Остров (СИ) - Никонов Андрей. Страница 15

— Так нам надо вмешаться?

— Мы должны это сделать, в интересах национальной безопасности, — твёрдо сказал советник. — Обязаны.

13 августа 334 года от Разделения, пятница

Свободные территории, Парадизо

Хайят располагался в трёх километрах от границ Нижнего города и формально находился на Свободных территориях, за исключением клочка земли вокруг отеля, так что столичная полиция сюда не совалась. Сначала, лет двести назад, кому-то пришла в голову идея построить на этом месте гостиницу с броским названием — небольшое здание из пяти этажей с апельсиновым садом и мощёными подъездными дорожками, шоссе, соединявшее Север и Юг, только строилось, и бывшему хозяину казалась удачной идея сделать здесь временное пристанище для путешественников.

Идея оказалась так себе, и следующие полвека это место меняло хозяев чуть ли не каждый год. Пока его, а вместе с ним и большую территорию вокруг, не выкупила одна строительная компания, здание старой гостиницы снесли, а на её месте вырос фешенебельный отель, на четырнадцать этажей уходивший вверх — так владельцы подвели здание под стандарты Протектората. После первого землетрясения его укрепили, и нагородили вокруг целый квартал зданий пониже, в которых пили, танцевали, играли и отлично проводили время те, у кого были на это деньги. Казалось, у места есть отличные перспективы стать центром развлечений всего острова, но в быстрорастущих городах на побережье свои игорные зоны росли как грибы, конкуренция была слишком высока, шоссе, превратившееся в шестиполосную магистраль, уже не поставляло столько клиентов, как раньше.

Центр развлечений и разврата постепенно приходил в упадок, но всё ещё держался за счёт близости к столице. Сейчас это был маленький городок из четырёх десятков зданий, со своей полицией и старой пожарной станцией, в которой танцевали стриптиз. Обслуживающий персонал изображал постоянных жителей. Городок принадлежал одной семье, следившей за порядком, а отдельные заведения сдавались в долгосрочную аренду.

Карпов снимал здание казино в северной части городка, небольшой, по сравнению с другими, четырёхэтажный кирпичный особняк на крохотном участке, с молодыми оливковыми деревьями и стриженным газоном. На первом этаже гостей встречали игорные столы и автоматы, бар и негромкая музыка, половина этажа была отведена под бильярд. Второй этаж предназначался для тех, кто не хотел играть в общем зале, и предпочитал уединённую обстановку, а на третьем этаже номера соседствовали с деловыми помещениями.

Павел приехал за час до нужного времени. Загнал байк на многоярусную стоянку на въезде в городок, оставил оружие в сейфовой комнате, прошёлся пешком по ярко освещённой центральной улице, полной народа, глазевшего на фокусников и зазывал, свернул к нужному дому, в номере переоделся в заранее приготовленный для него костюм и туфли, и спустился на второй этаж. Весь день он ждал звонка из редакции — смерть репортёра не такое уж рядовое событие, но с ним никто так и не связался. Не вытерпев, он сам набрал Тимми, договорился, что отправится на место через три-четыре дня, и ничего нового и не услышал. Похоже, Марковиц до сих пор валялся у себя в комнате.

Игроки были на месте — четверо, как и обещал Карпов. Трое китайцев и один европеец, высокий мужчина с пепельными волосами, забранными сзади в хвост, они сидели за круглым столом, разбившись парами и оставив свободными два места, одно напротив другого. Рядом с входом стояли охранники, местные вместе с сопровождавшими игроков, один из них провёл сканером вдоль тела Павла, другой осмотрел браслет, попросил снять на несколько секунд, замерил специальным прибором отклик.

В мире, где с помощью модификаторов можно поднять внимательность и скорость реакции, игра в покер походила на минное поле, противник мог выиграть не только за счёт умений или личных качеств, но и банально потому, что потратил на стимулирующий раствор больше денег. Все эти преимущества ничего бы не стоили, сними Павел браслет — тогда он мог бы просто смотреть сквозь карты. Не сразу, но через час уж точно, правда, к этому времени его или других игроков не было бы в живых, маги, когда сливались с полем планеты, не очень любили, когда кто-то из обычных людей с ними пытался спорить или даже смотреть косо, а обычным людям не нравилось, когда их пытаются сжечь, растворить или задушить невидимой удавкой.

Павел сел лицом к двери между двумя китайцами, мстительно подумав, что Лидии придётся сесть спиной к выходу, а значит, его положение более выгодное. Китайцы и европеец себя называть не стали, перед каждым стояли таблички с короткими именами. Ляо, Си, Кан и Жерар. Китайцы пили что-то убойно крепкое, Жерар цедил минеральную воду, перед магом поставили стакан сока кажу.

Лидия появилась через пять минут, почти секунда в секунду, быстро зашла в комнату, остановилась перед охранниками, позволив себя просканировать. Всё это она делала с таким видом, будто заказала осмотр заранее, и теперь мелкие людишки копошились у её ног. Получила свои фишки, уселась в свободное кресло. Чуть вздрогнула, встретившись взглядом с глазами Жерара, этот человек был ей незнаком, и всё равно она чувствовала, что где-то они пересекались. Возможно, очень давно, так, что она забыла, хотя на память Лидия не жаловалась. Китайцев она точно видела впервые, очередные денежные мешки, приехавшие посидеть с ней за одним столом, и готовые за это платить, а вот европеец был для неё загадкой. Живое лицо, широкая улыбка и слишком много движений. На первый взгляд суетливых, но она чувствовала, что что-то здесь не так.

Это чувство окрепло после первой раздачи — карты были абсолютно новые, из одиннадцати колод каждый раз броском кубиков выбиралась одна, а остальные выбрасывались, дилер тасовал колоды вручную перед выкладкой каждой части доски, подрезку делали все игроки по часовой стрелке. Гости не переговаривались, знаки друг другу не подавали, делали каменные лица и старались смотреть прямо, в никуда. Все, кроме Жерара, тот подмигивал другим участникам, шутил, делал Лидии комплименты, спрашивал что-то у Павла, даже хлопнул официантку по заднице. Первую раздачу он отчаянно блефовал и проиграл вчистую.

С каждой раздачей китайцы вели себя всё эмоциональнее, стопки фишек перед ними то уменьшались, то увеличивались, Лидия мрачнела, Павел пытался поймать нить игры, и только Жерар развлекался, один за всех. Он подначивал своих приятелей, особенно когда те уже по второму кругу закупились, курил сигару, стряхивая пепел прямо на стол, каждую свою победу отмечал порцией виски и останавливаться не собирался. И потихоньку выигрывал.

После десятой раздачи тактика Жерара дала сбой — он проиграл почти всё. Докупился на одиннадцатой, и выиграл. Выдал длинную тираду по-китайски, отчего его трое партнёров побледнели и сжали кулаки. И на следующей раздаче пошли ва-банк.

К тринадцатой все они потратили на фишки по сто пятьдесят тысяч, к семнадцатой, когда ставки подросли, ещё по пятьдесят.

Лидия докупилась на пятнадцатой раздаче — у неё были две пары после флопа, и она ждала, что должна выпасть ещё одна дама до фулл-хауса. И она пришла на тёрне, женщина посмотрела на довольную рожу Жерара, поставила половину того, что было. И проиграла — Павел, собрав стрит-флеш, забрал всё себе. Китайцы пока держались, у них было примерно по пятьдесят тысяч.

И они их спустили на девятнадцатой раздаче.

К последней раздаче за столом оставалось фактически двое игроков — Жерар и Павел, европеец сидел, обставленный столбиками фишек больше чем на полмиллиона, против немногим меньшей суммы у Павла. Тех денег, что были у китайцев и Лидии, хватало аккурат на анте. Маг сидел с таким лицом, словно какую-то тайну узнал, только очень неприятную, женщине было любопытно, и она пообещала себе, что после игры его расспросит. А пока что она была очень зла.

Павел тайны не узнал, но то, что он видел, ему очень не нравилось. Этот Жерар точными ставками выводил раздачи практически в одиночку, в этом парень был уверен. Настолько, что ощупал свой браслет, как бы тот не блокировал неизвестное науке излучение, всё равно, крохи всегда доходили, и иногда интуиция подсказывала, блефует противник или нет. Это позволяло ему чаще выигрывать, чем вставать из-за стола ни с чем, но не в этот раз.