Лелька и ключ-камень (СИ) - Русова Юлия. Страница 73

— Ой, сколько у тебя тут всего!

— Мы в поход ходили, — соврала Лелька. Объяснить свои травмы иначе она не могла.

— Ох уж вы, туристы. Ладно, вот твой булыжник в рюкзаке. Историю на тебя уже завели, так что поехали в палату.

В четырехместной палате сестричка бойко развернула видавший виды матрас и, застилая белье, скомандовала:

— Так, девчули, у вас новенькая. Видите?

Только сейчас Лелька сообразила, что две из четырех коек уже заняты. А сестричка продолжила:

— Новенькая не ходячая, зовут Вольгой. Если ей что понадобится — помогайте, я к вам на каждый чих не набегаюсь, скоро уже вечерний обход, дел без этого полно. Ну а если совсем уж сами не справитесь — зовите.

Соседки по палате покивали, прогудев что-то утвердительное и расползлись по кроватям, уткнувшись в телефоны. В другое время Лелька бы с ними непременно познакомилась просто потому, что отчаянно скучала по легким приятельским отношениям, а с этими девчонками вполне могла получиться короткая больничная дружба. Однако, несмотря на отсутствие боли, ей было слишком плохо для любого общения. Кружилась голова, тошнило, казалось, что внутренности скручивает гигантская рука и варит их в кипящей Лелькиной крови.

Девушка понимала, что такое состояние ненормально даже для ее основательно травмированной тушки. Судя по всему, ритуал, что так неудачно завершился для Ирины, и на Лельку как-то подействовал, но как именно — она разобраться не могла. Не до разбирательств ей сейчас было. Вечерний обход прошел совсем буднично, вот только немолодой и словно пожеванный жизнью врач, осмотрев ее, задумчиво сообщил уже знакомой сестричке:

— Леночка, давай-ка новенькую завтра на операцию. Судя по рентгену, у нее уже костная мозоль начинает формироваться. Поставим завтра Илизарова, а то будет наша красотка хромоножкой.

Лелька знала, что такое аппарат Илизарова, да и не знай этого, волноваться бы она не стала. Не до того ей было, больничный бы ужин в себе удержать.

Вскоре отделение затихло. Отбой в больнице рано, а такая милая днем Леночка обернулась сущей тигрицей и пригрозила отобрать до утра все телефоны, если больные не отправятся немедленно спать. Лелька еще какое-то время боролась, а потом как в омут провалилась. Сон пришел суматошный и беспокойный, как минувший день. В нем она снова видела затянутое наполовину туманом поле битвы, плащи витязей, даже незадачливое школьное привидение Пашку, отчаянно отбивавшегося от какой-то мелкой, но удивительно мерзкой твари. Вдруг из тумана на нее взглянули чьи-то глаза. Вроде бы красивые, светлые, с длиннющими ресницами, они словно вымораживали все внутри, превращая мечты, желания, надежды в безнадежно серую муть. Страшно было неимоверно, но проснуться Лелька не могла. Она могла только смотреть в эти глаза и ощущать, как медленно замерзает в ней сама жизнь. Неизвестно, чем бы закончилась эта игра в гляделки, но дикий крик вырвал девушку из забытья. Кричала соседка по палате, да так, что сбежалось все отделение.

— Так, в чем дело? А ну-ка все по кроватям! — решительно распорядилась взъерошенная Леночка. — А тут у нас что? Чего вопим?

Ответа на свой вопрос она не получила. Разбудившая всех криком девчушка лет десяти тряслась, плакала и говорить решительно не могла.

— Так, голубушка. Давай-ка укольчик снотворного тебе поставим.

После этого предложения девчонка снова заорала и попыталась убежать.

— Да что ж это такое… Никак у нас психиатрия подъехала, — озадачилась медсестра.

— Заберите меня, не оставляйте меня здесь! Я к маме хочу — рыдала соседка по палате. — Я не буду спать, меня снова в туман утащит.

Тут Лелька поняла, что дело нечисто. Судя по всему, соседка как-то увидела уже привычную Лельке жуть, и к такому ее жизнь не готовила.

— Хорошо. Давай-ка я тебя поближе к ординаторской переведу, а утром будем разбираться, — решила сестричка.

Остаток ночи прошел относительно спокойно, вот только заснуть Лелька больше не смогла.

Суетливое больничное утро девушка встретила отстраненно-спокойно, сил чего-то бояться у нее просто не было. Пережив градусник и болючий укол, который медсестра, сменившая Леночку, назвала премедикацией, она благополучно заснула, чтобы очнуться уже в одноместной палате с здоровенной железякой на ноге. Железяка выглядела правильно, тошнило Лельку чуть поменьше, словом, жизнь вроде бы налаживалась. Напрягала только полная неизвестность относительно Ирины, да и вообще отсутствие любых новостей из села. Зная односельчан, Лелька не сомневалась, что их случай обсуждают даже дворовые коты. Так что, когда после обеда дверь приоткрылась и в палату аккуратно протырился Олег, она обрадовалась.

— Привет, красавица, как ты здесь? — осведомился неожиданный гость.

— Здравствуйте, дядя Олег. Терпимо. А дядя Андрей с вами?

— Не, не смог он приехать. Ты, Лель, на Андрюху зла не держи. Как-то у него в последние пару дней все посыпалось. Наталья в больнице с Ириной, но не здесь, ее в областную неврологию перевели, не могут понять, почему в себя не приходит, так что Андрюха на хозяйстве один остался. И ведь будто сглазил кто! У поросят каких-то клещей нашли, те аж коркой покрылись, бедные, у внедорожника движок накрылся, картошку копать пора, а некому. И Андрюха посреди всего этого один, не знает за что хвататься.

— Да я и не сержусь, дядя Олег, я беспокоюсь. А как Саша? Он утром уехал.

— Пропал Сашка. Как вы вместе уехали, так его никто и не видал. Мать решила, что он в город подался сразу. А что, к тебе не приходил? Может позвонить?

— Нет, не надо. Мы поссорились сильно.

— Ну, тебе виднее. Да и вот еще, дядька Ермолай велел тебе передать послание от той, с кем ты в Живин день рассвет встречала. Послание короткое: «Ты поспешила». А что это значит, он не рассказал, да и я спрашивать не стал, сама понимаешь.

— Спасибо, дядя Олег. Я подумаю.

— Ты главное выздоравливай поскорее, а мысли и сами придут. Вот, я тебе принес пару своих сборов, здесь общеукрепляющий, и чтобы кости побыстрее срастались. Михалыч просил передать тебе свои сыры. При переломах кальция много надо, козий сыр при этом первое дело. Так, рюкзак твой вот, смотри, в тумбочке. Там еще пакет, Вера Васильевна тебе собрала вещички из дому, раз Андрей не успевает. И вот ещё, смотри — твой альбомчик и карандаши, вот здесь, в ящике будут. У меня пару лет малой с переломом тоже здесь лежал, так чуть не рехнулся от скуки, а с рисованием все повеселее будет. Ладно, Лель, отдыхай давай, я через несколько дней еще загляну, если тебя не выпишут.

Оставшись в одиночестве, девушка задумалась. Не отпускало беспокойство за Сашку, какой он ни будь предатель, а любовь не морковка, в одночасье не выдернешь. Однако здесь она сделать ничего не могла, оставалось только надеяться, что самоуверенный красавчик все-таки объявится, не поверив Лелькиным словам о полном разрыве. Отдельного осмысления заслуживало послание берегини. Все-таки как жалко, что нелюди ничего прямо не говорят, все обиняками да намеками. Достав альбом и карандаши, она попыталась как-то записать все эти клочья информации. Может тогда станет яснее. Но долго думать ей не дали. В коридоре послышался деловой шум и в палату зашел доктор с вечерним обходом.

Обход в больнице — дело обычное, ничего удивительного в нем нет. Однако, когда на плечах делающего обход врача сидят две студенистые твари непонятного назначения, обход становится событием. Лелька чудом удержалась, чтобы не заорать, а то бы и ей пришлось иметь дело с психиатром. Спасла ее уверенность в защите, подаренной отцом. А уже через пару мгновений она убедилась, что гнилостно-зеленых слизней никто, кроме нее не видит, и успокоилась окончательно.

Этим визитом нашествие непонятных тварей не закончилось. Большие и маленькие, синюшные, багровые, зеленые, как болотные гнилушки непонятные создания сидели на плечах, головах, груди почти у каждого, кто входил в палату. Вконец измучившись, девушка нацарапала на косяке несколько обережных рун и успокоилась. Сделать-то все равно больше ничего не получится, так зачем нервы тратить?