот блин. Я сказала это вслух.

Бэррон издает смешок или кашляет, я не уверена, но румянец на его щеках говорит мне, что он не встречал никого, похожего на меня. Также быстро приходя в себя, он подмигивает, и глубокий смех сотрясает его грудь. В ту секунду как будто воздух вокруг нас меняется.

— Давай начнем с обработки раны, — мягко говорит он, вторгаясь в пространство, где я стою, и ведет меня к лучшему освещению возле раковины.

Приблизившись к нему, я сопротивляюсь желанию уткнуться головой ему в грудь и позволить мягкому хлопку его фланелевой рубашки свести меня с ума.