Будь покорной, девочка (СИ) - Худова Алена "Эра Фогель". Страница 14

Бергман прокрутил несколько раз мой хвост в ладонях и связал его веревкой, приятно оттягивая волосы и кожу головы.

— При связывании волос внимательно оценивайте реакцию сабочки. Если ее брови хоть немного напряглись, значит, вы сделали ей больно. Боль в самом начале сессии — недопустима!

Пока Бергман говорил, он ни на минуту не прекращал гладить меня, чуть сжимая кожу пальцами, и я все больше успокаивалась.

— Не прерывайте тактильный контакт. Если вы не можете дотрагиваться до сабочки руками, пока работаете с веревкой, то касайтесь ее хотя бы бедрами, коленями, или грудью. Так вы будете ежесекундно доказывать, что вы рядом и не оставите вашу сабочку ни при каких обстоятельствах.

Я восхитилась его словам. Надо же! Он учит своих учеников не получать удовольствие от боли, а наоборот бережно относиться к своим девушкам? Сейчас культура БДСМ открывалась для меня совсем с другой стороны.

— Номер два, — строго выкрикнул Бергман, очевидно обращаясь к паре из второй кабинки. — Я уже отсюда вижу, как твоей девушке больно. Еще раз она дернется за урок, и я лично проделаю все тоже самое с тобой! — и тут же продолжил своим гипнотическим голосом. — Во время техники связывания веревками вы должны добиться от вашей сабочки некоего состояния транса. Говорю специально для всех сабочек: это состояние полностью безопасно и безвредно для вас. Это не тот транс, где вам пытаются что-то внушить. Скорее это больше похоже на тот, который вы испытываете после интенсивного массажа. Вы все слышите, понимаете, но в вас подавляется желание и способность двигаться. При правильном связывании, кровь ни на секунду не прекращает поступать к мышцам, и не возникает затекания конечностей или другого дискомфорта.

— Быстрее всего этого состояния можно добиться при постоянном контакте с лицом, — Бергман несколько раз огладил ладонями мои руки, вложил свои большие пальцы в мои ладони и слегка помассировал их, все так же озвучивая свои действия. А затем закрыл мне моими ладонями лицо. — Убедитесь, что вы не зажимаете носик своей сабочке.

Встав на колени, Бергман прижался ко мне бедрами и принялся медленно обвязывать мне голову, надежно фиксируя мои ладони. Теперь я не могла отнять руки от лица, но приятная тяжесть ладоней и давление веревок действительно пробуждали потрясающие ощущения. Полностью расслаблялись мышцы лица, опускались брови, сходило любое напряжение, даже корни волос чуть приподнимались от расслабления. К тому же, обвязывая, Бергман постоянно запускал пальцы в мои собранные волосы и еще сильнее усиливал мое удовольствие.

Наконец он завершил свое действие, связав мне запястья, а его руки тут же вернулись мне на спину.

— Дайте своей сабочке от двух до пяти минут, — продолжал он одновременно ласково и назидательно. — В этот момент в мозг посылаются естественные сигналы. Сабочка поймет, что она в надежных руках, что она в безопасности, но и в то же время — что сопротивляться бессмысленно. Это состояние называется «обреченность жертвы». Это базовый животный инстинкт. Именно так любое животное сдается своему охотнику, понимая, что ему уже не уйти. Но сабочки — не животные и не жертвы. Они наши любимые девочки, созданные для того, чтобы приносить нам удовольствие. Мы должны отвечать им тем же. И сейчас вы как раз это делаете.

С каждой секундой я таяла все больше. Бергман подавлял во мне сонливость, продолжая оглаживать меня и массировать сильными руками. Но я все равно четко поймала себя на том моменте, когда полностью перестала соображать. Я прекрасно чувствовала свое тело, но действительно не могла и не хотела пошевелиться. И мне лишь хотелось, чтобы этот урок не заканчивался никогда.

Бергман приобнял меня за плечи, а затем прошелся ладонями по моим бедрам. Его губы вновь коснулись шеи, а щетина пленительно царапнула кожу. Едва слышный стон блаженства сорвался с моих губ и мне было глубоко безразлично услышит меня кто-то, кроме моего Хозяина, или нет.

— Именно в этот момент, — снова заговорил Арон, но я уже с трудом концентрировалась на его словах, больше доверяя действиям, — возникает абсолютное доверие сабочки к вам. Даже если вы познакомились пару часов назад, сейчас она уже готова позволить вам очень многое. И сама захочет служить.

— Проведите небольшое тест, — Бергман чуть отклонил мою голову назад к себе на плечи. — Слегка запрокиньте голову вашей сабочки и отодвиньтесь назад. Если она инстинктивно подастся телом за вами — вы победили, и с этого момента можете постепенно добавлять силы в ваши действия. Но не будьте слишком резки и непоследовательны. Если своими действиями вы вывели сабочку из состояния транса и растревожили ее, то вернитесь на шаг назад. А также не пытайтесь на этом этапе подключить страстные или пикантные прикосновения. Еще рано.

Бергман принялся мягко сминать мне спину, вкладывая большую силу на область плеч, и я тут же вышла из состояния неги и снова сконцентрировалась на его голосе.

— Помните, что сабочка не должна хотеть спать. Но теперь ее нужно научить продлевать состояние транса даже в трудной для нее ситуации. У моей сабочки клаустрофобия, и даже если ваша нормально переживает подобные пространственные ограничения, то сейчас приготовьтесь к панике. Это состояние необходимо пройти. Оно еще больше сблизит вас и поднимет уровень доверия.

Пока Бергман говорил он успел размотать веревку и отнять мои руки от лица. Едва я услышала про панику, как мое сердце бешено забилось, но — вот черт! — мне по-прежнему не хотелось двигаться.

Мужчина тем временем связал мне запястья, неустанно осыпая мои плечи поцелуями. Однако теперь поцелуи не были такими нежными, как в начале. Сейчас они были больше властными и требовательными. Арон словно говорил мне посредством поцелуев: «Поздно. Ты — моя, и никуда от меня не денешься». Затем он сложил мои ладони в молитвенном жесте и один раз обвязал мое тело, фиксируя руки в одном положении.

В этот момент я почувствовала, как кисти затрясло, дышать стало труднее. Затем Бергман обвязал меня еще раз вокруг тела и резко стянул веревку. Она тут же впилась в напряженные кисти и запястья, а мое дыхание сорвалось. Я открыла глаза, панически забегав взглядом по «сцене». Я все еще помнила, что мне нельзя говорить, поэтому я тихо и жалобно заскулила.

— Вот она — паника, — констатировал Арон. — Безумный взгляд, тремор, удушье. Вы должны немедленно успокоить свою сабочку тактильным контактом и словами. Однако, если ваша сабочка ведет себя спокойно, то продолжайте. Сейчас вам необходимо вызвать у нее панику, чтобы в следующий раз уже четко знать как ее погасить. Несмотря на то, что моя девочка Селина в ужасе от происходящего, я не буду ее сейчас успокаивать, чтобы вы все увидели на ее примере как надо действовать. Но помните, что я намного опытнее вас, поэтому четко знаю, что делать. Пока вы не наберетесь должного опыта, не пытайтесь доводить свою сабочку до крайности.

Что? Он будет дальше издеваться надо мной?!

Меня затрясло сильнее и я прижала пальцы к своим онемевшим губам. В глубине моего сознания я помнила, что Бергман предупреждал меня об этом. Он будет намеренно растягивать мои состояния, чтобы все объяснить своим ученикам. Я также по-прежнему не пыталась двигаться и сопротивляться, все еще окутанная доверием. Мне стало стыдно за свой глупый страх, и от отчаяния по моему лицу прошлись две дорожки слез.

Тем временем Арон говорил что-то про узлы, как правильно их делать, чтобы веревка могла свободно стягиваться как галстук и в то же время, чтобы в любой момент можно было дернуть за узел и распадутся все остальные.

Он быстро и ловко обвязал меня, совершая точные и немного грубоватые движения, ежесекундно стягивая бондаж из веревок все сильнее. В свои прикосновения он также вкладывал все больше силы и мне казалось, что еще чуть-чуть и он сломает мне ребра.

Я не могла всхлипнуть, потому что не могла хоть немного раскрыть грудь и сделать даже вдох. Все поплыло перед глазами от пелены слез и страха.