Ньюгейтская невеста - Карр Джон Диксон. Страница 23

— Хорошо. А где моя жена? — Видя замешательство слуги, Даруэнт добавил: — Можете говорить свободно.

Элфред прекрасно знал, что может. Эта черта характера молодого хозяина ему тоже нравилась. С ним можно было разговаривать как мужчина с мужчиной, хотя и без ненужной фамильярности.

— Ее милость с мисс Спенсер... Вы что-то сказали, милорд?

— Нет-нет!

— Ее милость поспешила наверх в повседневной одежде. Я никогда не видел ее такой любезной. Через пять минут, милорд, она и мисс Спенсер стали лучшими друзьями.

— Господи, Элфред!..

— Да, милорд?

— Вы можете это понять?

— Нет, милорд. Пришел мистер Джеймс Флетчер, — быстро продолжал лакей. — Так как он сказал, что у него срочное дело, я взял на себя смелость попросить его подождать в гостиной. — Элфред кивнул в сторону коридора. — Надеюсь, я не...

— Да, все в порядке.

Следовательно, условия дуэли улажены. Хотя Даруэнт не выдал своих чувств, он был готов потирать руки от дикой радости. Лакей двинулся по коридору, зажигая свечи. Даруэнт собирался пойти за ним, но на лестнице с верхнего этажа появилась дородная фигура мистера Сэмюэла Херфорда, главного хирурга больницы Святого Варфоломея.

— Лорд Даруэнт, — тихо и серьезно заговорил мистер Херфорд, — сейчас не время для многословных ученых речей. Я буду с вами откровенен.

Видя выражение лица хирурга, Даруэнт не проронил ни слова.

— Если вы спросите, почему мы так поздно прибыли сюда, — продолжал мистер Херфорд, — я вам отвечу. Одно время я боялся, что леди может умереть.

— Умереть?!

— Возможно, не сразу. Мои ощущения были чисто интуитивными, но порожденными опытом.

— Вы же сказали, что у Долли нет ничего страшного! Что с ней?

— Не знаю, милорд.

Пять восковых свечей около круглого зеркала на стене осветили склоненную голову мистера Херфорда. Седые пряди были причесаны таким образом, чтобы прикрыть лысину.

— Тем не менее, — быстро добавил он, видя, как Даруэнт оперся ладонью на стену, чтобы успокоиться, — я рассчитываю, по крайней мере, найти средство исцеления.

— Вы спасете ее?

— Надеюсь.

— Каким образом?

— Милорд, я считаю себя человеком достаточно опытным в своем ремесле. Но сейчас я могу лишь действовать как на ощупь в потемках. Мои коллеги смеялись бы надо мной, сочтя мои доводы бабушкиными сказками. Я рискнул послать в отель «Кларендон» за... ну, обычно это не считается лекарством. Но пациентке уже лучше!

В одной руке мистер Херфорд держал тяжелый кожаный саквояж, а в другой свою черную шляпу. Он тряхнул обоими предметами для пущей выразительности. Его пухлое лицо выражало изумление.

— Вы не оставите ее сейчас, сэр?

— Только на короткое время, милорд. Я вернусь через час.

Поклонившись, хирург направился к лестнице, ведущей вниз, но остановился.

— Еще одно слово, милорд, — с усилием произнес он. — Я упоминаю о ваших личных делах только потому, что должен это сделать. Насколько я понял, вы женаты?

— Да.

— Моя пациентка, мисс Спенсер, знает об этом?

— Нет.

— Пока ей не следует знать. Я просил ее милость, вашу жену, не упоминать об этом. Надеюсь, леди Даруэнт не забудется и не обронит неосторожную фразу?

— Конечно нет!.. — Даруэнт умолк, внезапно ощущая холод, словно ненастной ночью на вересковой пустоши. — Не знаю.

Хирург быстро взглянул на него:

— Ну, здесь миссис Роли — она достаточно бдительна и сможет это предотвратить. В то же время...

— Да?

— Мы ведь с вами светские люди, не так ли? Тем не менее я не понимаю, почему вы привезли сюда пациентку! Это была скверная идея, милорд! К тому же вы сами оказываете нежелательное воздействие на больную. Должен просить вас не посещать мисс Спенсер, пока она не будет вне опасности, иначе... иначе мы ее потеряем. Желаю доброго вечера, милорд.

Мистер Херфорд бесшумно спустился по устланной ковром лестнице.

Даруэнт хотел крикнуть ему вслед: «Вы ведь говорили, что болезнь Долли несерьезна! Так вините во всем ваше невежество!» Но он ничего не сказал. Простояв минуту, он без всякой цели поплелся по коридору и взялся за ручку двери в гостиную, прежде чем вспомнил, что Джемми ждет его там.

Даруэнт расправил плечи, тряхнул головой, пытаясь прочистить мозги, и вошел в комнату.

— Вам безразлично мое время, старина, — недовольно заговорил Джемми, сидя на диване в зеленую и белую полоску и перелистывая роскошно переплетенный том «Декамерона» [64]. — Уже почти обеденный час!

— Прошу прощения, Джемми. Меня задержали.

Это была та самая элегантная гостиная, где Кэролайн и мистер Крокит обсуждали планы в связи с предстоящей казнью Даруэнта. Элфред зажег две пары свечей в стеклянных вазах, стоящих с обеих сторон каминной полки из белого мрамора, и задернул зеленые, расшитые золотом портьеры на двух высоких окнах.

В поведении Джемми ощущался холодок, который его собеседник мог бы счесть странным, если бы обратил на него внимание. Но Даруэнт, стараясь привести в порядок мысли, ухватился за первую, пришедшую ему в голову:

— Джемми, вы знаете джентльмена по имени Луис?

— Вы имеете в виду Тилла Луиса?

— Да-да! Тиллотсона Луиса!

— Но, черт возьми, Дик, вы же видели его сегодня! Я думал, вы знакомы.

— Видел его? Где?

Джемми бросил «Декамерон» на диван.

— Мы вошли в «Уайте», старина, после того, как вы так дерзко уставились на людей в окне с выступом, а им это не нравится. Тилл Луис прошел прямо перед вами. Неужели вы не помните?

— Да, помню!

— Тилл обернулся, чтобы взглянуть на вас, и я подумал, что вы собираетесь поболтать, но вы не стали разговаривать.

Даруэнт вспомнил полупризрачную фигуру, прошагавшую перед ним в сумраке, и снова почувствовал, что она ему смутно знакома. Тем не менее он мог поклясться, что никогда не встречал Тиллотсона Луиса и не слышал этого имени, пока его не назвала миссис Бэнг.

— Теперь, старина, что касается дуэли, — снова заговорил Джемми.

Даруэнт испытал приятное ощущение, как если бы ему в жаркий день плеснули в лицо холодной водой. В голове у него сразу прояснилось.

— Отлично, Джемми! Вы договорились насчет времени и места?

— Да. Завтра в пять утра в Уимблдон-Коммон, неподалеку от мельницы, пока магистраты ни о чем не пронюхали.

Джемми скрестил длинные ноги. Он был в вечернем костюме. Черный фрак, белый жилет, черные шелковые бриджи с бриллиантовыми пряжками и черные чулки выглядели абсолютно новыми, словно их только что распаковали. Светлые волосы, завитые по моде, поблескивали в пламени свечей.

Несколько секунд Джемми изучал ковер, затем поднял голову:

— Но боюсь, старина, кое-что мы не можем позволить.

— О чем вы?

— О дуэли на саблях. Придется драться на пистолетах.

Даруэнта охватило дурное предчувствие, которое ему следовало ощутить раньше.

— Кто так говорит?

— Джек Бакстоун. И все парни в «Уайте» с ним согласятся.

Даруэнт подошел к круглому столику в центре комнаты, покуда Джемми обследовал свои ногти.

— Объяснитесь, — потребовал Даруэнт. — Вы ведь согласились, что, будучи вызванным, я имею право выбирать оружие.

— Конечно, старина. Но вы, естественно, выберете пистолеты.

— Почему? Дуэльный кодекс разрешает сабли.

— Кодекс! — отмахнулся Джемми. — Черт возьми, старина, будьте благоразумны! Вы же не пара пьяных кавалеристов! Нужно следовать моде!

Даруэнт устремил на него пристальный взгляд:

— Я спросил вас, владеет ли Бакстоун саблей, и вы ответили, что он очень опытный фехтовальщик. Спрашивал ли он, владею ли я пистолетом?

— Нет.

— Предположим, чисто теоретически, что я никогда в жизни не держал в руках пистолета.

Джемми пожал плечами.

— Боюсь, старина, — холодно отозвался он, — это ваша проблема.

Даруэнту показалось, что на лице собеседника мелькнуло злорадство. Но он отогнал эту мысль, так как мог бы поклясться, что дружелюбие Джемми Флетчера абсолютно искренне.