От подчиненных до подчиняемых (СИ) - Ре Элин. Страница 34

— Макс…, - стоило записать речь на телефон, вызубрить, зафиксировать на бумаге, но что делать теперь, когда вместо слов болезненная пустота?

— Вам не стоило приходить, — разочарованно покачал головой рыжик.

— Я хочу поговорить! — выпалила, собрав последние силы. — Нам нужно поговорить! Можно я войду?

— Нет. Не стоит, — оттолкнул еще дальше, покрыл стену толстым слоем штукатурки. — Не думаю, что нам нужно что-либо обсуждать.

— Но…

— Просите меня. Я поступил глупо. Полный идиот, — не дал мне продолжить. — Если вы хотите узнать мое мнение, то Ярослав — отличный парень. Не сомневайтесь насчет него. Я не встану у вас на пути.

Каждая новая фраза обжигала меня словно удар хлыстом, выбивала почву из-под ног, сводила на нет мои доводы, отсекала вопросы. Оставляла безоружной. У меня нет козырей в рукаве, нет объяснения моему порыву. Единственное, что я могла сделать — броситься к рыжику, признаться, что люблю, что хочу быть только с ним, но меня крепко удерживали в воспоминаниях слова Ярослава: “если останешься там — мне придется ночевать в машине”. Так самоотверженно, бесстрастно произнесенные. Каждый из них готов принять мое решение, подчиниться моему выбору. До чего же глупо. До чего жестоко подарить мне самую сладкую ночь в жизни, а затем поставить перед обрывом. Мне нельзя не прыгнуть. В моей воле лишь решить — в какую из сторон.

На глаза навернулись слезы.

— Он вас ждет. Не заставляйте его переживать. Услуги психотерапевтов нынче дорогие, а он очень чувствительный. Даже если по нему не скажешь, — Макс горько улыбнулся, даже сейчас пытался свести ситуацию в шутку, разрядить нависшую атмосферу. Он уступает меня не со злостью — с заботой, преданный другу не смотря ни на что.

Я ощутила, как дрожат мои губы, как трясутся колени, как что-то значимое и очень большое разрывается в груди. Это канат. И он сейчас лопнет. Я глубоко вздохнула, впрыснула немного кислорода в кровь, чтобы хоть на минуту задержать рвущиеся наружу рыдания.

— Макс, я знаю, что была эгоисткой, — новый позыв, мощный, едкий, он сжал мои связки, заставил выдержать паузу. — Знаю, что поступила с тобой несправедливо, что обидела. Прости меня, Макс. Прости, — по щеке побежала слеза, я быстро стерла ее. — Но позволь мне побыть эгоисткой последний раз. Не отступайся. Дай мне немного времени, дай возможность разобраться в себе. Пожалуйста.

Рыжик решился, наконец-то посмотрел на меня, удивленный и сбитый с толку. В нем произошла борьба, пробежала тень сомнений. Мгновенная вспышка, не оставившая и следа.

— Вам не стоит себя винить. У меня было много шансов. Впрочем, не важно. Я уже сказал, Алевтина Викторовна, что не встану у вас на пути. Вам пора. Я сейчас занят, — холодный и неприступный, как отвесная скала. Я по ней не заберусь, упаду без подготовки, разобьюсь насмерть. Один раз уже оступилась. — Досвидания, Алевтина Викторовна. Не простудитесь.

И дверь перед моим носом закрылась. Дверь в сердце рыжика.

Я сразу побежала прочь, думала, что обгоню боль, отмахнусь от сожалений, но они настигли меня в машине Ярослава, обрушились всем весом, сдавили под прессом.

Программист принял ключи, заерзал на сиденье, наблюдая как я сжимаюсь от боли, как пытаюсь скрыть слезы, как хочу исчезнуть.

— Куда тебя отвезти? — упавшим голосом спросил он. Я жестом попросила его подождать, дать мне возможность чуть прийти в себя, побороть спазмы, снова научиться говорить.

Боковым зрением я заметила, как он достал из кармана сотовый, как открыл окно автомобиля, высунулся, посмотрел куда-то наверх, приложил телефон к уху. В тишине я различила гудки, они прекратились: кто-то взял трубку, но ничего не ответил.

— Ну ты и козел, — приглушенно произнес Ярослав собеседнику на другом конце линии и сбросил звонок.

— Зачем ты обозвал его? — под действием резкого прилива нездоровой агрессии спросила я. — Это был Макс? Ты назвал козлом его?

— Да, — Ярослав кивнул и посмотрел мне в глаза. Хмурый и раздосадованный. — Как я и думал: поджал хвост, — констатировал он.

— Как ты смеешь так говорить о нем? Он пожелал тебе лучшего, он отступился ради тебя! — мужчина разозлил меня до мурашек, направил мою энергию в разрушительное русло. По моим венам прошел жар, застрял в районе сердца, собирался вырваться наружу вместе с потоком нелицеприятных фраз. — Ты не имеешь права так обращаться с ним! Ты подстроил всю эту заварушку! Если бы не твои маразматические идеи и раздутое эго, то все могло бы быть иначе!

— И что было бы иначе? — Ярослав грозно прищурился, повернулся ко мне всем корпусом. — Хочешь идти к нему? Ну иди! Я ведь не держу тебя. Я сам, блять, тебя привез, я…, - мужчина гулко выдохнул, прикусил губу, сдерживаясь от дальнейших слов.

— Отвези. Меня. Домой, — потребовала я. Не имела права, но была слишком взбешена, чтобы мыслить трезво.

— Отлично, — бросил Ярослав и завел двигатель. — Как скажешь.

Через полчаса я была дома. Меньше всего мне хотелось остаться одной, однако наша с Ярославом перепалка встала костью поперек. Мы больше не разговаривали. Я не попрощалась, когда выходила из машины. Он не попрощался в ответ. Чтож, так даже лучше. Буду в ссоре с обоими — никому не обидно. Щемит разве что, аж вены вскрыть хочется. Из райских объятий прямо в глубины ада. Последствия, Алевтина. Последствия. Они всегду будут поджидать за углом, сторожить и подгадывать момент, когда ты больше всего уязвима.

Остаток дня я провела будто в трансе, механически поставила стирку, погладила блузку и юбку, приготовила еду на завтра. Легла спать так же — со звенящей пустотой внутри. Больше не могла думать, не могла перебирать в памяти произошедшее, восстанавливать события, раз за разом терзать себя, ведь за сценами ссор так или иначе всплывали моменты близости, фантомные прикосновения коллег на коже, их тепло, их возбуждение, их лица. Сколько мужчин готовы пойти на секс втроем? Готовы смотреть, как его девушку берет другой? Когда третий — не милая сексапильная девочка, а лучший друг? Можно ли согласиться на это только от безразличия? Или от безграничной любви тоже? Разделила бы я любимого с другой? С другим?.. Не случайного знакомого, не парня на недельку, а того, кем поистине дорожу?

Вопрос повис в моем сознании. Я так и не успела на него ответить — провалилась в сон.

Глава 17

Будильник, дорогой, миленький, как же ты меня радуешь каждое утро, как же я обожаю твою бодрую и веселую мелодию. Слушала бы вечно! Ну, как минимум, еще один часок. А лучше — два.

Нет, Алевтина, пора вставать. Новый день — новые заботы. План по порабощению мира не выполнен, деньги на домик у окраины города не заработаны, а песик, чтобы вилять хвостом и преданно смотреть в глаза — не заведен. Хоть один бы любящий мужчина без всяких сложностей. Ладно, зная себя, он точно будет со сложностями. Питомцы они ведь все в хозяев.

Позитив представленного в воображении пса сподвиг меня встать и заняться утренним туалетом. Настроение — дерьмо, зато более-менее выспалась. Один денек, и снова выходной: можно будет купить ведро мороженого, подобрать пару слезливых фильмов, сделать себе пятилитровую банку алкогольного мохито. Толку, конечно… Даже не понятно, о чем конкретно горевать. Меня никто не бросил. Я никого не бросила. Патовая ситуация. Я хоть и попросила время у Макса, чтобы разобраться в себе, но вот как именно должна это сделать — без малейшего понятия. Написать на листочке плюсы и минусы? Послушать сердце? Придется идти к врачу за стетоскопом, потому что ничего внятного оно мне не говорит. “Ой, как мне плохо, ой, как мне больно, ой, что же делать?” — вот и весь его сказ. На вопрос “Макс или Ярослав?” оно отвечает “отстань!”. Спасибо! Услужило!

На работу приехала разбитой: несмотря на приятную погодку энергия куда-то улетучилась, стоило выйти за порог. Кабинет же представился мне логовом страшного монстра, двуглавого змея-соблазнителя, одолеть которого я точно не смогу. Обовьет мою шею и задушит…

С утра пораньше монстр обзавелся пока только одной головой, в наушниках и вперившуюся в монитор. Не поздоровался, проигнорировал. Я фыркнула, устроилась за рабочим столом. В корпоративном чате сообщение от Макса. Дрогнувшей рукой я открыла вкладку, испуганно прочла: “Сегодня не приду. Заболел.”. Наверняка, играет в ту онлайновую игрушку! Но хотя бы не уволился… Блин, где взять сил? Где найти смелость принять волевое решение, поступить правильно? И какое оно это “правильно”?.. Впрочем, не время и не место. За выходной пользователи умудрились найти пару неприятных ошибок и засыпали почту оповещениями. Без Макса и соцсети на мне. Он, конечно, подготовил материал на будущее, но отвечать на комментарии и разбираться с личкой все равно придется. В конце концов, работа — лучшее лекарство, в ней можно потопить себя на долгие годы, довести себя до такого изнеможения, что и думать будет сложно, а уж мечтать сразу о двух мужчинах — и подавно! Хотя насчет последнего не уверена… После тяжелого дня прийти домой, принять ванну, поужинать со свечами, смеяться над историями Макса, укоризненно смотреть на Ярослава за его дурацкие подколки, взять их за руки… Пррр! Стоп, лошадка, не гони. Совсем сбрендила со своими фантазиями. Такими темпами ни одного не получишь, пойдешь побираться на улицы, хватать первых попавшихся, лишь бы залатать зияющую в груди дыру. Надо было принять предложение Андрея, стать бесчувственной стервой, бегать направо, пока тот бегает налево, звать девчонок из баров себе в постель, развлекаться на полную катушку. Сейчас я бы с радостью кого-нибудь отхлестала и выпустила пар. Он скоро выбьет перепонки и потечет из моих ушей, словно из трубы. В какой стране можно безнаказанно убивать?