Над Землей (СИ) - Фавор Эстер. Страница 42

Я же говорил, что она умнее меня. Невероятный человек! Не знаю, как такое возможно, но в эту минуту я стал любить её ещё сильней! Одна против целого мира; бесстрашная, настойчивая, находчивая! Нет. Не одна. Не теперь. Вдвоём. Навсегда.

И тут дождь начал лить с невероятной силой! Капал, себе, капал и раз! – как польёт, как из водопада! Я улыбнулся: на ум тут же пришло заставляющее замереть сердце воспоминание - прошло волной по всему телу, до самых кончиков пальцев.

Буквально в считанные секунды мы промокли до нитки. Ветер обдувал со всех сторон из-за высокой скорости; я чувствовал его холодные порывы на своей коже, но не мёрз. А вот Найя через несколько часов застучала зубами.

Время близилось к обеду, а дождь не прекращался. Стал чуть менее интенсивней, но продолжал свой нескончаемый поток.

Найя дрожала всем телом, но останавливаться не планировала.

-Нет. Я в порядке. Мы ещё недостаточно далеко, - возразила она мне, когда я предложил переждать дождь.

По её взгляду я понял, что спорить с ней бесполезно, и проклял дождь. Ну почему сейчас не сезон засухи?

Хотелось есть, спать хотелось ещё больше. Не представляю, каково Найе, с учётом того, что ей ещё и приходится управлять машиной.

Её сосредоточенное лицо, жажда, с которой она желает уехать как можно дальше, красноречиво говорили, что против неё самой мне её не защитить.

Оставалось смиренно сидеть и ждать, когда, по её мнению, можно будет сделать остановку.

Мы продолжали ехать весь день. Моё сердце страдало от вида попеременно вздрагивающего тела Найи. Дождь наконец-то кончился, робко показалось солнце, лишь для того, чтобы через несколько часов безапелляционно уйти в закат. С каждым километром пути, оставленного позади, туч становилось меньше, небо рассеивалось, окрашиваясь в насыщенно-сиреневые и тёплые оранжевые тона. Невероятная красота. Красота угасающего дня.

Где-то ещё через пару часов, когда стало совсем темно, но света ещё хватало, чтобы видеть друг друга, Найя сбавила скорость. Мы ехали среди деревьев и кустов. С правой стороны, позади кустов и другой растительности, высились протяжные скалы. Их серые камни, увитые плющом, выпирали то слишком близко, то терялись из виду.

Прямо по курсу высился особенно выдающийся на метра три влево край скалы. У его основания, близко друг к другу росли кусты можжевельника.

Я думал, Найя его объедет, но она порулила машину прямо в глубь кустов. Я испугался, но увидев гуляющую улыбку на устах Найи, расслабился. Она знает, что делает.

Мы проехали в глубь кустов и оказались в достаточно высокой и широкой пещере, которая метра через два поворачивала вправо, сужаясь и уменьшаясь.

Отличное место для тех, кто прячется. То есть для нас. Я поразился насколько хорошо Найя ориентируется в местности и что знает столько необыкновенных мест.

Машина, направив фары в голубь пещеры, остановилась. Найя повернулась ко мне и вымученно улыбнулась:

-Добудешь дров?

-Конечно! - я мгновенно выпрыгнул из машины и вышел из нашего укрытия.

Я старался как можно скорей отыскать подходящие для костра ветки, но выходило недостаточно быстро. Найя там мёрзнет, а мне попадаются лишь тонкие прутики!

Через двадцать минут мои поиски дали результаты, и я вернулся в пещеру.

Найя сидела, привалившись спиной к щербатой стене скалы, укутанная в покрывало. Она успела установить палатку и блоккеры. Я сложил дрова недалеко от неё и через несколько минут разжёг костёр. Достал воду, хлеб, сыр и присел рядом.

-Найя? - позвал я, протягивая ей воду.

Она медленно открыла глаза и устало-благодарно улыбнулась. Освободив руку из плена покрывала, она приняла бутылку и жадно впилась в неё губами. Затем мы молча поели. Еда, как будто бы, придала ей сил, и она, с усилием оттолкнувшись от стены, придвинулась ближе к костру. Грея ладони над огнём, она посмотрела через плечо на меня:

-Ты уверен, что Шигган - глава Олимпа?

-Да.

-У него есть волосы и всё такое...

-Меня это тоже удивило. Но это он. Я на протяжении двадцати пяти лет видел его лицо на всех экранах Платформы, в каждом обучающем ролике. Слышал его голос. Я не могу ошибаться. Нет.

-Но зачем? Зачем он одновременно борется и против платформы, и против нас?

-Ты сама ответила на свой вопрос несколько дней назад, когда рассказывала мне о любви.

-Власть? - подняла она брови. - Считаешь, дело во власти?

-В абсолютной, - кивнул я. - Главенствуя в обоих мирах, он контролирует незримый баланс между ними, не позволяя одержать верх ни одной из сторон.

-Но Шигган - Глава Сопротивления - знает, что платформа высасывает жизнь из планеты!

-Когда она омертвеет окончательно, он всегда сможет спрятаться на Платформе, - пожал я плечами.

-Если доживёт, - усмехнулась Найя.

-Не он, так его репродуктивная копия.

-Да, точно. Это всё просто не укладывается в голове. Судя по твоим рассказам, Шиггану доступны воспоминания с самого начала этого кошмара! Воспоминания нескольких поколений! Как у него голова только не лопнула? - посмеялась она.

-Лопнет одна, учёные быстро организуют другую, - улыбнулся я.

Найя посмеялась и через мгновение, глядя в чрево бушующего огня, уверенно произнесла:

-Мы должны положить этому конец.

-И положим, - так же уверенно откликнулся я.

Мы помолчали минуту, затем Найя развернулась ко мне всем телом, подставляя теплу свою спину.

-Как себя чувствуешь? - мгновение спустя будто опомнилась она.

Вот и пришло время. Как она отреагирует? Изменятся её чувства ко мне, когда она будет знать, что я больше не умираю? Что ж... Не проверишь, не узнаешь.

Я взялся за края ещё влажной кофты и стянул её через голову. Повернул к свету раненое плечо с едва заметной полоской шрама и стал наблюдать за реакцией Найи.

Она секунду смотрела непонимающим взглядом на демонстрируемое ей плечо. Затем, глаза начали расширяться, брови поползли вверх. Она резко наклонилась вперёд и на коленях перебралась ближе ко мне. Тёплые пальцы задрали мою футболку. Найя поражённо выдохнула, исследуя цепким взглядом мой торс.

-Этого не может быть! Всё прошло?.. Ты не умрешь! - Её глаза блестели, в уголках собирались слёзы. Наконец-то в них не было печали!

-Умру, конечно. Но не так скоро, как предполагалось, - пошутил я.

Найя, рассмеявшись, шлёпнула меня по бедру и коснулась тёплой ладонью еле проступающего желтоватого пятнышка возле моего сердца:

-Это невероятно, Ниро, - шепнула она, заглядывая мне в глаза. Свет, тот самый свет, горел теперь в полную силу. Его больше не сдерживали печаль, сочувствие, жалось. Наоборот, утраивали восторг открытия и освобождения от всех терзавших мук. Свет искренней радости. Неиссякаемой нежности. Счастья. Свет её любви...

Я оттолкнулся от стены и, обхватив ладонями бесконечно дорогое сердцу лицо, поцеловал так давно манившие губы.

Найя не отстранилась, как того в ужасе ожидал я. Она провела ладонями вверх по моим плечам, сжала их. Я отнял сначала одну руку от её щеки и переложил ей на лопатку, затем вторую. Она простонала мне в губы и обхватила шею, притягивая ближе. Моё сердце бешено билось, отдаваясь в ушах. Я опустил свои руки вдоль её тела и, поддерживая за бедра, пересадил Найю себе на колени. Тяжело дыша, она прижалась ещё ближе. Когда мои ладони заскользили вверх по её гладкой коже на спине под майкой, Найя изогнула спину, выпустив мне в губы очередной выдох стона.

Вдруг она резко отстранилась, прерывая поцелуй. Я с сожалением открыл глаза.

-Так вот почему ты пообещал Тобу, что вернёшься! - воскликнула она.

-Мы вернёмся, - поправил я, кивнув.

-Да, - согласилась она, улыбнувшись. Затем улыбка померкла, она опустила глаза.

-Мне кажется, я должна тебе объяснить своё поведение в той пещере у озера.

-Найя... - начал я, но она заставила меня замолчать, накрыв ладонью мои губы.

-Подожди. Я действительно поцеловала тебя потому, что ты умирал... - у меня упало сердце. - Не потому, что выполняла последнее желание умирающего, - закатила она глаза. - А потому, что боялась, что другого шанса мне не выпадет. - Она посмотрела в сторону, взгляд рассеялся. - С самой нашей первой встречи меня пугало, с какой лёгкостью я перестала видеть в тебе врага. Как начала тебе сочувствовать. Переживать, что забрала у тебя привычную налаженную жизнь и окунула в полнейший водоворот неизвестности и опасности, а ты с каждой новой минутой не переставал меня удивлять. Что там удивлять! Ты меня просто поражал! Честностью! Открытостью! Безграничной добротой! Любознательностью! Восторженностью всему новому. Смелостью... Вспомнить даже того волка! Ты не хотел, чтобы он умер, застряв меж камней, - усмехнулась она. - Хищник, который убивает других зверей, о жизни которых ты так печёшься. И всё же, ты не хотел, чтобы он умирал. А как ты кривился при виде специально сломанных веток! Чистая, непреклонная душа. Человек! Такой, каким он и должен быть, - она улыбнулась и снова посмотрела на меня. - Я не сразу поняла, что со мной происходит. Постоянно размышляла, почему меня, как магнитом, тянет к твоей улыбке, к твоему голосу, глазам. Почему самой при взгляде на тебя хочется улыбаться. Когда тебя ранили, я со всей ясностью поняла. Поняла слишком поздно. Боже! Как же я злилась, что всё так не справедливо! Что за прихоть судьбы - обрести тебя, чтобы вскоре потерять? Наконец, пришло смирение. И раз уж ты так искренне и с большим рвением хотел помочь, то я, в свою очередь, решила, что постараюсь скрасить наше путешествие; сделаю так, чтобы ты как можно чаще улыбался, не думая о завтра. А в пещере... После твоих слов я испугалась. Испугалась не успеть и не оставить себе кусочек тебя. Не испробовать вкус твоих губ... – она помолчала, всё ещё держа пальцы на моих губах, затем выдохнула: - Я люблю тебя, Ниро... - я резко вздохнул, не веря своим ушам. Найя убрала руку: - Да, это непостижимо уму, невероятно, но я тебя люблю.