Тот, кто шепчет - Карр Джон Диксон. Страница 46

Профессор Риго вскочил и начал мерить комнату маленькими шагами.

— Она знала? — спросил он.

— Несомненно.

— Но что она делала после того, как я встретил ее у входа в башню и она убежала от меня?

— Я могу вам рассказать, — тихо отозвалась Барбара. Взбудораженный, суетливый профессор Риго замахал на нее руками, желая заставить ее замолчать.

— Вы, мадемуазель? Откуда вам это известно?

— Я могу вам рассказать, — просто ответила Барбара, — как повела бы себя я. — В глазах Барбары были боль и сочувствие. — Пожалуйста, позвольте мне продолжить! Я вижу все это!

Фей сказала чистую правду: она пошла искупаться в реке. Она хотела освежиться, она хотела почувствовать себя чистой. Она действительно… действительно полюбила Гарри Брука. В подобной ситуации ей было легко, — Барбара покачала головой, — убедить себя, что с прошлым покончено. Что началась новая жизнь.

Но она незаметно поднялась по лестнице до крыши башни и услышала разговор Гарри с отцом. Она узнала, в чем обвинял ее Гарри. Он инстинктивно обо всем догадался! Значит, все люди, стоит им только взглянуть на нее, могут обо всем догадаться! Она видела, как Гарри Брук ударил отца шпагой, но ей не пришло в голову, что мистер Брук тяжело ранен.

Фей вошла в воду и поплыла по направлению к башне. Вспомните, что со стороны реки у башни никого не было! И… ну конечно! — закричала Барбара. — Фей увидела, как в реку упал портфель! — Воодушевленная этим новым открытием, Барбара повернулась к доктору Феллу. — Ведь так и было?

Доктор Фелл с серьезным видом кивнул:

— Это, мадам, прекрасная догадка.

— Она нырнула и достала портфель. Она вышла вместе с ним на берег и спрятала портфель в лесу. Фей, разумеется, не имела понятия, что происходит, она узнала обо всем позднее. — Барбара замялась. — По дороге сюда Майлс Хэммонд повторил мне то, что ему рассказала Фей. Думаю, она все поняла только тогда…

— Только тогда, — с глубокой горечью в голосе поддержал ее Майлс, — когда Гарри бросился к ней и воскликнул с лицемерным ужасом: «Господи, Фей, кто-то убил папу». Неудивительно, что Фей рассказывала мне об этом с некоторой долей цинизма!

— Одну минуту! — вмешался профессор Риго. Почему-то всем показалось, что профессор Риго подскочил, хотя он не тронулся с места, а просто поднял палец, чтобы привлечь к себе внимание.

— В этом цинизме, — заявил он, — я начинаю видеть большой смысл. Черт возьми, да! В руках этой женщины, — он потряс пальцем, — теперь находилась улика, с помощью которой можно было отправить Гарри на гильотину! — Он взглянул на доктора Фелла. — Разве не так?

— Это тоже, — признал доктор Фелл, — прекрасная догадка!

— В портфеле, — с важным видом продолжал Риго, — находились камни для его утяжеления и плащ Гарри с пятнами крови его отца на внутренней стороне. Они убедили бы любой суд. Они показали бы все в истинном свете. — Он в раздумье помолчал. — Однако Фей Ситон не воспользовалась этой уликой.

— Ну конечно нет, — сказала Барбара.

— Почему вы сказали «Ну конечно», мадемуазель?

— Как вы не понимаете? — закричала Барбара. — Она чуть ли не смеялась над всем этим; она испытывала только усталость и горечь. Ее больше это не трогало. У нее даже не возникло желания разоблачить Гарри Брука.

Она — проститутка-дилетантка! Он — убийца-дилетант и лицемер! Так отпустим же друг другу грехи и пойдем каждый своей дорогой по жизни, в которой уже не удастся ничего исправить. Я не хочу показаться глупой, но в такой ситуации естественно испытывать именно такие чувства.

Думаю, — сказала Барбара, — она обо всем рассказала Гарри Бруку. Думаю, она сообщила ему, что не станет разоблачать его, если полиция ее не арестует. Но на случай своего ареста она намерена спрятать портфель в такое место, где его никто не найдет.

И она сохранила этот портфель! Она хранила его шесть долгих лет! Она привезла его с собой в Англию. Он всегда находился там, откуда она в любой момент могла забрать его. Но у нее не было для этого причин, пока… пока…

Барбара умолкла.

Внезапно в ее глазах появился испуг, словно она спрашивала себя, не завело ли ее слишком далеко собственное воображение. Доктор Фелл, тяжело дыша и с интересом глядя на нее во все глаза, подался вперед.

— Пока?… — подбодрил ее доктор Фелл, и голос его звучал глухо, как рокот поезда в туннеле метро. — Властители Афин! Вы на пути к истине! Не останавливайтесь! Но у Фей Ситон не было причин забирать портфель из тайника, пока…

Майлс Хэммонд едва ли слышал его слова. Его душила ненависть.

— Значит, Гарри Бруку все сошло с рук? — сказал Майлс.

Барбара повернулась к нему:

— Что вы хотите этим сказать?

— Отец защищал его, — Майлс яростно взмахнул рукой, — даже в тот момент, когда Гарри склонился над умирающим и продекламировал: «Отец, кто это сделал?» Теперь мы узнали, что даже Фей Ситон защищала его.

— Спокойно, мой мальчик! Спокойно!

— В этом мире, — сказал Майлс, — такие люди, как Гарри Брук, всегда выходят сухими из воды. Везение ли это, стечение ли обстоятельств или некое свойство натуры, дарованное небесами, — не берусь судить. Этот малый должен был попасть на гильотину или провести остаток жизни на Острове Дьявола. А вместо него Фей Ситон, не причинившая никому ни малейшего зла… — Он повысил голос: — Господи, как бы я хотел встретиться с Гарри Бруком шесть лет назад! Я бы продал душу дьяволу за возможность рассчитаться с ним!

— Это нетрудно осуществить, — заметил доктор Фелл. — Не хотите ли рассчитаться с ним сейчас?

Страшный удар грома, эхом прокатившись по крышам, ворвался в комнату. Капли дождя почти долетали до доктора Фелла, который сидел у окна с погасшей трубкой в руке. Лицо его уже не казалось таким румяным.

Доктор Фелл возвысил голос.

— Вы здесь, Хедли? — закричал он.

Барбара отпрянула, не сводя глаз с двери; она ощупью отыскала спинку кровати и прислонилась к ней. У профессора Риго вырвалось французское ругательство, которое не часто можно услышать от воспитанного человека.

А потом все, казалось, произошло одновременно.

Висящая над комодом лампочка заколыхалась от порыва пропитанного дождем ветра, и в этот момент что-то тяжелое ударилось в дверь со стороны коридора. Ручка двери бешено задергалась, но при этом повернулась лишь чуть-чуть, словно вокруг нее шло сражение. Затем дверь рывком распахнулась, стукнувшись о стену. В комнату ворвались трое борющихся мужчин, которые всячески старались удержаться на ногах, и этот клубок сплетенных тел едва не рухнул на пол, налетев на жестяную коробку.

С одной стороны суперинтендент Хедли пытался схватить кого-то за запястья. С другой стороны ему помогал инспектор полиции в форме. А посередине…

— Профессор Риго, — четко выговаривая слова, произнес доктор Фелл, — не окажете ли вы нам любезность и не установите ли личность этого типа? Того, что в середине.

Майлс Хэммонд смотрел на выпученные глаза, оскаленные зубы, крепкие ноги, которыми этот человек с неистовой силой наносил удары державшим его полицейским. Майлс переспросил доктора Фелла:

— Установить его личность?

— Да, — подтвердил доктор Фелл.

— Послушайте, — закричал Майлс, — что происходит? Это же Стив Кертис, жених моей сестры! Что вы пытаетесь проделать?

— Мы пытаемся, — громоподобным голосом заявил доктор Фелл, — установить личность этого человека. И я считаю, что мы ее уже установили. Поскольку этот мужчина, называющий себя Стивеном Кертисом, и есть Гарри Брук.

Глава 20

Фредерик, метрдотель ресторана Белтринга, одного из немногих мест Вест-Энда, где можно поесть в воскресенье, был всегда рад услужить доктору Феллу, даже если бы доктору Феллу срочно потребовался отдельный зал.

Манеры Фредерика стали ледяными, стоило ему увидеть троих гостей доктора: профессора Риго, мистера Хэммонда и маленькую светловолосую мисс Морелл — ту самую троицу, которая побывала в ресторане Белтринга два дня назад.