(не) случайная ночь с боссом (СИ) - Наварская Тая. Страница 16
— В общем-то, да, — подумав, отзывается мужчина. — Отец всегда внушал нам с братьями, что мы станем его приемниками. Мы росли с этой мыслью.
— Должно быть, он очень гордится вами.
— Хотелось бы, но вряд ли, — смеется он. — Что бы мы ни сделали, каких бы результатов ни достигли, старику все мало. Он жуткий перфикционист.
— Наверное, отчасти поэтому вы столько и достигли, — философски замечаю я.
— Не спорю, — соглашается босс, а затем подается корпусом вперед и добавляет. — Но, знаешь, Ангелина, иногда я мечтаю не являться частью великой империи отца. Быть свободной, ни от кого не зависящей единицей и полностью контролировать свою жизнь.
Мне трудно его понять. Я привыкла считать, что деньги — это и есть свобода. Неужели у богатых людей тоже не все так безоблачно, как кажется на первый взгляд?
— А сейчас вы не свободны? — интересуюсь осторожно.
— В общепринятом смысле — свободен, а в моем личном понимании — не совсем, — отвечает Вавилов, делая еще глоток шампанского. — Все не так просто, Ангелина. Жизнь вообще довольно сложная и противоречивая штука.
Я замолкаю, размышляя на услышанным, а Александр Анатольевич тем временем продолжает:
— Ну а ты? Ты чувствуешь себя свободной?
— Да. Наверное, впервые за долгое время, — признаюсь я. — Отношения с тем парнем, который разбил мне сердце, были полны запретов и условностей… А теперь я будто избавилось от оков.
— И как ощущения? — в синих глазах Вавилова светится понимание.
— Прекрасные, — улыбаюсь широко и искренне. — Хочется творить глупости и быть безрассудной. Хоть раз в жизни.
То ли из-за моих слов, то ли еще почему-то взгляд босса затягивается темной поволокой, и в нем опять начинают проступать черты хищника. Грациозного и беспощадного. Вавилов окидывает меня прохладным откровенным взором, и вдруг хрипло говорит:
— Ты очень красивая, Ангелина. И эта вновь обретенная свобода тебе к лицу.
Наш зрительный контакт переходит в другую, более чувственную плоскость и наполняется новым смыслом. Теперь мужчина не просто смотрит, он «щупает» меня глазами. Беззастенчиво и нагло. И мне бы смутиться, отвернуться… Но я не могу.
Я гляжу на него и погибаю. Раз за разом. Снова и снова.
Я не знаю, что со мной. Может, шампанское дало в голову, а может весь этот богемный антураж на меня так действует, но я ощущаю себя как-то иначе. Не так, как всегда. Менее зажатой и более раскрепощенной.
В отношениях с Димой я всегда была виноватой и должной, а сейчас я чувствую, что мной откровенно и вполне искренне любуется потрясающий мужчина, и сердце восторженным мотыльком рвется из груди.
Этот вечер окрыляет, вселяет новую надежду, и я совершенно точно не хочу, чтобы он заканчивался.
Глава 19
Мы выходим на прохладный вечерний воздух, и ветер тут же подхватывает мои распущенные волосы, вовлекая их в свой безумный танец. Вавилов останавливается напротив, а затем, протянув ладонь, ловит непослушную пшеничную прядь и осторожно заводит ее мне за ухо. В этом простом и, казалось бы, ничего не значащем жесте столько тепла и трепетной ласки, что мое тело покрывается предательскими мурашками. Я вновь растворяюсь в синеве глаз босса, и колени против воли становятся ватными.
— Спасибо за вечер, Александр Анатольевич, — полушепотом произношу я. — Он был чудесным.
Мы просидели в ресторане почти два часа. Разговаривали обо всем на свете, шутили, смеялись и вкусно ели. Между нами царила легкость, и создавалось ощущение, что мы знакомы очень и очень давно.
— И тебе спасибо, Ангелина. Мне давно не было так хорошо.
Его последняя фраза отзывается в груди сладкой истомой. Ему было хорошо. Хорошо со мной.
Я растягиваю губы в смущенной улыбке и, делая вид, что хочу спрятаться от ветра, шагаю к нему чуть ближе. Меня тянет к этому человеку, как магнитом. Хочется вдыхать его изысканный парфюм и любоваться его на удивление гармоничным лицом. Хочется отринуть все навязанное и просто быть собой.
— Мне тоже было хорошо с вами, — признаюсь я с придыханием.
Взгляд Вавилова прокатывается по мне горячительной волной. В следующий миг его рука ложится на мой затылок, а губы находят мой приоткрытый от волнения рот.
Он целует меня.
Пылко, трепетно, нежно.
Возможно, это прозвучит слишком пафосно, но, кажется, я при жизни возношусь к небесам. Буквально растворяюсь в райской усладе, которая обрушивается на меня вместе с его умопомрачительным запахом, вкусом и теплом.
Второй рукой босс обхватывает мою талию и крепко прижимает меня к себе. Позабыв скромность и окончательно потеряв рассудок, я привстаю на носочки и обвиваю его плечи. Скольжу ладонями по сильной спине и млею от остроты собственных ощущений.
Мы стоим у входа в ресторан, мимо нас проходят люди, но нам нет до них никакого дела. Окружающий мир стремительно меркнет и бледнеет. В этот волшебный миг существуем только мы вдвоем. Самозабвенно проникаемся друг другом, словно воедино сливаются не только наши губы, но и души.
Объятия Вавилова настолько надежные и пьянящие, что у меня кружится голова. Я ловлю звезды и рассыпаюсь на тысячи звенящих радостью осколков. А еще я не верю. Не верю, что упоенно целующий меня мужчина и есть тот самый неприступный босс, о котором гуляет столько слухов. Звезда светской хроники и главный холостяк нашего города. Чем я смогла зацепить такого великолепного мужчину?
Однако эти едва зародившиеся мысли тут же вылетают из головы, когда рука Вавилова соскальзывает чуть ниже — на мою поясницу. Тело пронзает высоковольтный электрический заряд, и я пораженно вздрагиваю. Надо же, я даже не подозревала, что мужская близость может так будоражить…
— Прости меня, Ангелина, — неожиданно босс отстраняется, и моя спина тут же начинает тосковать по теплу его рук. — Ты так обворожительна, что я не сдержался…
Александр Анатольевич морщится как от зубной боли и, шумно выпуская воздух из легких, отводит взгляд в сторону.
Почему он так внезапно прервал наш поцелуй? Неужели думает, что мне это не по нраву?
— Ничего страшно, — зябко ежусь на ветру, который теперь кажется нестерпимо холодным. — Я совсем не против…
— О, Иван как раз подъехал, — босс устремляются к остановившемуся неподалеку автомобилю. — Пойдем, Ангелина, я отвезу тебя домой.
Уже домой? Так скоро?…
Все еще пребывая в состоянии шока после самого восхитительного поцелуя в моей жизни, я с трудом перебираю ногами. Заметив мою слабость, Александр Анатольевич берет меня за руку и заботливо сажает в машину.
Бесцветно здороваюсь с Иваном и невидящим взором упираюсь в окно. Чем вызваны такие резкие перемены в поведении Вавилова? То целует меня так, будто я главное сокровище его жизни, то выстраивает между нами невидимые границы. Еще пару минут назад он был до неприличия близок, а сейчас сидит на противоположном конце сидения и даже не смотрит в мою сторону.
Медленно поворачиваю голову и окидываю босса внимательным взглядом. Точеный профиль, шикарно сидящий костюм, уверенная поза — он вроде все тот же, но что-то едва уловимое в нем все же изменилось. Он больше не расслаблен. Наоборот, его напряжение сквозит в мелочах. В чересчур плотно поджатых губах, в сведенных к переносице бровям, в пальцах, которые барабанят по подлокотнику.
Вот это да! Вавилов действительно нервничает! Но… Почему?
— Александр Анатольевич, — робко подаю голос. — Все в порядке?
— Да, конечно. Не бери на свой счет, Ангелина.
До моего дома мы едем в тишине. Давящей и некомфортной. Я теряюсь в догадках, а босс угрюмым взглядом буравит даль за окном, не обращая на меня никакого внимания.
Возможно, это глупо, но мне опять хочется плакать. Я снова чувствую себя раздавленной и потерянной. Ведь все было так хорошо, так чудесно… Почему нельзя продлить эту сказку хотя бы на одну ночь? Стыдно признаться, но я бы очень этого хотела.
Я всегда была хорошей девочкой и пресекала свои недостойные желания на корню. Но сегодня я почти готова перешагнуть границу, сорваться в пропасть и воспарить. Я хочу ощутить тепло этого необыкновенного мужчины еще раз. Как жаль, что он, судя по всему, не мечтает о том же.