Исправительная академия (СИ) - Хай Алекс. Страница 31

— А чем вам Орден не угодил? — я решил сыграть в дурачка. — Насколько я понял, его члены могут оказывать необходимые услуги. Да, все под запись, но…

— Орден много кому и много чем не угодил, — отрезал Лазарь, давая понять, что эту тему со мной обсуждать не намерен.

— А зачем вам все это? Зачем вы делаете из людей вроде меня солдат?

— Солдаты… Интересная формулировка. Но мы предпочитаем именовать вас эмиссарами.

— Эмиссары — это посланники. Посланники чего?

— Нашей воли. Мы существуем вне государств, сословий и религий. Но наша задача — следить за соблюдением нужного порядка. Иногда для этого требуются люди вроде вас.

— Вы что, масоны?

Здесь уже рассмеялся сам Лазарь.

— Не совсем. Увы, большего в данный момент я вам рассказать не могу. Но обещаю одно — если мы устроим друг друга, вас ждет крайне интересная жизнь.

Ага. И недолгая, судя по всему.

Впрочем, другие варианты мне и правда нравились еще меньше. Хочешь жить — умей вертеться. Раз я им нужен, стоит попытаться обратить это себе на пользу.

Может лекарь заметил записку. Может передал ее Софии. Может она смогла каким-то образом связаться с Друзиллой. Может я остался не один лицом к лицу с этими странными, но явно могущественными людьми. Но это покажет время. Значит, нужно его тянуть.

— Тогда я согласен, — кивнул я. — Нужна моя кровь, чтобы подписать договор?

Лазарь вздохнул.

— Все шутите, Владимир Андреевич. Что ж, ваше первичное согласие я получил. Однако имейте в виду, что этот вариант будет вам доступен лишь в том случае, если вы проявите потенциал. Нам нужно убедиться, что Тьма действительно вас выбрала, что у вас есть с ней крепкая связь.

— А если этого не будет?

— Первый или второй вариант. Отсюда иначе не выходят. Безопасность миссии, понимаете…

— Выходит, у меня и правда только один выбор, — улыбнулся я. — А не боитесь, что я сейчас соглашусь, а потом решу поступить по-своему? Выйду с острова, окажусь в безопасном месте, а потом сдам вас с потрохами тому же Ордену. Там-то точно заинтересуются вашей инициативой.

Драгана рассмеялась. Реакция Лазаря была более сдержанной.

— Боюсь, Владимир Андреевич, такому сценарию не суждено осуществиться. Мы никогда не оставляем своих эмиссаров без контроля, — он повернулся к красотке-садистке. — Приступайте к испытаниям, Драгана.

Глава 16

Лазарь удалился, оставив меня наедине с надзирательницей. Девушка подошла к моей кровати, сняла с пояса новую дубинку и ловким жестом открыла ее на всю длину.

— Не жалко казенного имущества? — улыбнулся я.

— Думаешь, попал на курорт? — она приблизила ко мне свое до жути правильное лицо. — Думаешь, раз выторговал немного времени, то теперь заживешь? Нет, малыш. Очень скоро ты пожалеешь, что не согласился на быструю смерть. Если, конечно, тебе не повезет и твой дар не проснется вовремя.

Я рассмеялся. То ли транквилизатор так действовал, то ли еще что-то, но пафос этой дамочки начинал меня откровенно забавлять.

— А слабо меня отвязать, дождаться, пока закончится действие дури и схватиться со мной врукопашную? — выплюнул я ей в лицо. — Или боишься прическу испортить?

Я ее не боялся. Знал, что ничего хорошего ждать от нее не следовало, но это будущее меня не пугало. Не знаю, что за изменения в сознании произошли за то время, что я был в отключке, но сейчас я ощущал себя увереннее. И дело было не в лекарстве. Его действие как раз, наоборот, раздражало.

Нет, это было нечто совершенно иное. Руки требовали драки и крови. Странная жажда.

Драгана равнодушно пожала плечами.

— Понадобится — я тебя голыми руками разорву.

— Уверена, сладкая? — ухмыльнулся я.

— Смейся, смейся.

Она развернулась и направилась к выходу, царапая кончиком дубинки стену. Затем набрала что-то на стенной панели, и стекло снова нас разделило.

— Боюсь, у меня мало времени, так что программа испытаний будет интенсивной, — широко улыбнулась она из-за стены. — Не разочаруй меня, малыш. Я сделала на тебя большую ставку.

Стекло начало мутнеть, и я больше не мог разглядеть того, что происходило в большом вытянутом зале. Но вот Драгана наверняка могла меня видеть — едва ли она оставила бы меня без присмотра. Наверное, это как с теми зеркалами в комнатах для допросов, которые показывали в кино.

Я оглядел свою, с позволения сказать, палату. Да уж, на украшение интерьера не потратились. В этой серой коробке с гладкими стенами не было ничего, кроме кровати, к которой я был привязан. Даже ни одного выключателя. Просто маленький каменный мешок. Лишь на самом верху, под потолком, темнело отверстие вентиляции — такое узкое, что моя рука бы не поместилась, да какие-то решетки в полу, похожие на сливные.

Хреновенько.

Я уставился в такой же серый, как и стены, потолок. Итак, ты выиграл немного времени, Хруст. Согласился, чтобы они не прикончили тебя сразу. Теперь нужно воспользоваться этой форой.

Разумеется, я не собирался сотрудничать с этим Лазарем, кем бы он там ни был и кого бы ни представлял. Что это вообще за организация такая, если они позволяют себе ставить эксперименты на брошенных… детях? Да, пусть местный контингент действительно нуждался в перевоспитании, но вот так-то с ними зачем?

Сжечь это осиное гнездо, чтобы только пепел остался.

Вопрос — как это сделать. Я видел лишь один очевидный путь: сперва дать им немного того, что они хотели, и все это время ждать момент, чтобы вырваться отсюда. А там… Связаться с отцом и братом. Поставить на уши всех, до кого дотянусь. Чтобы всю эту академию закатали в асфальт.

Если выживу, конечно.

Мне показалось, что за стеклом двигались тени. Кто-то наблюдал? Не дождетесь, кина не будет. Я снова уставился в потолок, прикидывая, как лучше подыграть, чтобы они мне поверили. Как усыпить их бдительность…

Мне показалось, что из вентиляционного отверстия доносился какой-то шум. Что-то вроде шороха. Глаза закрывались, резко захотелось спать…

Я распахнул глаза и инстинктивно попытался схватиться за горло. Проклятые ремни не давали пошевелиться. Я задыхался. Комнату заполнил какой-то бледно-желтый дым. Мутный, едкий, словно он вытеснял кислород.

— Ххх… Хрр…

Со всей силы я рванул руку. Не вышло. Еще раз — кожа ремня затрещала, но я сейчас слышал только стук собственного сердца. Легкие разрывались, сердце колотилось как бешеное. Еще немного — и я отключусь.

Беззвучно крича, я со всей силы рванул правую руку. Есть! Голова кружилась, мышцы скукожило, и я непослушными пальцами принялся расстегивать другие ремни.

Что это за хрень?!

Освободившись, я бросился к стеклу. Из темноты на меня смотрела Драгана. Оценивающе, с любопытством безумного ученого. Я ударил в стекло, но она даже не отшатнулась.

— Оно непробиваемое, малыш, — улыбнулась надзирательница. — Зря пытаешься.

— За… зачем? — прохрипел я.

— Чаще всего сила Тьмы пробуждается в носителях, когда им угрожает смертельная опасность, — улыбнулась Драгана. — Настоящая смерть, и когда объект оказывается на грани гибели… Тогда Тьма приходит на помощь своим избранникам.

Меня мутило от проклятого газа. Конечности дрожали, хотя пальцев я не чувствовал. Да и лица словно не было — онемевшая маска. Я медленно сполз на пол.

— Видимо, в этот раз мы немного недожали, — продолжила надзирательница, склонившись надо мной перед стеклом и продемонстрировав неуместное в этой ситуации декольте. — Ничего. Скоро ты восстановишься. Чем хорош твой род — вас действительно трудно убить. Но и я упряма. Я заставлю Тьму в тебе откликнуться.

Внезапно заревела вентиляция, всасывая желтоватый газ. Секунда, другая, третья… я почти отключился, но затем в камеру пустили воздух.

Я лежал, жадно вдыхая кислород. С каждым вдохом тело расслаблялось, кровь бежала быстрее. Но на меня накатила ужасная слабость и тошнота. Последнюю я с трудом подавил, но организм требовал взять паузу на восстановление.