Огонь, гори! - Карр Джон Диксон. Страница 34

— Опять?

— Как вчера ночью. Ты обещал, ты дал мне слово, я ждала, не ложилась и не гасила свечу… — В ее голосе не слышалось гнева, только затаенное любопытство. — Джек, неужели тебе доставляет удовольствие мучить меня? Я не сплю, плачу, кусаю подушку до самого рассвета, пока слезы не высыхают и я не забываюсь…

Чевиот кивком указал на игорный зал.

— Сегодня, — произнес он, — тебе грозит опасность. И мне тоже, хотя в гораздо меньшей степени. Но мой долг — остаться здесь. Моя работа…

— Да. — Ее передернуло от отвращения. — Твоя работа! Буду с тобой откровенна. Я ее ненавижу!

(«И ты, Флора?»)

— Опасность? — тихо повторила она. — Что ж, все настоящие мужчины сталкиваются с опасностью; это вполне естественно, так же естественно для них, как пить, играть в азартные игры и… — Она осеклась. — Если бы ты служил в армии или на флоте и началась война, я боялась бы за тебя. Но в то же время и радовалась, и гордилась тобой. Гордилась! — Теперь она вся дрожала; отвращение проступило у нее на лице. — Но полиция! Преступники, грязные подонки, которым место в тюрьме! Неужели ты хочешь, чтобы я страдала от унижения? Мы не женаты. Какое ты имеешь право просить меня о чем-либо?

— Никакого, — ответил Чевиот, выпуская ее руки.

— Джек! Я вовсе не хотела…

Чевиот взял со стола шляпу.

Он настолько привык скрывать свои мысли, что даже Флора, знавшая его — по крайней мере, ей так казалось, — не сумела разглядеть за его безмятежностью ярость и горечь.

— Что ж, — заявил он почти примирительно, — тогда к черту полицию! Забудем обо всем. Я провожу тебя домой и останусь на столько, на сколько ты захочешь.

— Джек! — удивленно ахнула она. — Ты серьезно?

В тот момент, несмотря на обуревавшее его отчаяние, ему казалось, что так он действительно и поступит.

«Что толку? — мрачно думал Чевиот. — Неужели я могу голыми руками сражаться с предрассудками, зародившимися еще во времена Кромвеля? Зачем без конца ломать голову и терпеть одни лишь унижения, пытаясь убедить дураков, что однажды полиция будет олицетворять честность и закон? Лучше страстная любовь с Флорой, чем удар по голове в темном переулке — а именно такой конец ждет большинство из нас. Какая разница? Кому какое дело?»

Он подавил ненужные мысли.

— Да, можешь быть уверена, я говорю серьезно, — заявил он с самым искренним видом. — Но уйти мы должны немедленно.

— Да, да, да!

— Есть у тебя плащ или мантилья?

— Да, внизу. В вестибюле!

— Сейчас мы обменяем жетоны на деньги и уйдем. Руку, Флора!

Они прошли под балконом, вдоль длинного стола с рулеткой. Чевиот чувствовал жар, который источали пальцы Флоры. Он и сам был возбужден — настолько все его чувства реагировали на ее близость.

Ставки за рулеткой все повышались. Второй крупье, почти не сводя глаз со стола, обменял их жетоны на банкноты и монеты. Колесо завертелось снова. Азартные игроки, чьи горящие глаза были прикованы к шарику, даже не подняли голов. И все же…

Ведя Флору к выходу — кучер шел за ними по пятам, — Чевиот чувствовал, что вслед им поворачиваются головы, а глаза сверлят спины. Ощущение было сродни чувству животного. И, как дикий зверь, он напрягся в ожидании броска.

Лакей с мертвыми глазами и запудренным шрамом стоял у железной двери, закрытой на два обитых войлоком засова.

Чевиоту показалось, что он нарочно помедлил, прежде чем отодвинуть засовы. Дверь бесшумно открылась.

И тут за спиной у Чевиота и Флоры раздался низкий, бархатный голос, явно принадлежащий человеку образованному.

— Что вы, леди Дрейтон! — произнес голос. — Мистер Чевиот! Неужели вы так скоро нас покидаете?

Чевиот обернулся. За лакеем стоял Вулкан. Рядом с ним Кейт де Бурк.

Вблизи Вулкан оказался на два-три дюйма выше Чевиота. Он был довольно толст, хотя недостатки фигуры скрывал отлично сшитый костюм. Кроме того, Чевиот понимал, что Вулкан набит не жиром, а крепкими, как железо, мускулами.

Слишком уж бесшумной походкой передвигался Вулкан; слишком массивной была его короткая шея, увенчанная огромной лысой головой. Бровей у Вулкана почти не было. Стеклянный глаз оказался правым. Он придавал Вулкану поразительный, почти пугающий вид, несмотря на изящный выговор и мягкие манеры. Невидящий, он словно затаился в засаде. Вулкану можно было дать сорок пять. Долгие годы напряженных трудов и стараний не прошли даром: внешне он стал похож на человека, чьи предки занесены в книгу пэров. Впечатление, однако, портили массивные перстни на его левой руке, с изумрудом и с рубином, а также кольцо с крупным бриллиантом на правой.

Вулкан посмотрел сверху вниз на Кейт. Пышнотелая смуглая красотка в яблочно-зеленом платье, похожая на цыганку, явно обожала своего повелителя. Вулкан привел ее с собой, как подозревал Чевиот, только для того, чтобы потешить свое тщеславие.

— Полагаю, леди Дрейтон, — заговорил Вулкан бархатистым, мягким голосом, — вы впервые удостоили нас своим визитом?

— Д-да… кажется.

Железная дверь была широко открыта. Флора бросила на нее взгляд через плечо. Кучер, Роберт, стоял позади, насупившись.

— В таком случае, — заявил Вулкан, — познакомьтесь с моей женой. Кейт, представляю тебе леди Дрейтон.

Судя по внешнему виду, Кейт не утратила повадок типичной уличной женщины. Должно быть, Вулкану пришлось затратить на нее много трудов. Однако ему удалось выдрессировать ее. Куда подевалось тупое и угрюмое выражение лица, тягостная задумчивость? Кейт де Бурк грациозно наклонила голову и произнесла несколько вежливых фраз низким контральто. Ее произношение не уступало произношению самого Вулкана.

— Мистер Чевиот! — сухо обронила Флора, указывая на открытую дверь. — Не кажется ли вам, что пора…

— Увы! — заметил Вулкан. Он развел огромные руки в стороны, и на его пальцах заиграли лучи — зеленый, красный и сверкающий белый. — Как хороший хозяин, — добродушно продолжал он, — я не могу задерживать гостей. — В его голосе зазвучали обиженные нотки. — Но вы, мистер Чевиот! Не скрою, вы меня удивляете.

— Неужели! Почему?

— Я не знал, сэр, что вы боитесь играть по-крупному… Или вообще чего-либо боитесь.

Человеку постороннему его слова показались бы праздным комплиментом.

Однако с последними словами Вулкан уставился на Чевиота безжизненным стеклянным глазом. Вид этого глаза, даже когда Вулкан улыбался, превращал его слова в вызов и глумление.

Чевиот понял, что уходить ему никак нельзя. Нельзя, и все тут! Неужели он настолько сошел с ума, поддавшись чарам Флоры, что посмел даже подумать об уходе? Он явился сюда не развлекаться. Он не имеет права бросить инспектора Сигрейва, сержанта Балмера и шестерых констеблей, которые сидят в засаде и ждут его приказаний. Один раз ради Флоры ему уже пришлось нарушить свой долг, и с тех пор его мучила совесть. Нет, он не может уйти — ни ради нее, ни ради любой другой женщины на свете. Он посмотрел на Вулкана и щелкнул пальцами.

— Идет! — воскликнул он. — Спасибо, что напомнили. Действительно, есть одно небольшое дельце, которое я хотел бы с вами обсудить.

Вулкан в гостеприимном жесте развел руки в стороны. Чевиот с улыбкой повернулся к Флоре:

— По-моему, мадам, будет все же лучше, если вы нас покинете. Оставляю вас на попечение Роберта. Уверен, с ним вы будете в безопасности.

Флора очень побледнела и обеими руками сжала золоченый ридикюль.

Чевиот был уверен, что Флора поймет, почему он непременно должен остаться. Но одно дело понять и совсем другое — смириться. На лбу у него выступила испарина.

— Мадам, мы с вами увидимся завтра, — пообещал он, всеми силами пытаясь выразить взглядом: нет, сегодня, сегодня, сегодня! — Если я приду хоть на минуту позже часа, можете отречься от меня!

— Отречься? — ровным тоном переспросила Флора. — Как можно отречься от того, кто никогда тебе не принадлежал? Спокойной ночи, мистер Чевиот. Роберт, следуйте за мной.

Она перешагнула порог. Роберт неуклюже зашаркал следом. Железная дверь закрылась; засовы, обитые войлоком, беззвучно вошли в гнезда.