Моя анимежизнь. Пенталогия (СИ) - Смолин Павел. Страница 67

Отец сгреб котика с пола и посадил себе на колени. Сакамото‑сан свернулся калачиком и начал мурлыкать.

Кототерапия явно помогла, дальше отец продолжил без пауз.

– Так вот, сначала наш брак был счастливым. У нас появился ты, потом Чико. Но лет пять назад Масами словно подменили. Она полюбила боль. Поначалу мне это даже нравилось, но со временем ее увлечения вышли из‑под контроля. Она сказала мне, что если я не могу удовлетворить ее потребности, она воспользуется кем‑то другим. Чувства между нами к этому моменту уже угасли, поэтому я попросил ее не заниматься этим в нашем доме. Она согласилась. Жизнь устаканилась. Было противно, но ради семьи я закрывал на ее похождения глаза. Но, как выяснилось, ей этого оказалось мало. Тогда в ее жизни уже появился этот Канеки,  – с ненавистью выплюнул имя отец, – Год назад я пришел с работы раньше. Это редкость, поэтому моего прихода она не ждала. Войдя домой, услышал шум из ее спальни. Мы уже давно спали в отдельных комнатах. Войдя туда, я увидел… – лицо отца скривилось, свободная от поглаживаний котика рука сжалась в кулак. Я уже хотел было сказать, что все понял, и он может не заставлять себя, но он продолжил: – Тогда я потерял над собой контроль. Голова ублюдка как раз находилась на нужном уровне, поэтому я ногой сломал ему нос. После этого сказал твоей матери, что больше я не потерплю ее в своем доме. Уже потом я понял, что таким был их план с самого начала. У меня был очень хороший адвокат, но все, что он смог сделать – убедить судью оставить тебя мне. Нельзя говорить такое детям, но… Твоя мать не больно‑то и сопротивлялась, – грустно усмехнулся он, – А теперь за каждую встречу с Чико я плачу ей огромные деньги.

Бедный мужик. Бедная Чико. Бедный Иоши. Ладно, теперь мне все стало ясно. Как‑то многовато мрачняка в мой анимежизни. Батя тем временем продолжал:

– Пришлось продать наш дом, чтобы купить ей новый – она захотела жить в соседнем городе – и выплатить огромную компенсацию. Хорошо, что к тому времени я уже неплохо зарабатывал. Как ты помнишь, у меня довольно высокая должность в Хонде (Хонда, да? Я как‑то забыл посмотреть, в какой именно корпорации работает отец. Ну нормально, вполне уважаемо), и благодаря моим прошлым заслугам мне удалось удержаться на ней, но о дальнейшем карьерном росте пришлось забыть. С тех пор я не вылезаю из командировок.

Вот оно что. Ладно, этого достаточно.

– Спасибо что рассказал, бать. Не переживай, я – полностью за тебя! А за меня не беспокойся. Не знаю как, но я уверен, что смогу решить проблему с семьей Аоки.

В аниме же постоянно такое, да? Люди мирятся и ссорятся. В конце концов, я неплохо стартовал в этом мире, даже если не удастся «обелить» имя отца, я могу подняться достаточно высоко, чтобы дед Хэруки ощутил свою неправоту. Гребаный любитель коллективной ответственности!

Отец благодарно посмотрел на меня:

– Спасибо, сын, – почесал затылок и добавил с неловкой улыбкой: – Да уж, не так я представлял себе свое возвращение домой.

– Еще не поздно! Ты что‑то говорил о подарках?

Отец кивнул, я сходил в гостиную, притащил баул.

– Тогда показывай!

Отец встряхнулся, открыл сумку. Достал оттуда большую упаковку «сникерсов» (слабо, они и в Японии продаются, но сладенькое – это всегда хорошо) и видеокассету, протянул все это через стол мне. Я присмотрелся – это же «Кровавый спорт» с Ван Даммом! Не знаю, продается ли он в Японии, но в нашем ТЦ его не было. Вот это царский подгон!

Заметив мою радость, отец улыбнулся:

– Это для твоего нового видеомагнитофона. Он на английском, но я не против посмотреть его с тобой и перевести.

Вот как? Подарочек с двойным дном, для сближения с сыном? Я не против.

– Спасибо, бать, отличные подарки! С удовольствием посмотрю этот фильм вместе с тобой!

Этот трогательный момент единения отцов и детей прервал автомобильный гудок с улицы.

– Отдыхай, бать, я посмотрю, – сказал я начавшему было вставать отцу и пошел смотреть.

Открыв дверь, понял, что уже стемнело. Разговор с отцом занял больше времени, чем я думал. Надо бы приладить над крыльцом какую‑нибудь лампочку, что ли. Посмотрев на дорогу, увидел стоящую в свете фонаря машину. Логотипа не видно, но похожа на Тойоту. Спустившись с крыльца, двинулся к машине, но не успел сделать и пары шагов, как задняя дверь открылась, и из машины на землю опустились две маленькие ножки в белых сандаликах и гольфиках. Они развернулись пятками ко мне, из машины задом вперед вылезла маленькая девочка в джинсовом сарафанчике. За собой она тянула рюкзачок. Наконец, я увидел два длинных черных хвостика. Девочка обернулась, сверкнув изображением «HelloKitty» на рюкзачке, и я узнал свою маленькую сестренку Чико.

Теперь посмотрим на мать. В ожидании ее, я посмотрел на переднюю дверь. В окне увидел темный силуэт с высокой прической. Он махнул мне рукой, в этот момент Чико закрыла за собой дверь, и машина сразу же тронулась. Э? Вот так, да? Даже не выйдешь поздороваться с сыном, падшая женщина?! Я скрипнул зубами. Нет, называть это  матерью я отказываюсь. Это мамаша.

Тем временем Чико увидела стоящего посреди двора меня, ее лицо расплылось в широкой улыбке, и она побежала ко мне с громким криком:

– БРААААААААААААААААТИИИИИИИИИИИИИИИИИК!!!

Не бежала бы ты, тут вообще‑то темно. Ну вот, как и ожидалось! Сразу после пересечения «границы света и тьмы» она обо что‑то запнулась и растянулась на земле. Я подошел, поднял ее, она тут же кинулась мне на шею, затараторила, не давая вставить ни слова:

– Братик, я так соскучилась! Братик, а папа уже дома?! Братик, а ты хорошо учишься?! Учителя говорят, что я хорошо учусь! Мама звала меня с собой на Окинаву, но дядя Канеки сказал, что лучше сбагрить меня этому тюфяку…

Внезапно замолчав, она закрыла рот ладошками, испуганно посмотрела на меня. Суки! Мягко улыбнувшись девочке, сказал:

– Не переживай. Братику можно рассказывать обо всем. Я сохраню твой секрет.

Чико кивнула, испуг в ее глазах прошел.

– А теперь пойдем домой, тут темно и холодно. Ты голодная?

– Да! Мы долго ехали, поэтому я не ела с самого утра! – радостно сказал голодный ребенок. Ну, мамаша…

Подхватив ее рюкзачок, повел ее в дом. В коридоре нас встретил батя.

– Здравствуй, Чико, – с грустной улыбкой сказал он.

Задержавшись у двери на секунду, чтобы снять сандалики, Чико радостно бросилась к отцу с криком «Папа!», и повисла уже на его шее. Присевший на корточки отец обнял давно не виденную дочь и поднял на меня мокрые глаза. Понимаю, бать.

Поставив рюкзачок около тумбочки с телефоном, закрыл за собой дверь. Отец тем временем пошел на кухню с Чико на руках, что‑то тихо и ласково ей рассказывая. Пошел за ними, отец сгрузил Чико на стул, сел напротив нее. Я подошел к плите. Хорошо, что нажарил якисобы с запасом.

– Чико, любишь якисобу? – обернулся я к ней, увидел разбитую коленку. Падение не прошло даром. Отец тоже это заметил, и пошел в ванную. Аптечка в этом доме хранилась именно там.

– Да, очень люблю! – кивнула Чико, болтая ножками. На свою беду, ей на глаза попался Сакамото‑сан. Глаза сестренки расширились.

– Котик! – мне показалось, что я увидел оставленный ей в воздухе шлейф, в следующую секунду она уже трепала Сакамото‑сана за щечки, – Котик‑котик‑котик!

Какая милая сцена. Наложив остывшей якисобы в тарелку, поставил ее в микроволновку, включил.

– Его зовут Сакамото‑сан, – проинформировал я сестренку. Она засмеялась:

– Какое смешное имя! Будем знакомы, Сакамото‑сан, меня зовут Чико! – отпустив щечки кота, она пожала ему лапу. Котик мяукнул, как бы выразив понимание.

Вернув Чико на стул, выставил перед ней тарелку якисобы, налил сока. Сложив перед собой ладошки, она пожелала сама себе приятного аппетита, и принялась за еду.

– Вкусно! Братик, это папа готовил? – невнятно спросила она с набитым ртом.

Я с улыбкой покачал головой:

– Нет, это моих рук дело.

Проглотив еду, Чико сказала: