Охота на волка (СИ) - Кисс Марианна. Страница 11

Дверь открылась шире, показался мужчина в майке. Не молодой, но и не старик.

— Ну-ка дай, я сам разберусь, — и он отодвинул удивлённую женщину вглубь квартиры.

Потом высунулся, посмотрел в одну сторону, в другую, а потом на меня, сверху вниз и обратно.

— Заходи, — сказал быстро, я не задерживаясь ступила в квартиру.

Мужчина ещё раз осмотрел меня. Не то чтобы подозрительно, скорее недоверчиво.

— Ну?

— Он ранен.

— Мать твою.

— На даче, — сказала и притихла, он приложил палец к губам и осторожно повернулся в сторону кухни.

— А, ну конечно, как же, как же! — громко проговорил, — А я говорил нужно брать другую наживку, теперь пусть мучается. Скажи ему, не дам ничего. У самого нет, но напишу что купить.

Он говорил, повернув голову туда, откуда неслись невероятные запахи супа и жареной колбасы. Мне даже затошнило, вспомнила, что всё ещё голодная.

Мужчина пошаркал куда-то в комнату и пришел с листом и ручкой.

— Сейчас напишу, этому остолопу, какие нужно крючки и леску. Повторял ему и не раз. Склероз надо лечить так и передай.

Он подал мне листок и я сообразила что нужно всё написать. Быстро написала на листке —,ранен, в плече пуля, на даче, я на его машине,

Он долго разбирал, что я написала, хоть почерк у меня красивый, но видно зрение мужчины не позволяло прочесть и он пошел за очками.

— Ну, долго ты там, — выкрикнула женщина из кухни.

— Подожди Катя, нетерпеливая какая.

Прочел всё что я написала и на меня посмотрел. Показывает на часы. И на пальцах пять — десять. Я кивнула. Поняла. Через пять — десять минут выйдет.

Машина где? Жестом спрашивает. Я махнула — за домом. Он кивнул.

— Вот, смотри, не потеряй листок, а то этот Андрей снова будет ко мне приставать на рыбалке. А у меня наживка не резиновая и не дармовая, раздавать не намерен.

Я кивнула. Он открыл дверь, и я пошла из квартиры.

Вышла на улицу, постояла немного, отдышалась от запаха еды.

Сумка при мне, а там кошелёк и магазин вон рядом. За пять минут успею что-то купить и я пошла к машине.

— Ну что там? — с шумом ввалился в машину и плюхнулся на пассажирское сидение мужчина.

Я только прожевала последний кусок сосиски в тесте и быстро глотнула сок из бутылки, чтобы протолкнуть.

— Рассказывай всё и подробно, — командирским тоном сказал и повернулся ко мне пассажир, — и давай, чего сидим, кого ждём? Заводи, поехали.

Приоделся. В куртке, клетчатой рубашке и джинсах, он выглядит намного солиднее, чем в майке и трениках с растянутыми коленками.

Мужчина повернулся и положил на заднее сидение пакет. Там и мой пакет с продуктами. Пока ждала, купила кое-чего. Не хочется снова голодать.

Без лишних вопросов завела машину.

— Давай прямо, а там повернёшь на следующей улице и опять на Толстого выедешь, — указывать он видно любит, — Еле отделался от жены. Вот жеш приставучая зараза. Вот так женишься, а потом мучайся на старости лет. И не бросишь же, без меня пропадёт.

— Зачем бросать? — говорю и сосредоточенно вперёд смотрю.

— А кто говорит бросать? Я сказал, что уже не бросишь, хоть она и достала уже меня. Так что там, с Андреем?

— Не знаю, я когда уезжала, он без сознания был.

— Допрыгался. Герой. А ты значит, та заложница, которую он захватил?

Я кивнула.

— На несчастную не похожа, — усмехнулся пассажир.

Я пожала плечом. Не буду же я ему жаловаться сколько страха натерпелась благодаря его любимому Андрею.

— Интересный разговорчик. Ладно, будем волноваться поэтапно. Ты давай, не гони, — приструнил мужчина, когда я дала чуть больше газу. — Тише едешь, дальше приедешь.

По пути мы разговаривали о разном. О захвате меня в заложницы. О том, что я учительница и два года живу с парнем и наверное дело идёт к свадьбе, по крайней мере, я так чувствую. О том, что Андрей как сказился после смерти жены. И что Николай Николаевич друг отца Андрея, но почти как отец самому Андрею. Потому что в детстве Андрей отца практически не видел. А они были соседями когда-то, жили в одной коммуналке.

И чем больше он рассказывал, тем больше я впитывала.

Все эти подробности, они составляли новый, совершенно другой портрет для Андрея Волкова. Хорошего человека. Не такого, каким я увидела его. Не дикого, не зверя, а нормального обыкновенного парня, который попал в ситуацию, и вышел из неё монстром, желающим растерзать всех на своём пути.

Ещё я узнала, что он мешает жить только тем, кто мешает жить хорошим, обычным людям. Он помогает. Воспитывает и принуждает чиновников работать для людей, а не воровать.

Весь мой взгляд, какой был, развернулся. И теперь я смотрела на Волкова совершенно с другой стороны. С тыла. До — той стены, которую он воздвиг между собой и людьми.

И когда посмотрела так, совершенно спокойно поняла в нём эти яростные порывы. Более того, оправдала их. И даже простила все, что случилось со мной. Потому что его действия объяснимы. Он как тигр, со свободы попавший в клетку, мечется и давит все, что попадает ему под лапы.

В разговорах мы не заметили, как доехали до места.

Сумерки сгустились. Наступил вечер. У ворот дачи я остановила машину и пошла открывать. Николай Николаевич взял свой пакет и поспешил в дом.

Пока я возилась, загоняла машину и закрывала ворота, в доме зажегся свет. Шторы задернуты, ничего не видно. Я пошла в дом.

Только ступила на порог, запах лекарств почувствовался сразу.

Вошла в комнату.

Андрей всё так же лежит на кровати. Но теперь, раздетый по пояс. Я не удержалась, прошлась взглядом по животу и плечам. По руке с татуировками, по мощным мышцам. У Волкова крепкое тело сильного человека.

Странно, что неосознанно я сравнила его с худым телом Тимура.

Николай Николаевич колдовал над плечом.

Я нехотя отвела взгляд до того, как Волков посмотрел на меня.

— Спасибо, — сказал он и я снова бегло глянула в его лицо.

— Не за что, — ответила и вышла в кухню.

Остановилась. И стояла так пару минут в каком-то странном замешательстве.

Теперь не больно. Гудение и шум в ушах испарились только лишь укол начал действовать. Знать бы, что это надолго.

Черт, надо же было так вляпаться. Всё думал — я неуязвим.

Забыл, что бывает середина между жизнью и смертью, это жизнь с болью. К такому состоянию трудно привыкнуть, но я попробую.

Когда увидел Николая Николаевича, сразу всё отлегло.

Эх, раньше бы ему появиться, намного раньше. Может и не было бы вообще никакого, волка, Нужно было просто пойти к нему, почувствовать его суровый взгляд, твёрдую руку на своём плече, услышать наставления и ничего бы не было.

Пережил бы…

Но как я мог это пережить?

Николай Николаевич всё делает быстро, со знанием. Ругает, но пулю достаёт.

— Не думал, что доведётся ещё такое вытворять. Это хорошо, недалеко зашла, а то пришлось бы, как ни крути сдаваться тебе Андрюха.

— Думаете, я хочу сдаться?

— Не думаю. Только всё равно придётся, понимаешь, ты же не хочешь жизнь подложить, ради того, чтобы пару ублюдков проучить. Не стоит оно того, Андрей.

— Не стоит, — киваю вяло.

— Вот и я говорю — не стоит, — он отложил инструменты, которыми достал из меня пулю. Маленькую круглую железку, что сделала дырку в моём теле.

— Я тебе вот что скажу Андрей, нужно это заканчивать, пока не дошло до настоящих жертв, понимаешь?

— Уже есть. Киллер же там и остался, — говорю недовольно.

— Знать живой, раз ничего не слышно. Киллер не объявится, чтобы тебя обвинить, да и она, — он кивнул на дверь, — вряд ли пойдёт на тебя заяву писать. Так что, чист ты пока Андрей. Нечего тебе предъявить.

— Это неважно всё равно что-то найдут. Раз киллера наняли, кому-то я уже мешаю. А пришить дело, легче простого. Я уже по нескольким прошелся.

— Да никто не пойдёт, а если и пойдёт, придётся объясняться, откуда деньги, да почему. Им это не выгодно. И она, — он снова на дверь мотнул головой, — вроде как и не заложница уже.