Репит(ЛП) - Скотт Кайли. Страница 38

— Клем, хватит тянуть резину. Ты отлично выглядишь. Идем уже.

— Ладно. Идем. — Я шагаю вперед с храбростью, которую может дать только новый наряд, профессиональный визажист и парикмахер.

«У Вито» так же прекрасно, как и в прошлый раз. Тяжелые белые скатерти, темно-красные салфетки, на столах мерцают свечи, и половина ресторана заполнена… людьми, которых я знаю: Френсис, Айрис и Антонио, Лейф и Шеннон, Невин, даже Ханна и Джек, которые нашли меня той ночью, и медбрат Майк из моей больницы. Все важные люди из моей короткой жизни здесь. Это невероятно.

— Привет, детка, — говорит Эд, одетый в чертовски сексуальный черный костюм. — Выглядишь просто прекрасно.

— Ты это все организовал?

Он улыбается и целует меня в лоб.

— Приятно видеть, что вам с Тессой удалось не убить друг друга.

— Эд, это потрясающе.

— Френсис помогла. Доктор Патель уехал на конференцию, а детективу Чену пришлось работать. И я не пригласил того засранца из кафе, который ждет-не дождется пригласить тебя на свидание. Но в остальном, здесь почти все.

— Это удивительно. Но почему?

— А почему нет?

Действительно, почему бы и нет. Мы оба знаем, что жизнь коротка.

К глазам подступают слезы, и я яростно смаргиваю их. Эмоции так сильны, что подавляют.

— Эй, с тобой все в порядке?

— Да, — я выдавливаю из себя улыбку. — Я люблю тебя.

Наступает неизбежная пауза. Лицо Эда пустеет.

— Спасибо, Клем. Иди поздоровайся с друзьями.

Я киваю и делаю, как он говорит.

Меня приветствуют объятиями, похлопываниями по спине и поцелуями в щеки. Отсутствие реакции Эда на мое признание не имеет значение. Вернее, имеет. Но все в порядке. Важно то, что мы вместе, и всегда есть возможность для будущего.

«Рано или поздно, Эд мне ответит», — говорю я себе, улыбаясь и выпивая первый бокал вина.

Алкоголь приглушает тоску, и мы отлично проводим вечер.

Все хорошо.

Всю дорогу из ресторана домой Эду явно не по себе. В нем чувствуется нервозность. Как будто он целый вечер думал, что именно сказать по поводу моего признания. Несомненно, у него есть множество разумных причин не отвечать на него или желать, чтобы я пока оставила слово «любовь» в стороне. Но я не хочу их слышать. Еще нет.

Как только дверь нашей спальни закрывается, я сбрасываю туфли, развязываю завязки и расстегиваю молнию на комбинезоне.

— Клем… — взволнованно ероша волосы, Эд поворачивается ко мне и удивленно округляет глаза, увидев, как я буквально срываю с себя одежду.

Он может и растерян, но я точно знаю, чего хочу.

— Никаких разговоров, — велю я.

— Но…

— Нет. — Я хватаю его за лацканы пиджака, поднимаюсь на цыпочки и целую. Он до сих пор одет в костюм, а я голая, но не чувствую себя уязвимой.

Эд ошеломлен моим натиском, но обнимает за талию и приоткрывает губы.

Ему не требуется много времени, чтобы взять все под контроль. Мы сражаемся языками и зубами, голодные друг до друга, как и всегда. Тяжело дыша, Эд прижимает меня спиной к стене и падает на колени.

— Эд?

— Ты сказала, никаких разговоров, — он предупреждающе покусывает меня за живот, потом кладет одну мою ногу себе на плечо, открывая меня, как книгу.

Я хватаю его за волосы, чтобы сохранить равновесие. Внутри все дрожит от предвкушения, и я чертовски мокрая.

Кончиком носа Эд касается моего холмика и шепчет:

— К чему слова? Конечно же ты знаешь, когда кто-то собирается полакомится тобой.

Мой разум пуст. Мне действительно нечего сказать.

В тусклом ночника взгляд Эда такой темный и голодный. Он может съесть меня живьем, и я бы не стала возражать. Он гладит меня языком, затем посасывает и дразнит клитор. Я извиваюсь и теснее прижимаюсь к его рту.

Эд довольно стонет, как будто ему очень нравится, какая я на вкус и как распутно себя веду.

Когда он сосредоточивает ласки на клиторе, посасывая его и даже нежно покусывает, я взрываюсь. Я дрожу, ноги подкашиваются. Если бы не Эд, я бы свалилась на пол мешком. Мой разум парит высоко-высоко, в заоблачных далях. Кунилингус от Эда — это райское блаженство.

Эд встает, лезет в пиджак, достает портмоне, и из него презерватив. Я отмечаю это лишь краешком сознания, поскольку все еще пытаюсь отдышаться после оргазма. Эд приподнимает меня и снова прижимает к стене. Я автоматически обнимаю его руками и ногами. Он направляет головку члена и входит в меня быстро и глубоко. Я задыхаюсь и цепляюсь за Эда изо всех сил, пока он вонзается в меня.

Думаю, мы снова проясняем какие-то чувства. А что может помочь лучше, чем грубый секс?

Мой позвоночник словно прилип к стене. Одна рука Эда на моей заднице, другой он придерживает затылок, защищая меня. Хорошо, что хоть кто-то из нас помнит об этом. Мой череп и так порядком пострадал.

Снова и снова Эд полностью вонзает в меня свой твердый член. Мы с ним сейчас больше, чем шторм — мы циклон или ураган. Что-то необузданное и немного пугающее. Но я доверяю Эду. А как иначе? Я ведь люблю его.

Невозможно кончить снова так скоро. И все же Эд поворачивает мои бедра и начинает бить по волшебному месту внутри. Мои внутренние мышцы сжимаются, пытаясь удержать член. Сладкий шок проходит через меня, освещая изнутри. Я бы не удивилась, если бы сейчас и правда светилась в темноте.

Эд утыкается лицом в мое плечо. Его бедра дрожат, руки крепко сжимают. Как будто нас не разлучить. В конце концов он успокаивается, и на нас наваливается тишина. Ее тяжесть я не могу понять, да и не хочу — слишком истощена.

— Ты в порядке? — хрипло спрашивает Эд.

— Да. — На стене наверняка останется след от моей потной спины, а костюм Эда измят и нуждается в чистке. Но кому какое дело?

Эд осторожно опускает меня на пол.

Бедные мои мышцы. Но я сама этого хотела. Сегодня мне легче было выразить свои чувства физически, а не вербально.

— Мы можем просто поспать? — Я устала. Так чертовски устала.

Эд обхватывает мое лицо ладонями и нежно целует в губы. У него мой вкус.

— Конечно, детка.

— Нам придется поговорить, но позже. Ладно?

— Ладно.

— Завтра.

— Хорошо, — соглашается Эд. — Завтра.

Я лежу в постели, но сон не идет. Эд, кажется, тоже не спит. Похоже, оргазмы не помогли. Кроме того, в глубине души я знаю, что поступаю неправильно, закрываясь от Эда. В прошлый раз именно это нас и подвело.

— Мне страшно, — тихо говорю я.

Эд обнимает меня и притягивает к себе. Я в нем, как в коконе.

— Чего ты боишься?

— Что поспешила с признанием. Лучше бы я помолчала, — я вздыхаю, но это не снимает тяжесть с души или с сердца.

— Не знаю. Раньше мы мало делились друг с другом. Думаю, если ты что-то чувствуешь, то должна сказать, чтобы мы разобрались вместе. Ты просто… удивила меня, вот и все.

— А ты что чувствуешь?

Эд выдыхает.

— Мне тоже страшно. Все так быстро. Мы снова вместе, и я бы не изменил это ни за что на свете, но я действительно беспокоюсь. — Он крепче обнимает меня. — Но дело не только в этом. Я в ужасе от того, что кто-то охотится за тобой. Что, если я не смогу остановить его? Ты же не хочешь, чтобы я обращался с тобой, как со стеклянной вазой и все время ходил по пятам. Но мысль, что он может добраться до тебя, когда меня нет рядом… Я не могу потерять тебя снова. Не могу.

— Меня это тоже пугает. Но мы не можем просто перестать жить. — Эд целует меня в плечо. — Я все время дергаюсь, все время на грани, черт возьми! Это сводит с ума.

— Мне так жаль, детка.

— Это не твоя вина. Ты — единственное хорошее, что вышло из всего этого.

— Прости, что не был готов сказать «люблю тебя» в ответ. — Голос у Эда низкий и выразительный. Как будто у него тоже есть все эти чувства, с которыми он не знает, что делать. Как будто у него на сердце так же тяжело, как у меня.

Я не хочу, чтобы Эд страдал, но хорошо не чувствовать себя одинокой.

— Любовь — сложная штука. Ну, не любовь, а что бы это ни было.