СЛВ - 3 (СИ) - Сергеев Артем. Страница 60

Мы степенно, как будто и не бежали только что, остановились у мощных, глухих дверей этого особого кабинета, и с первым ударом часов начали просачиваться туда по одному, чередуясь с гномами. Знакомиться будем потом, когда рассядемся, наверное, я уже ничему не удивлялся и надеялся только на нашего механика.

Далин прошёл первым, Антоха третьим, а я седьмым, поэтому хоть и отстал немного, но зато сразу же понял, куда мне надо идти и куда надо садиться. В центре кабинета, как остров внутри озера внутри ещё одного острова, наблюдался полностью накрытый круглый стол площадью квадратов в десять, расчитанный на нас шестерых, а его окружал длинный, разбитый на две ровные дуги ещё один стол для всех остальных.

Мастера-официанты неспешно добавляли что-то туда и сюда, но уже практически сворачивались и уходили один за одним в дверь на противоположной стене, где служебный коридор примыкал к кухне. Сильные запахи пива и мяса разбудили аппетит, и я уже больше хотел жрать, чем говорить.

Я сел между Далином и Арчи, друзья неожиданно мне оставили центральное место, а Антоху определили к Телхару с Бифуром, сбоку. Пока все усаживались и готовились, доставали именные золотые черпаки и заталкивали за воротники здоровые клетчатые салфетки, мы времени не теряли. Я повесил на крючок под столом свою сумку и присмотрелся к накрытому столу. Разное пиво в здоровых керамических, деревянных и стеклянных кружках с откидывающимися крышками ждало своего часа, мясо тоже по большей части было накрыто стеклянными купольными запотевшими колпаками, исключая жареное, печёное, копчёное и холодное. Куча тарелок с колбасами, сосисками и сардельками, нарезанными и целыми, разнообразный хлеб и зелень — перед нами предстала гномская кухня во всей своей красе. Хотя насчёт зелени я погорячился — в основном на столе присутствовал лук, зелёный и обычный, нарезанный кольцами, сбрызнутый уксусом и просто, да чеснок, дикий и не очень. Квашеная капуста во многих видах, и ещё густо наперченного жареного лука было много, на отдельных блюдах, бери кто хочет.

— Мама дорогая! — чуть слышно прошептал я в основном для Арчи, вздохнул и придвинул к себе поближе стоявшую передо мной, как и перед каждым на этом столе, кастрюльку с подогревом, и открыл крышку, потому что то же самое сделали уже и Телхар с Бифуром. Внутри оказалось чудо гномской кухни, их знаменитая колбаса с ушами. Но ничего странного там не было, просто в очень крепком и вкусном бульоне плавали толстенные ломти самой простой варёной колбасы и нарезанные тонкой лапшой свиные уши. Хотя сегодня на кухне отошли от традиционного рецепта, потому что в наперченном от души чёрным перцем бульоне плавали не только какие-то маленькие затейливые сосисочки, но даже и лежала мозговая кость.

А из всех приправ на столах стояли только каноничные горчичницы, уксусницы, соусницы с майонезом да перечницы с солонками — всё согласно древним традициям, а больше ничего не было. Ни картошки, ни лапши, ни каши, ни одного салата, ни даже просто воды или хотя бы морса.

— Господа мастера и дорогие гости! — немного не дождавшись, пока все успокоятся, с места поднялся Телхар и поднял перед собой тщательно выбранную перед тем широкую и высокую, не меньше литра объёмом, кружку с пивом. Причём поднял не за ручку, а просто обхватив её своей широкой и длинной пятернёй, как стакан. Далин последовал его примеру, остальные гномы тож, а вот мы не стали придуриваться, не хватало ещё уронить, и подняли свои посудины за ручки. Да и не смогли бы мы повторить этот подвиг, у нас не медвежьи лапы.

— За деловое знакомство! — я уже говорил, что гномские тосты были короткими и шли от самого сердца. — Выпьем!

— Пива выпьем! — хором подхватили его клич все остальные, — за знакомство!

Я с трудом нажал большим пальцем на рычаг крышки, откинул её и с удовольствием выпил светлого, слава богу, пива. Хватал-то ведь первое попавшееся. Выпил немного и сел вместе с остальными, ожидая продолжения официальной части, но все занялись едой.

— И чего? — шёпотом спросил я у Далина, ощущая себя по крайней мере странно, до того всё это не вязалось с людскими и эльфийскими празднествами.

— И ничего! — неожиданно громким басом, во всеуслышание и с выражением, как плохой актёр на деревенской сцене, заявил мне Далин. — Ешь давай!

— Отведай нашей колбасы с ушами! — так же громко начал потчевать меня Телхар. — А за главным столом, столом Правды, тихо не говорят! Тут говорят громко, чтобы все за столом свидетелей слышали, и только по делу!

Арчи слева от меня практически бился в конвульсиях от сдерживаемого хохота, но держал себя в руках, морду имел каменную, как будто в покер играл, и лишь немного дрожавшие пальцы выдавали его напряжение. Антохе же было легче, он ещё на площади впал в состояние прекрасной сказки, и теперь только радостно улыбался, пытаясь откусить от здоровенного дымящегося куска варёной два раза колбасы, наколотой на вилку. Мог ли представить себе наш юнга ещё месяц назад, колупаясь в обслуге аэродрома или на родном огороде, куда его занесёт?

Я лишь пожал плечами, положил сверху на ломоть чёрного хлеба изрядную порцию правильно жареного лука, поперчил его дополнительно, выловил из кастрюльки сосиску, съел её, похлебал бульона, похрустел лапшой из свиных ушей, выпил пива — нормально, в общем, и даже вкусно. Лару бы сюда, чтобы оценила, ну или Хельгу. Хотя лучше не надо, с этих двух дам станется устроить ещё одну ночь длинных ножей, но уже на местной кухне.

Я посмотрел по сторонам — Далин методично шуровал ложкой, с видимым удовольствием хлебая бульон, Антоха скромно объедал кусок варёной колбасы на своей вилке, грамм на триста, не меньше, закусывая свежим, хрустящим хлебом, Арчи тоже морду не воротил, он с большим интересом, привстав со своего места и тщательно всё разглядывая, набирал на свою тарелку разнообразные пластинки нарезанных колбас, и я жестом попросил его накидать мне тоже — всё-таки наш полуэльф был большим специалистом, дерьма не возьмёт, наберёт чего-нибудь реально интересного.

Друг с удовольствием пришёл мне на помощь, любил Арчи, когда у него спрашивали совета в этом деле, и быстро накидал на мою тарелку китовой колбасы, что совсем без жира и с минимумом специй, добавил немного маленьких смешных сосисок, сложно варёной курятины, индюшачьих тефтелек, потом ещё и ещё чего-то, но тоже по возможности постного, если можно так выразиться. В завершение он убрал от меня горчицу, уксус с чёрным перцем и майонез, поставив на их место пиалушки с зелёным луком и квашеной капустой.

А вот у него на тарелке, я видел, лежало что-то другое, сильно деликатесное и редкое в обычное жизни, сырокопчёное и вяленое, в специях и без, твёрдое даже на вид и мягкое, как масло, самый настоящий пир колбасного духа. Но завидовать я не стал, одно дело интерес исследователя, вот как у него сейчас, и совсем другое дело стремление просто вкусно поесть, да ещё и желательно без последствий. Печень у меня, конечно, отросла, но в памяти сидели совсем недавние яркие воспоминания, не располагавшие к застольным экспериментам. Тем более пиво же ещё.

Я с удовольствием отхлебнул пива и огляделся по сторонам, объедая кружок колбасного стейка на вилке. Столовых ножей тут, по эльфийской моде, не использовали, в ходу были охотничьи кинжалы, и благовоспитанно резать мясо на кусочки никто не резал. Наоборот, горчицу мазали сверху на пласты мяса и бараньи бока, откусывая прямо так, держа куски обеими руками, полным ртом, без церемоний. Ну, бороды придерживали иногда, да кое-кто усы заправил себе за уши, вот и весь политес. Ещё на нас поглядывали с ревнивым интересом, поддерживаем ли мы эту их древнюю традицию — жрать как не в себя перед важным разговором, и недовольно хмурились.

Я сообразил, что дело во мне, отвлекаюсь сам и отвлекаю других, отвернулся, и принялся таскать в себя неожиданно вкусную квашеную капусту прямо навильниками, изредка добавляя кусочек колбаски, мяса, хлеба, глоток пива или бульона.

Постепенно шум и гам стих, народ набил животы, некоторые расстегнули пряжки поясов, на столах поуменьшилось горячего, зато осталось вдоволь холодного, многие уже перешли на вторую кружку пива, несколько гигантов духа даже на третью, и Телхар с Бифуром уловили этот момент.