Стук мертвеца - Карр Джон Диксон. Страница 48

— Да, я наблюдал. Только не видел. Но теперь я припоминаю… — Марк кивнул.

— Вы должны вспомнить, что в тот вечер Кэролайн испытала три потрясения — и каждое хуже, чем предыдущее. За восемь дней до этого она предприняла в спортивном зале отчаянную попытку поразить всех иллюзией убийства…

И снова Марк прервал его:

— Но почему Кэролайн придумала именно такой выход? Кто подсказал ей эту идею?

— Вы, — сказал доктор Фелл.

Тиканье часов гулко и болезненно отдавалось у Марка в голове.

— Прошу прощения! — Доктор Фелл смущенно откашлялся и быстро заговорил: — Я должен был бы получше сформулировать свою мысль и сказать: «Все вы». Ее отец! Ее жених! Джудит Уолкер! Вы сами! Все вы, которые бесконечно обсуждали выдуманные романные смерти и всевозможные способы избежать подозрений. Это, конечно, вполне невинное занятие, и я с уважением отношусь к столь изысканной форме отдыха от академических штудий. Но слушал вас человек, понимающий все слишком буквально, и он пришел к выводу, что можно похоронить роковую ошибку под завесой «безобидных» проделок. Кэролайн, как она сама вам говорила, не терпела разных тонкостей. Ее замысел был прямолинеен, как у школьника. Она родилась и выросла здесь; Куин-колледж был ее домом и в определенном смысле площадкой для игр. В ее распоряжении была и люминесцентная краска, оставшаяся еще с Рождества, и рисунок статуи Основателя, знакомой ей еще со школьных лет. Она даже не представляла, что может настолько перепугать старого Джорджа Джонсона. Ей, девушке спортивной, но не очень умной, и в голову не могло прийти, что молодой Губерт не умеет плавать.

— И затем, в субботу вечером, в моей гостиной… с ужасом вспоминаю, что происходило!

— Сэм Кент получил распоряжение шефа покончить с этим безобразием. Дочь внушила ему, что это была настоящая попытка убийства, и он поверил. После чего Тоби Саундерс в вашем доме в первый раз изложил свою теорию. Это было не покушение на убийство, заявил он, а жестокая шутка, за которой стоит человек не только предельно циничный, но и в какой-то мере психически больной, и все его действия имеют какую-то причину, которую необходимо выяснить. Она запротестовала; она была растеряна; она внезапно с ужасом осознала, как со стороны выглядят ее поступки. — Доктор Фелл сделал паузу. — Но настоящий шок она испытала чуть позже. Когда ваша жена высказала совершенно убийственное предположение о шутнике. «Почему вы все время называете его „он“? С таким же успехом это могла быть и женщина!»

— При этих ее словах Кэролайн без всякой видимой причины смертельно побледнела и стала яростно возражать, — припомнил Марк.

— Дальнейшие события покатились как снежный ком. Тоби Саундерс, не представляя, что его обожаемая невеста вовсе не та застенчивая юная леди, которой она старалась казаться, обрушился на Роз Лестрейндж с обвинениями. Дескать, в спортзале была именно она. Ваши обострившиеся взаимоотношения с женой не улучшили ситуацию. Не буду вводить вас в смущение, упоминая события того вечера, но — гром и молния! — не могу забыть результат той маленькой сцены. Итак, в машине, остановившейся у бунгало, Тоби Саундерс накинулся на Роз, думая, что именно она дебоширила в спортзале. И сделал он это в присутствии Кэролайн Кент.

Доктор Фелл неторопливо подошел к камину и замер спиной к нему. Прежде чем продолжить, он несколько раз с трудом перевел дыхание.

Только Марк и без того знал, какой сильный характер таится под спокойной сдержанностью Кэролайн. Да, он прекрасно помнил, как она сидела на диване рядом с Тоби. «Ты, Тоби! Только ты!» Марк тогда расчувствовался. Теперь же…

В памяти у него отчетливо всплыла еще одна сцена, о которой он забыл рассказать доктору Феллу. Ясно было, что Роз встречалась с Кэролайн в субботу вечером.

Он вспомнил, как протянул Роз экземпляр «Армадейла» — она в этот момент стояла спиной к открытым дверям. Бренда и Тоби были в холле, а Кэролайн ждала снаружи. Взяв книгу, Роз внимательно посмотрела через правое плечо на Кэролайн и повысила голос.

«Люблю викторианцев, — услышал Марк вкрадчивый голос Роз. — На публике они вели такой ханжеский добропорядочный образ жизни, не так ли?»

Эти ее слова в субботу вечером смертельно перепугали Кэролайн. После этого они с Тоби вызвались отвезти Роз к Красному коттеджу.

Доктор Фелл, стоящий теперь лицом к камину, словно бы услышал мысли Марка.

— К тому времени, — сказал он, — Роз Лестрейндж уже в полной мере насладилась ситуацией. Она прекрасно знала, кто был виновником событий в спортивном зале и в изоляторе. Должно быть, говоря образно, она использовала любую возможность вонзать в свою жертву отточенную сталь. Но пока еще она не хотела выдавать Кэролайн Кент.

— И тут — Тоби Саундерс обвинил ее. Обвинил в том, что «шутки» в спортзале — дело ее рук. — Марк был очень взволнован.

— Не стоит удивляться, что наша милая Роз испытала такое изумление, что лишилась дара речи. И совершенно понятно, что она имела в виду, когда, повернувшись к Тоби, произнесла следующие слова: «Завтра утром, доктор Саундерс, вы кое-что услышите».

— Прошлым вечером мы с вами уже согласились, что в этих словах звучала смертельная угроза, — напомнил Марк.

— Кто, кроме Саундерса, слышал эту угрозу? Только Кэролайн Кент. Кто, кроме нее, мог понять тайный смысл этих слов? И через час женщина, которая больше не могла выносить это напряжение, заставила навеки замолчать Роз Лестрейндж. И если оставленных ею следов было недостаточно, то после некоторых ее слов даже Джудит Уолкер все стало ясно.

— Джудит Уолкер? Когда она поняла?

— В воскресенье, рано утром. Вы тоже присутствовали там. Сэм Кент позвонил домой, чтобы объяснить причину своего отсутствия, но ни словом не обмолвился ни о смерти, ни об убийстве. И если вы помните, Кэролайн тут же примчалась к бунгало в машине Сэма. — Доктор Фелл отдышался. — Встретив ее, миссис Уолкер рассказала только то, что сама слышала: Роз мертва, лежит в бунгало, заколотая ударом кинжала. Кэролайн была в таком напряжении, что, не выдержав, закричала в ответ: «Убита? Каким кинжалом? Она лежит ничком в кресле?» О стуле не было сказано ни слова. Правда, миссис Уолкер тут же упомянула о нем. И конечно, к тому времени все оказавшиеся на месте преступления свидетели уже уверились, что Роз Лестрейндж погибла, когда сидела на стуле у туалетного столика. Это ведь не подвергалось сомнению? — Гидеон Фелл усмехнулся. — Как вы понимаете, лишь два человека знали, что Роз была убита в кресле, стоявшем в другом конце комнаты: Тоби Саундерс, который перетащил тело и запер комнату, и убийца, который оставил свою жертву в кресле.

Марк провел ладонью по лбу.

— Готов признать, что Джудит Уолкер очень умная женщина. Если она так быстро все сумела сопоставить…

— Нет, нет, нет! — прервал его доктор Фелл. — Как видно, вы очень буквально меня истолковали. Она еще не сделала выводов — была слишком потрясена; кроме того, она видела, как ваша жена шла по дорожке к бунгало, и не могла отделаться от этого воспоминания. С другой стороны, большую часть дня она находилась в коттедже, где ее допрашивала полиция. Она слышала все показания. Никто не упоминал о кресле! Она стала складывать два и два лишь после того, как оправилась от шока, когда поняла, что женщиной у изолятора была не Роз, а Кэролайн. Тут она сообразила, что Кэролайн оговорилась не случайно. Очевидно, окончательно она уверилась в своей правоте в воскресенье вечером в библиотеке, и это заставило ее потерять сознание. Должен признаться, что у меня в мозгах царил такой же хаос, когда я приехал сюда, я понимал ситуацию не лучше, чем Джудит. Из того, что мне по телефону рассказывал Сэм, я мало что понял. Правда, у меня мелькнула мысль, что и тем сумасшедшим шутником из спортзала и, не исключено, даже убийцей может оказаться его собственная дочь. Но Сэм никогда, даже в самых бредовых видениях не мог себе этого представить. Притом что он умно и проницательно, словно читая по книге, определил подлинный характер Роз Лестрейндж, он не хотел, чтобы правда выплыла на поверхность, поскольку эта женщина, по его мнению, сполна и жестоко заплатила за свою страсть мучить окружающих — но ему и в голову не могло прийти, что жертвой этих садистских наклонностей могла быть его дочь. То, что Сэм исключил из числа подозреваемых свою дочь, — довольно обычное дело. Но легче мне от этого не было. Каждое слово, каждое показание свидетелей говорило о том, что за всем этим стоит Кэролайн. И тем не менее Сэм продолжал настаивать на расследовании, пусть даже не хотел выносить его результаты на публику. О, мудрецы Афин! Если порой я расстраивался, огрызался или делал вид, что я глупее, чем обо мне принято думать, вы, полагаю, поймете причину, которой я руководствовался. Самые тяжелые моменты я пережил вечером в бунгало. Сэм подробно рассказал вам об истинной натуре Роз Лестрейндж и предположил, что Роз, скорее всего, была убита кем-то, кого она довела до отчаяния шантажом. — Доктор Фелл тяжело вздохнул. — Когда Сэм повел вас в гостиную коттеджа показывать висящие там карикатуры, я не мог удержаться и буркнул: «Слепец!» — по крайней мере, это было сказано от всего сердца. — Он стукнул об пол тростью. — Но это был еще не самый худший момент. Вскоре — а мне уже все было ясно — вы с Сэмом затеяли дискуссию о том, что за женщина была в изоляторе. Вы раздраженно заявили, что Роз не могла быть в изоляторе с Чедвиком; Сэм, в свою очередь, сказал, что если мы выясним причину этого загадочного посещения изолятора, то нам откроется и вся правда.