Ведьмино логово - Карр Джон Диксон. Страница 43

При виде всех этих улыбок Бадж почувствовал, как его собственные губы раздвигаются в подобие улыбки, больше похожей на нервную дрожь. Ему снова захотелось спать, в голове звенело, но теперь, мягко покачиваясь на волнах, он испытывал радостное чувство. Он не был уверен, не знал точно, что произошло, но впервые в жизни его баюкало сладостное чувство удовлетворения. Ничего себе история! Вот только эти горничные... вечно они забы-вают запирать окна... Он закрыл глаза.

– Благодарю вас, сэр, – сказал Бадж. – Передайте, пожалуйста, мисс Дороти, что завтра я вернусь в Холл.

Рэмпол затворил за собой дверь и, обернувшись, посмотрел на сэра Бенджамена, который стоял в коридоре второго этажа в доме доктора Маркли. В конце коридора мелькнуло белое форменное платье сиделки, которая спускалась вниз по лестнице.

– Он видел этого типа, это ясно, – мрачно сказал шеф полиции, – и он, конечно, вспомнит. Однако очень хотелось бы знать, черт возьми, каким образом он сам там оказался.

– Просто из любопытства, я полагаю. Итак, что мы делаем дальше?

Сэр Бенджамен открыл крышку огромных золотых часов, довольно нервно посмотрел, который час, и снова захлопнул крышку.

– Будь я проклят, если мне это известно, – пожаловался он. – Здесь Фелл распоряжается. Он полностью меня игнорирует, действует через мою голову. Вы понимаете, подобрался к самому сэру Вильяму Россайтеру и распоряжается его именем, вроде как они одно лицо, а ведь это Главный комиссар Скотленд-Ярда! У него, по-моему, друзья-приятели по всей Англии. Только и делает, что нажимает разные пружины... Единственное, что мне известно, это то, что в семнадцать ноль-четыре мы должны встретить поезд из Лондона и арестовать кого-то, кто на нем приедет. Ну что же, я надеюсь, все уже на месте и ждут. Пошли.

Доктора Маркли не было дома, он еще не закончил дневной обход своих пациентов, так что они не стали задерживаться. Когда они подошли к Хай-стрит, Рэмпол нервничал еще больше, чем шеф полиции. Ни вчера, ни сегодня днем ему не удалось ничего выведать у доктора Фелла.

– Более того, – продолжал сэр Бенджамен тем же ворчливым тоном, – я и не подумаю ехать в Саутхэмптон встречать дядюшку нашего пастора. Что с того, что он мой старый друг, пусть пастор едет сам. У меня дела в Манчестере – да-да, именно в четверг, и я пробуду там не менее недели. Вот черт! Вечно какие-то неожиданности. И Пейна не могу найти. А у него кое-какие документы, которые я должен взять с собой в Манчестер. Черт бы их всех побрал! Возился с этим проклятым делом, когда спокойно мог бы передать его кому следует, а теперь Фелл забирает его у меня из-под носа...

Он говорил довольно бессвязно, как показалось Рэмполу, хватаясь за любую тему, которая приходила ему в голову, так, чтобы не надо было думать, и Рэмпол был с ним в этом согласен.

Серый «даймлер» сэра Бенджамена ожидал на улице, в тени огромных вязов. Было время чая, и людей на улице почти не было. Рэмпол задавал себе вопрос, знают ли уже в Чаттерхэме о смерти Герберта; тело перевезли в Холл накануне вечером и слугам велели, сопроводив приказание всевозможными угрозами, не болтать до тех пор, пока им не разрешат, но никакой гарантии не было, что они послушаются. Дороти вчера ночевала у миссис Фелл – дома ей было страшно. Почти до самого рассвета Рэмпол слышал, как они разговаривают в соседней комнате. Сам он спать не мог, несмотря на крайнюю усталость, и всю ночь просидел у окна, куря одну за другой бесчисленные сигареты и устремив слезящиеся глаза на белеющее небо...

Сейчас серый «даймлер» катил по улицам Чаттерхэма; ветерок, напоенный ароматом полей, ласкал лицо. Огненные полосы на небе поблекли, осталось только белое и сиреневое да клочья тумана, поднимавшегося из низин. Отдельные облака плыли по небу, словно овцы на пастбище. Он вспомнил свой первый вечер в Чаттерхэме, когда шел с Дороти Старберт в тот же таинственный час, когда на темнеющем небе появляются золотые блики, вдали звенят колокольчики пасущегося стада, ветер ласкает зеленые колосья нивы, а запах боярышника становится все сильнее по мере того, как приближаются сумерки. Вспоминая, он никак не мог поверить, что все это происходило всего десять дней тому назад.

В голове у него звучала фраза доктора Фелла, которую он сказал в Ведьмином Логове: «Завтра днем прибывает поезд из Лондона. Мы встретим этот поезд».

И в этих словах было что-то окончательное...

Сэр Бенджамен хранил молчание. «Даймлер» с ревом мчался навстречу ветру. Дороти в Нью-Йорке. Дороти – его жена. Боже мой, как забавно это звучит! Каждый раз, думая об этом, он вспоминал: вот он сидит на занятиях – это было в прошлом году – и думает, что, если он провалится по экономике (которую он, как всякий умный человек, ненавидел всей душой), наступит конец света. Если у него будет жена, он сразу же превратится в полноправного гражданина с номером телефона, шейкером для коктейлей и прочими необходимыми атрибутами; мать устроит истерику, у отца – в его кабинете на двадцать пятом этаже юридической конторы в доме номер один на Сорок Первой Западной улице – лениво поползет вверх правая бровь, и он спросит: «Итак, сколько тебе нужно?»

«Даймлер» резко затормозил, взвизгнув шинами. Ну, со всем этим – положение там и прочее – придется подождать; подождать, пока не поймают этого убийцу.

В темнеющем проулке, который вел к «Дому под тисами», их ожидало несколько человек. Слышался зычный голос доктора Фелла:

– Ну, как он себя чувствует? Ему лучше? Я так и думал. Итак, мы готовы.

Он поднял вверх одну палку – для выразительности.

– Все, кто присутствовал на месте действия, когда был убит Мартин, каждый, кто может дать какие-нибудь показания, должен присутствовать при том, как будет разоблачен убийца. Мисс Старберт не хотела ехать, так же как и пастор. Однако оба они здесь. Я полагаю, что на станции нас ожидают и другие лица. Ну, садитесь же в машину, садитесь, – раздраженно торопил он.

Из проулка показалась тучная фигура пастора. Он едва не споткнулся, подсаживая в машину Дороти.

– Разумеется, я ничего не имею против, – сказал он. – Однако мне не совсем понятно, что вы имели в виду, когда сказали, что я вам нужен...

Теперь они уже вышли из проулка. Доктор Фелл стукнул палкой по пыльной земле.

– Вот-вот, именно нужны, – сказал он. – Я хочу, чтобы вы опознали одного человека. Вы можете нам кое-что сообщить, хотя я не уверен, знаете ли вы это сами. И если вы не будете слушаться меня и поступать, как я скажу, мы так никогда этого и не узнаем. Вам понятно?

Он обвел грозным взглядом всех присутствующих. Сэр Бенджамен мрачно смотрел в сторону, не снимая ноги с педали газа, так что мотор продолжал работать. Он холодно предложил занять места в машине. Пастор сидел на заднем сиденье, пытаясь придать своей физиономии приятное выражение. Дороти сидела рядом, сложив на коленях руки и упорно глядя вперед...

Рэмпол не был на станции с тех пор, как приехал в Чаттерхэм в прошлой жизни – десять дней тому назад. «Даймлер» мчался вперед, петляя по извилистой дороге и непрерывно сигналя. Чаттерхэмская тюрьма осталась позади; теперь они, казалось, были больше связаны с реальной жизнью. Перед ними из волн хлебного поля поднималось небольшое кирпичное здание станции, в желтеющем свете заката ярко блестели рельсы железной дороги. Фонари, расположенные вдоль платформы., еще не зажигались, только над окошечком кассы горела лампочка под зеленым колпаком. Лаяли собаки, совсем так же, как в ту, первую, ночь...

Едва сэр Бенджамен остановил машину, как издалека раздался пронзительный свисток паровоза.

Рэмпол вздрогнул. Из машины, тяжело опираясь на палку, с трудом вылезал доктор Фелл. На нем была старая шляпа с широкими, опущенными книзу полями и плиссированная накидка; широкая лента пенсне развевалась по ветру. В этом одеянии он сильно смахивал на толстого бандита.

– Теперь слушайте, – сказал он. – Держитесь возле меня. Единственное указание, которое у меня есть, относится к вам. – Он бросил свирепый взгляд в сторону сэра Бенджамена. – Предупреждаю, у вас может возникнуть некое искушение. Но что бы вы ни увидели, что бы ни услышали, ради всего святого, не говорите ни слова! Вам понятно?