Куба далеко? Куба рядом! 1978 (СИ) - Арх Максим. Страница 6

Я сочувствовал, говорил, что съездили нормально, что всё ОК, а сам раздумывал над главным вопросом вопросов: «Зачем это я им понадобился?»

МГК — Московский Городской Комитет — это вам не фунт изюма. Это, блин, не хухры-мухры. Это, блин, мощь. Да ещё какая мощь — силища! Достаточно сказать, что сейчас им руководит Виктор Васильевич Гришин — первый секретарь Московского горкома КПСС. Однако есть у него и ещё небольшая должность. Он является членом Политбюро ЦК КПСС. То есть одним из немногих, кто принимает реальные решения по руководству страной. И будет занимать он свои должности вплоть до 1986 года. После прихода к власти Горбачёва, 18 февраля 1986 года Пленум ЦК КПСС освободит Гришина от обязанностей члена Политбюро ЦК в связи с уходом на пенсию. Ну а далее он, фактически, исчезнет из большой политики. Уже после эпического фейла по имени — «перестройка», появится много информации и якобы правдивых документов, в которых будет говориться, что именно Гришин руководил в Москве некой «торговой мафией». По этим «достоверным» источникам будет снято множество фильмов и написано огромное количество книг. Все они очень интересны, захватывающи и показывают некую тёмную сторону МГК этого времени. Но после всего этого «доказательного шторма» возникает один вопрос: как так могло получиться, что, якобы, глава всех этих мутных схем умрёт от инфаркта 25 мая 1992 года в Пресненском райсобесе, куда придёт переоформить пенсию? Пенсию он придёт переоформлять! И это что «глава мафии»? Тот в чьих руках была торговля чёрной икрой, дефицитным товаром, исчисляемая сотнями миллионов рублей? Серьёзно? Что-то не сходятся тут концы с концами. Не получается что-то чистой картины. Не выстраивается логическая цепочка: «олигарх» — очередь за переоформлением пенсии. Я, конечно, в таких делах не «дока», но, по-моему, на лицо обычная огромная логическая дыра.

Однако всё это будет потом. А сейчас, есть «тёмная сторона» или нет, человек этот является одним из самых сильных мира сего. Во всяком случае, как минимум, одной шестой его части, на которой и расположен СССР. А посему, интерес со стороны его помощника, коим фактически является второй секретарь МГК, это, нужно сказать, задел не малый. Если попробовать с ними подружится, то это автоматически переведёт мой жизненный путь на более высокий уровень общественных взаимоотношений. Такая крыша, мягко говоря — железобетонная. С ней мало кто потягаться сможет, даже из ведомства товарища Кравцова.

Встретили меня как родного. Раздевшись в вестибюле и отдав пальто в гардероб, проводили на третий этаж и, проведя через приёмную, в которой сидело несколько посетителей, включая девушку с ребёнком, без очереди пригласили в кабинет.

Большое просторное прямоугольное помещение, обустроенное в советском номенклатурном стиле. Высокие побеленные потолки с лепниной по периметру. Стены кабинета закрыты светло-коричневыми стеновыми панелями. Одна из них очень напоминает дверь. И дверь эта ведёт, наверняка, в отдельную комнату отдыха. Разумеется, на стенах висят портреты вождей. На полу светлый паркет, а на нём лежит длинная ковровая дорожка красного цвета с зелёными полосами по краям. В конце кабинета стоит длинный Т-образный стол. За ним на большом чёрном кожаном кресле, под сенью висящего на стене портрета Брежнева, восседает хозяин кабинета. Окна закрыты прозрачным тюлем, жёлтые шторы раздвинуты, а в углу на полу стоит красный стяг СССР.

В теле появился не бывалый душевный подъём. Лепота, представшая перед глазами, манила своей простотой, обыденностью и в тоже время монументальностью и незыблемостью. Хотелось закричать: «Вот я и дома!». Но я вовремя обуздал свои грёзы и мечты, тяжело вздохнул и, расстроено посмотрев на портрет Генсека, вынужден был констатировать, что столь вожделенный кабинет увы не мой. А жаль, в душе и в своих мечтаньях я бюрократ до мозга костей. Если б у меня в той жизни был шанс, я бы обязательно стал бы таким бюрократом. А что? По-моему, это круто. Личный водитель, который и привезёт, и отвезёт. Личный секретарь, который, в гм… Нет-нет, лучше личная секретарша. Так вот, эта секретарша и кофе сделает, и чай с лимоном, и коньячок. А ещё может и спинку потереть… Опять же, всегда можно увеличить штат и, создав новые рабочие места, взять на службу, допустим, ещё парочку секретарш. Или, допустим, три, а ещё лучше пять. Пусть будет пять личных помощниц. И вот приехал ты на работу часам к десяти. Водитель открыл дверь, помог вылезти с заднего сидения «Волги», и ты пошёл в своё министерство. Все кланяются, здороваются, все называют не Васей или Ваней, а по имени отчеству — Александр Иванович. Сторонятся, прижимаясь к стенам, уступая дорогу всеми любимому боссу. А ты им такой небрежно: «Угу»… Вошёл к себе в приёмную. Секретарша, а точнее, две секретарши вскочили при появлении начальства и помогли раздеться: сняв широкополую чёрную шляпу и серый плащ. Проводили в кабинет, стали подсовывать на подпись бумаги, кокетливо улыбаясь и поигрывая бёдрами.

— Девочки, я уже и так пять листов подписал. Сколько можно?! Ох не цените и не бережёте вы меня. Хватит на сегодня работать. Пора и отдохнуть. Где тут у нас комната отдыха? Открывайте шампанское и раздевайтесь, но в начале позовите ту новенькую рыженькую секретаршу. Как там её? Юля? Вот её и позовите. Сейчас мы с ней собеседование проводить будем. Эх!!

Ну разве это не жизнь?

— Александр Васин. Вот значит Вы какой. А на фотографиях вы значительно моложе, — вывел меня из грёз, вскочивший со своего кресла, хозяин кабинета и ломанулся ко мне, тараторя прямо на ходу. — Ничего если перейдём на «ты», а то ведь я Вам в отцы гожусь. Или даже в деды.

— Здравствуйте. В общем-то я не против, — опешил я от такого напора.

— Здравствуй, Саша! Здравствуй, дорогой! — махнул рукой на диван и кресла, которые я сразу не заметил, ибо они остались за спиной сбоку от входа. — Проходи. Присаживайся, где тебе будет удобно.

Хмыкнул и, пройдя, присел в чёрное кожаное кресло. Визави сел рядом на диван, приятно улыбнулся и произнёс:

— Ну давай знакомиться. Меня зовут Вячеслав Михайлович Хмельков. Я второй секретарь московского горкома. Как тебя зовут я знаю, поэтому, — он запнулся, быстро встал, — секунду, — подошёл к двери и, открыв её, крикнул: — Лидочка, чая, бутерброды и что-нибудь из сладкого.

— Эх-хе-хе. А ведь на его месте мог быть я, — буркнул себе под нос неудавшийся бюрократ и чуть не заплакал от обиды на несправедливость мироздания.

Глава 3

Второй секретарь разместился за своим рабочим столом, доброжелательно посмотрел на меня и кашлянув произнёс:

— Саша, ты, наверное, удивлён, что мы тебя вот так неожиданно пригласили?

— Ну в общем-то, да, — не стал отрицать я.

— А на самом деле удивляться тут нечему. Мы очень давно за тобой наблюдаем. Товарищ Мясоедов из Останкинского райкома очень хорошо о тебе отзывался. Говорил, что был на твоём школьном концерте и уже тогда понял, что в тебе скрыт талант.

— Мясоедов? Школьный концерт? Э-э, — обалдел я, вспоминая: а когда именно это было? Вроде бы и недавно, а вроде бы и очень давно. (если кому-то интересно — Книга третья: Золотая осень 1977. Глава 16 (концерт). https://author.today/reader/50773/426907 прим. Автора).

Н-да, а меж тем, по факту там всё и началось. Именно тогда ветеран войны Семён Лукич Усиков, услышав мои музицирования, решил продвинуть песни в массы и познакомил меня с генералом Порхуновым из Министерства Обороны СССР. А далее уже пошли пластинки и всё это завертелось закружилось в безумном вихре времени. Но, а вишь ты, как теперь всё обернулось… говорит, что и партаппарат на местах сработал как надо и, заметив перспективного музыканта, стал наблюдать, ожидая своего часа вмешаться. Наверное, так получается. И вроде бы даже всё логично. Прям не номенклатура, а сверхсекретная организация по поиску гениев. Жесть… Однако не сходится. Что-то уж очень это не похоже на нашу реальную разгильдяйскую действительность. Уж очень это структурированно. Так что вряд ли это было именно так, как я тут предположил. Скорее всего, есть более простое объяснение. И оно, на самом деле, более логичное и правдоподобное — меня заметили в МГК, видя ажиотаж последних месяцев вокруг моей персоны. А далее дело техники. Дали задание местным правоохранительным органам. Те начали сверху и стали копать в местном райкоме, который в будущем будет называться префектурой. Тут-то и всплыл Мясоедов сумевший вспомнить, что, действительно, побывал на моём концерте. Вот собственно и всё. И скорее всего так всё и было. Собрали информацию, нашли и теперь что-то от меня хотят. Разумеется, это удивительно, но по большому счёту не невероятно и абсолютно не принципиально. Так или иначе, они заинтересовались мной, всё обо мне разузнали и вот я здесь. Что ж, посмотрим, что же будет дальше.