Разбудить смерть - Карр Джон Диксон. Страница 26

Время приближалось к восьми, когда я вспомнил кое-что, что окончательно меня испугало. У меня был браслет Дженни. Это запоминающаяся вещь, наверняка стоит кучу денег. Его непременно хватятся, и если обнаружат у меня…

Ладно, оставим подробности. Во всяком случае, я так думал. В довершение всего я услышал, как по коридору идут двое мужчин и что-то говорят о 707-м номере. Я слегка приоткрыл свою дверь, увидел, как они свернули за угол коридора, и слышал, как они говорили что-то об отмычке перед главной дверью номера 707. Откуда мне было знать, что один из них ты, Кент? Я слышал, как дверь этого номера открылась и закрылась, а потом стало тихо. Второй человек — портье — все еще стоял снаружи и разговаривал с горничной. Мало того, вскоре открылась боковая дверь, и первый человек — Кент — выскользнул в коридор, втянув голову в поднятый воротник пальто. Он не поднял тревогу, а быстро пошел по коридору и исчез из виду.

И снова доктор Фелл вступил в беседу, на этот раз обращаясь к Кенту:

— Постойте! Когда вы выходили из боковой двери, мистер Кент, вы не помните, была ли она изнутри закрыта на задвижку?

— Была, — подтвердил Кент. — Я очень хорошо помню — мне пришлось ее отодвинуть.

— Гм… понятно. Продолжайте, мистер Рейберн.

— Я расскажу вам все точно, как мне все представлялось, — ответил тот, раздумывая, и, не в состоянии обуздать свою болтливость, продолжил: — Это было похоже на то, как, например, стоишь на тротуаре перед непрерывным потоком машин и хочешь перейти на другую сторону улицы. Тебе кажется, что вот приличный просвет, чтобы успеть перебежать, но все-таки ты колеблешься, а потом, когда уже поздно, вдруг решаешься и бросаешься вперед. И тебя едва не сбивает машина. Так и было со мной. В одной руке я держал браслет Дженни, в другой — ключ от ее номера. Сразу после того, как исчез тот парень — ты, Кент, — я решил сделать то, что должен был сделать намного раньше. Если этот ключ открывал главную дверь комнаты Дженни, значит, наверняка он подходит и к боковой двери. Мой-то ключ подходил к обеим дверям. Я перебежал через коридор и вошел в номер, когда портье все еще стоял снаружи. Имейте в виду, у меня еще хватало здравого смысла касаться предметов только через носовой платок. Я хотел избавиться от браслета, поэтому просто бросил его в ящик бюро. Это заняло пару секунд. На полу лежала Дженни. Я должен был посмотреть на нее и понять, что произошло. Сейчас я набрался смелости сделать это. Уже полностью рассвело, хотя шторы были опущены. Я хотел посмотреть на ее лицо, но ее голова была внутри сундука. И я потянул ее за ноги. Бросил лишь один взгляд и тут же встал. Я успел вернуться к себе и закрыть дверь к тому моменту, когда портье вошел в номер 707. И в конце концов совершенно забыл оставить там этот проклятый ключ. Вот он.

Вот что я сделал. И это все, что я сделал. Называйте как вам угодно, лично я считаю это только естественным для человека. Только из меня никогда не получится преступника. Однажды в театре я поднял с полу оброненный кем-то фунтовый билет и оставил его себе… и потом был уверен, что все на меня смотрят, и готов был признаться в содеянном. Точно так же я чувствую себя и сегодня. Я больше не мог этого выносить. Поэтому решил, как любят выражаться герои в ваших любимых фильмах, расколоться. И сейчас я чувствую себя таким расколовшимся, будто прошел через кофемолку.

Рейберн глубоко вздохнул и с размаху опустился на кровать. «Он набросал свой портрет довольно верно», — подумал Кент. Доктор Фелл и Хэдли переглянулись.

— Наверное, еще рано спрашивать, — сказал Рейберн, — верите ли вы мне. Или у вас готовы для меня наручники и хлеб с водой?

Хэдли сурово посмотрел на него.

— Безусловно, это совпадает со всеми установленными нами фактами, — признал он. — Вы поступили разумно, во всем признавшись. Что ж, мистер Рейберн, если ваш рассказ о ночном разговоре с портье подтвердится, думаю, вам не о чем беспокоиться. Еще одно. Когда вы находились в этой комнате в один из ваших приходов, вам не попадался на глаза другой браслет — серебряная цепочка с бриллиантами? Тот, что принадлежит миссис Джоупли-Данн?

— Что? Никогда ни о нем, ни о ней не слышал.

— Тогда пока на этом закончим. Можете подождать в номере напротив.

Когда Рейберн ушел, Хэдли тихонько присвистнул.

— Вот вам и объяснение вновь появившегося браслета. Да, думаю, можно не сомневаться, что убийца хотел найти его, для чего тщательно обыскал всю комнату. Только браслета здесь не было. И предположительно…

— Убийца украл браслет миссис Джоупли-Данн, думая, что это и есть нужный ему браслет, только замаскированный, — сказал доктор Фелл. — А почему нет? Собственно, оба браслеты похожи. Оба состоят из цепочки, а серебро выглядит похожим на белое золото. М-да… Убийца, конечно, искал браслет с черным камнем. Но, думаю, на самом деле это не самый важный момент в нашей истории. И, о Бахус, Хэдли, настоящий вопрос очень важен! Я говорю о ключе, оставленном в двери!

— Вы считаете, он что-то проясняет?

— Да. Послушайте! А? Что? В чем дело?

Раздался стук в дверь, и в проеме появился сержант Беттс.

— Обыск закончили, сэр, — сообщил он Хэдли. — И никакого толку! Я лично обшарил каждую комнату, каждый шкаф, каждую крысиную щель в этом крыле. Нигде нет проклятой униформы.

Глава 11

Развязка по роману

Зимний вечер, когда после сытной еды можно выпить стаканчик спиртного, когда в кармане есть деньги, а снег из окна кажется розоватым от отсвета камина, — лучшее время для различных споров. Кристофер Кент, вошедший в ресторан «Эпикурей» на Лисл-стрит, был готов для любого спора. Это был длинный день. Для Кента он начался только после того, как Хэдли и доктор Фелл закончили допросы в гостинице «Королевский багрянец».

Самым главным было установить его собственное алиби на прошедшую ночь. Затем нужно было получить деньги по чеку в банке, чтобы вернуться к своему имени и обычному образу жизни. Первое оказалось очень просто сделать. А для решения второй задачи ему пришлось щедро напоить членов клуба, которые подтвердили его личность, и выкупить свой чемодан у хозяйки в «Коммершиал-Роуд-Ист». Когда его алиби было твердо установлено, Хэдли стал с ним куда более добродушным и почти откровенным. Кент собирал факт за фактом. Его самого это несколько удивляло. До сих пор он не особенно заботился о точности. Но, расслабившись во время стрижки и бритья в парикмахерской и насладившись роскошной парной в турецкой бане, он начал располагать свои открытия по степени их важности.

1. Надпись «Мертвая женщина» на табличке, сделанная частично печатными, частично письменными буквами, которая казалась такой многообещающей, абсолютно ничего не дала. Печатные буквы оказались обведенными по трафарету, а написанные от руки невозможно было идентифицировать.

2. Обнаруженные в комнате отпечатки пальцев оказались его собственными и Дженни. Поскольку горничная вымыла комнату как раз перед вселением в нее Дженни, было обнаружено несколько ее более ранних отпечатков. Рейберн — вероятно, по случайности в первый свой визит и намеренно — во второй — вообще не оставил никаких отпечатков.

3. Было доказано, что Рейберн действительно разговаривал по телефону с портье с двенадцати до трех минут первого. Хэдли заставил нескольких человек говорить по телефону с Биллингсом, ночным портье, и каждый раз тот сразу узнавал голос Рейберна.

4. Часы в гостинице были в порядке, да с ними и невозможно было провернуть какой-либо фокус. Все часы были электрическими, со стеклом, которое не снимается; все сверялись по гринвичскому времени с центрального операционного пункта. Если Дэн видел в коридоре фигуру человека в гостиничной униформе в две минуты первого, значит, было именно две минуты первого.

5. Насколько было установлено, из принадлежавших Дженни вещей ничего не пропало. Мелитта Рипер просмотрела все вещи и сказала, что уверена в этом. В сундуке Дженни было несколько очень красивых драгоценностей, в сумочке — тридцать фунтов бумажными купюрами, а также дорожные чеки на общую сумму четыреста фунтов банка «Капитал каунтис». Но в сумочке не было ни одной серебряной и медной монетки.