Бурные страсти тихой Виктории (СИ) - Кондрашова Лариса. Страница 8

Самая большая газовая конфорка, открытая, но невключенная, со свистом выпускала газ. Как это получилось, ну как?! Вика хотела включить плиту, а тут Майор подъехал и стал сигналить у ворот, и спичку она так и не зажгла, чтобы разогреть мясо… У нее же было еще жареное мясо! Со вчерашнего дня. Она совсем про него забыла! Мало того, что с закусками так получилось… Три стакана на голодный желудок! Она все не могла успокоиться — как нехорошо вышло с Майором!

Санька с усмешкой наблюдал за ее метаниями.

— А ты откуда взялся? — недружелюбно поинтересовалась у него Вика.

— Как откуда? С работы, — почти натурально удивился Санька.

— По-моему, ты ушел к другой.

— Я передумал.

— А твое место уже занято!

— Интересно посмотреть, кем?

Санька вошел в гостиную, посмотрел на спящего Майора.

— Этим, что ли, занято? — ядовито поинтересовался он. — Кажется, ты давно ничего не цитировала. Твой Высоцкий сказал что-то как раз об этом… Ага, вот: «Перед тем как приставать, пьет для куражу!» Значит, надо думать, кураж уже пошел.

В другое время она, наверное, тяжело бы перенесла такое унижение. Но сейчас…

Вика готова была убить Петровского за издевательство над тем, что она хотела бы представить как триумф, однако она почувствовала облегчение, хотя и старалась этого не показывать. Раз пришел Санька, теперь ей не придется ломать голову, что делать с вырубившимся Майором и, вообще, как разрядить такую дурацкую обстановку.

Глава четвертая

Санька еще некоторое время помолчал, что-то прикидывая, а потом подошел к Майору и слегка толкнул его в грудь. Тот ничком завалился на диван.

— Давай-ка бери его за ноги, — скомандовал он Виктории, — я возьму за плечи, вытащим его отсюда.

— А куда? — спросила Вика, неожиданно для себя безропотно подчиняясь.

— Как куда? Это его машина во дворе стоит?

— Его.

— Вот в машину твоего поклонника и загрузим. Не знаешь, где он живет?

— Где-то на кожзаводе.

— Посмотри, может, у него паспорт с собой?

Вика открыла барсетку.

— С собой. На Осипова, двадцать пять.

— Вот туда мы его отвезем и в машине оставим. Протрезвеет, домой пойдет. Ключи не забудь взять.

Он стоял и смотрел, как Вика вынимала все из той же барсетки ключи, словно не мог ей доверить даже этого.

Виктория почувствовала раздражение: чего вытаращился! Радуется, что застал жену все в таком же привычном унижении? Небось думает, что, если бы вовремя не пришел, она бы и дом на воздух подняла. Вроде аденоидов нет, отчего же она-то запаха не учуяла?!

— Так я не поняла, почему ты все же вернулся? Что, у твоей крысы критические дни?

Сказала гадость и смутилась, но тут же подумала, что он первый начал, пусть и получает.

— Это мне надо злиться, — назидательно сказал Санька, — а не тебе. Я хоть не дома фортели выкидываю, а ты… к нам его привела!

Она все же не выдержала: ставит себе в заслугу то, что кобелирует на стороне!

— Ты посмотри, опять стишки вспомнила! — сказал обидевшийся Санька; когда он бывал виноват, всегда становился особенно обидчивым. — Недолго музыка играла. В смысле молчала.

— И вообще, не к нам я гостя привела, а к себе! — решила уточнить Вика.

— К нам, — поправил Санька. — Я здесь тоже прописан.

Нет, это же надо! Он не только не раскаивается в своем… семейном преступлении, но еще и ведет себя так, будто прав. Ага, он думает, что теперь в своей провинности они уравнялись, потому он сам как бы получил индульгенцию, а ей это еще предстоит.

Так они препирались, но дело продолжали делать. Санька мимоходом отметил, что они все же вполне гармоничная пара. И умеют вместе заниматься чем угодно без суеты и хлопот, и если бы Вика не была такой косорукой… нет, временами у нее все получалось достаточно гладко. Может, есть какое-нибудь лекарство?..

«Ага, против невезучести!» — ядовито откликнулся внутренний голос.

Возможно, если бы Александр этим занялся серьезно, почти научно, то смог бы вычертить какой-нибудь график и выяснить, отчего у Вики бывают дни, когда ей все удается, а когда наоборот — идет наперекосяк. Тогда нашлась бы не только причина, но и возможность ее устранения…

Супруги Петровские оба были худощавыми и не слишком сильными, потому они с превеликим трудом вытащили спящего, не в пример им тучного гостя из дома и положили на траву, — благо на дворе стоял май и ночи были теплые.

— Я пойду переоденусь, — сказала супругу Вика, и он сухо кивнул.

Вырядилась! Платье надела голубое, то, которое он любил. Хорошо хоть вовремя сообразила переодеться.

Он тоже вернулся в дом и еще раз внимательно посмотрел на стол — там стояли две бутылки шампанского: одна початая, а другая нераспечатанная. На стареньком пианино «Кубань» лежала коробка конфет ассорти «С Новым годом!». Этот козел что, конфет свежее не нашел? Видимо, жадюга еще тот. Сам на иномарке ездит, а девчонке старье какое-то притащил!

Странное у него было настроение. Злость на Вику прошла, и теперь он готов был обвинять во всем неизвестного мужика, который нагло обманул его жену, втерся к ней в доверие…

Санька воровато оглянулся и сложил в подвернувшийся под руку пакет непочатую бутылку шампанского и новогоднюю коробку конфет, чтобы незаметно сунуть их на заднее сиденье. А начатую бутылку он потом потихоньку на огороде выльет. Виктория ничего и не заметит.

Она, кстати, как раз вышла из спальни переодетая в спортивный костюм — вот это другое дело!

Пока Санька запирал дом, Вика открывала машину и ворота. А ее муж решил подогнать машину поближе к лежащему мужику, чтобы вдвоем его в машину втащить.

Вика между тем склонилась над спящим. Майор на мгновение очнулся. Он безразлично посмотрел на Вику, а потом устремил отвлеченный взгляд в звездное небо и сказал задумчиво:

— На этот раз, Шурик, тебе с бабой не повезло!

Между прочим, Вике стало обидно, хотя ее несостоявшийся любовник тут же опять заснул. Хорошо, что Петровский его не слышал, то-то бы повеселился!

Санька хорошо водил машину. До знакомства с Викторией свой автомобиль ему давал отец, а недавно они купили себе подержанную «девятку», чем Санька очень гордился. Машину свою холил и лелеял, отладил так, что нигде у авто ничего не стучало, не гремело, не хрипело.

Иной раз он с гордостью рассказывал Вике:

— Сегодня ехал на новой «семерке» Петьки (или Кольки). Она у него совсем убитая. По сравнению с моей… с нашей не сравнить!

О машине Викиного гостя такого не скажешь. Эх, японское качество есть японское! Везет некоторым. И все же каким надо быть жлобом, чтобы экономить даже на женщинах, к которым идешь в гости!

— Мы-то сами как обратно вернемся? — спросила Вика. — Поздно ведь уже.

— Такси возьмем.

После этого они больше не разговаривали. Санька молча остановил машину у подъезда девятиэтажного дома, где жил Александр-второй. Ключи сунул ему в карман, чтобы какой-нибудь любитель легкой добычи не мог вот так запросто их найти и… И тут в голову Саньке пришла одна мысль.

Он окинул храпящего мужика внимательным взглядом. Нет, на одинокого, неприсмотренного он не похож. Рубашка белая, не новая, но отлично выстиранная, белые носки… Какой мужчина, живущий один, станет покупать себе белые носки, пусть и летом? Да их попросту стирать замучаешься!

Конечно, есть мужики, которые могут кое-какие домашние дела делать и получше женщин, но Викин ухажер вовсе не был похож на такого.

— Какая, говоришь, у него квартира? — спросил он.

— Что ты задумал? — поинтересовалась Вика. — Ну, тридцать вторая.

— Сиди в машине, я сейчас вернусь!

И вышел, не забыв прихватить с заднего сиденья приготовленный пакет.