Разбудить смерть - Карр Джон Диксон. Страница 31

Они не ходили в дом сэра Гайлса «Четыре входа», потому что сам сэр Гайлс еще не прибыл. Отведав по настоянию доктора Фелла в «Холостяке и перчатке» местного пива, которое нашли вполне приличным, столичные гости направились в полицейский участок, расположенный по дороге в Портинг. Участок состоял из двух перестроенных смежных домиков, и здесь управлялся инспектор Таннер. Доктор Фелл, пара листов заметок которого пострадала, попав в кружку с пивом, был решительно настроен немедленно провести допрос Беллоуза. После того как были отперты несколько дверей в подземелье, они застали Беллоуза вполне вежливым, но в апатии и полным цинизма.

— Послушайте, я буду с вами откровенным. — Доктор Фелл сразу взялся за дело, что не очень понравилось Хэдли. — Мы приехали сюда, потому что не удовлетворены тем, что вы скрыли от нас всю правду о той ночи четырнадцатого января.

— Простите, — сказал Беллоуз, — но я уже тысячу раз все рассказал. — Я не…

— Только успокойтесь, — покраснев, заявил доктор Фелл. — Вопрос не в том, что вы сделали, а в том, почему вы это сделали. Отвечайте немедленно! Кто-то велел вам прийти в «Четыре входа» в ту ночь?

До их прихода Беллоуз просматривал зачитанный до дыр номер журнала «Дикий Запад». Теперь он опустил его на пол и, выйдя из равнодушного состояния, поднял на доктора Фелла взгляд, который Кенту показался искренне удивленным.

— Нет, — сказал он.

— Вы в этом уверены?

— Уверен. А в чем дело? Почему кому-то нужно было, чтобы я пришел туда? Зачем я вообще кому-то нужен? — добавил он с горечью, опасно граничившей с жалостью к себе.

— Вы продолжаете утверждать, что напились и бродили там по собственной воле, не имея заранее обдуманного намерения появиться в доме?

— Понятия не имею, почему я там оказался. Хотя, наверное, знаю. Вы понимаете, о чем я. Но сначала я не собирался идти туда. Не в моих привычках вламываться в чужие дома, и я не могу понять, как это произошло.

— А как вы можете объяснить факт, что у вас в кармане обнаружен ключ от этого дома?

— Ключ? Но я всегда ношу с собой этот ключ. Он болтается у меня в кармане долгие годы. — Беллоуз даже топнул ногой. — Спросите у моей домохозяйки. Да любого спросите. Я понимаю, что не имею права, но сэр Гайлс знает…

— Простите, что я об этом говорю, но в ночь на четырнадцатое января у вас было довольно много денег.

Лицо заключенного напряглось.

— Да.

— И как вы это объясните?

— Может, вы слышали, что я устраивал нечто вроде представления для гостей «Четырех входов». Когда я уходил, сэр Гайлс сунул мне в карман конверт. Там было больше денег, чем я заслужил и, между нами говоря, чем надеялся получить. Нас учили всякой ерунде насчет того, что человек слишком горд, чтобы принимать подаяние. Ну а я не такой гордый.

— Гром и молния! — пророкотал доктор Фелл. Он широко развел и вновь сомкнул руки. Великан готов был разразиться речью, если бы не скудные размеры камеры. Поддавшись уговорам Хэдли, он несколько успокоился и только ворчал, продолжая изучение предмета с дьявольской надеждой. — Вы и в суде станете утверждать, что вас никто не побуждал явиться в тот дом?

— Буду.

— Гм-м… Кха! Если не возражаете, я бы хотел получить ваше заявление по этому поводу. А кстати, вы хорошо знакомы с сэром Гайлсом?

— Я с ним знаком. То есть бывал у него раза два-три за последний год.

— Когда вы пришли развлечь гостей, полагаю, вас с ними познакомили?

Беллоуз нахмурился:

— Да, меня всем представили… Я не очень много с ними разговаривал — не люблю, когда задают разные вопросы, — кроме мистера Рипера. Он мне понравился. — Беллоуз, казалось, погрузился в воспоминания. — Во всяком случае, он в моем духе. Он спросил, не хочу ли я начать новую жизнь в Южной Африке, и мне кажется, он не шутил.

— Вы видели мистера Родни Кента, которого потом…

— Здесь что-то непонятное. Полагаю, он должен был находиться среди гостей, ведь он из их компании, у меня были причины это помнить, бот видит. Но совсем не помню, чтобы я его видел.

— А позднее вы видели кого-нибудь из остальных?

— Да, только не разговаривал с ними. Как-то вечером мистер Рипер зашел в паб, но он был в отдельном кабинете, а я в общем зале. Мне не хватило… смелости зайти к нему и поздороваться. Потом еще другой из их компании был в пабе рано вечером — в тот вечер, когда это случилось. Но это было рано вечером.

— Кто это был?

— Кажется, его зовут Рейберн. Но он только заказал дюжину бутылок шерри и через минуту-две удалился.

Доктор Фелл что-то записал. Хэдли начинал выражать нетерпение, и Беллоуз, который плохо себя чувствовал из-за длительного воздержания, заерзал на скамье.

— Насчет той ночи, — прогремел доктор Фелл. — Начнем с того момента, когда вы были в пабе «Холостяк и перчатка». Что заставило вас сменить пиво на виски и, уходя, захватить с собой целую бутылку виски?

— Да не знаю. Почему вообще люди делают такие вещи? Просто я подумал о виски и взял его.

— Да, понимаю, — подтвердил доктор Фелл. — С мыслью пойти на это место, Гриннинг-Копс, и выпить там?

— Верно. Если я приношу бутылку домой, миссис Витерсон сразу начинает приставать ко мне со своими проповедями. Она всегда поджидает меня. Надеюсь, вам это поможет, — сквозь зубы произнес Беллоуз.

— И насколько вы были пьяны? — равнодушно задал вопрос доктор Фелл.

— В дым… В стельку.

— Вы хорошо переносите опьянение?

— Нет.

— Вы отправились на Гриннинг-Копс, когда паб закрывался, — в десять вечера. Гм… да! Уселись в роще на железную скамью или на пень и начали пить виски. Ничего, я знаю, что вы об этом уже заявили. Просто расскажите, что вы помните об этом.

— Больше я ничего не могу сказать, — со скучающим видом протянул Беллоуз. — У меня в голове все смешалось, но именно это мне и нужно было. Мне смутно помнится, что кто-то со мной разговаривал, но не воспринимайте это слишком серьезно — возможно, я сам с собой говорил. Декламировал стихи или что-нибудь в этом роде. Сожалею, но это все. Следующее, что я осознал, — это что я сижу на какой-то другой поверхности, которая оказалась кожаной, и в каком-то другом месте, что оказалось коридором наверху в «Четырех входах». Вы знаете, что я сделал. Я подумал, что это такое же подходящее место, как и любое другое, чтобы поспать, поэтому улегся на диван.

— Вы можете указать, в какое это было время? Хотя бы приблизительно?

— Нет.

— В своем заявлении в полицию вы говорите… Где же оно? А, вот: «Сейчас мне кажется, что я не сразу заснул. Пока я там лежал…» Ну и так далее до описания появления фигуры в униформе. Вы уверены, что не спали?

— Нет, не уверен.

— Мне хотелось бы установить следующее, — продолжал доктор Фелл с таким упорством, что Хэдли встревожился. Каждый свистящий вздох, казалось, подчеркивал слово. — Вы отдавали себе отчет об интервале времени между тем, как вы лежали на диване, и моментом, когда увидели эту фигуру?

— Не знаю, — простонал Беллоуз, потирая тыльную сторону ладони. — Неужели вы думаете, что я не пытался припомнить? Думаю, какой-то интервал был, да. Это имеет какое-то отношение к лунному свету. Но я не уверен, какое именно. — Он прервался. — Кстати, вы юрист?

Определенно, доктор Фелл напоминал представителя этой профессии, хотя в любое другое время он бы с горячностью отверг подобное предположение.

— Значит, вы называете это полубессознательным состоянием, верно?

— Да, это, так сказать, вежливая форма определения моего тогдашнего состояния.

— Пока вы там лежали, слышали какие-нибудь звуки? Кто-то двигался или что-то в этом роде?

— Нет.

— Но что вас разбудило? Понимаете, меня интересует именно этот момент. Что-то должно было заставить вас посмотреть вверх или как-то побеспокоило вас.

— Наверное, — неуверенно согласился допрашиваемый. — У меня смутное воспоминание, будто кто-то разговаривал или шептался. Но больше ничего не могу вспомнить.

— Послушайте. Я хочу прочитать вам часть вашего заявления.