Синдзи-кун. Тетралогия (СИ) - Хонихоев Виталий. Страница 47

— Да, да. Сегодня прохладненько, еще и ветер с моря, а она в таком платьице.

— Она ж маг огня. Ей все время жарко — в любой холод. Она, кстати, может и зимой в таком по городу ходить, но внимания привлекать не хочет. Я как-то раз держала в руках ее пальто — так вот, это просто кусок легкой ткани, там ни подкладки, ни подбивки, ничего нет. И сама ткань едва ли не просто шелк. Такая же история с ее рабочим костюмом — он только на вид костюм. Это просто немного ткани. — сказала Майко: — подозреваю что поэтому у нее проблемы в личной жизни, хах.

— Ууу… — протянул я, сделав вид, что заинтригован. Время сплетничать про коллег на работе.

— Да ну тебя! — сказала Майко, едва взглянув на мое «заинтригованное лицо»: — Это я так… для сведения. Тебе же информация нужна, ты же старый филин, который все просчитывает наперед и каждая деталь тебе важна, ты же у нас мистер «нет мелочей, Майко», «расскажи все в деталях Майко», «дьявол кроется в деталях Майко»! Ну вот, детали тебе…

— Хорошо, хорошо. — я понял ладони, защищаясь от напора Майко: — хорошо. Я вовсе не пытался умалить значение этой … критически важной информации. Крайне необходимой. Жизненной. Веской. Существенной. Значительной. И… ой! Ты что, только что дала мне подзатыльник?!

— А ты мелкий засранец, только что издевался надо мной?! — Майко сложила руки на груди и приняла независимый вид.

— Сама только что говорила, что я старый филин!

— И мелкий засранец!

— Хм… — задумался я. Крыть было нечем, я являюсь и тем и другим: — с точки зрения теоретической…

— Ой, ну все. — закатила глаза Майко: — ты сейчас мне мозги съешь. Чайной ложечкой.

— Ладно. Я вот спросить хотел. — перевел тему я: — к тебе с темой государственной регистрации как мага не подходили?

— Еще как подходили. Иногда по пять раз на дню. Еще и буклеты их везде всучивают. В последний раз как больнице лежала — помнишь, я еще к тебе под видом Винтерса пришла? Ну вот, там опять приставали Ёсида-сан, подпишите, да подпишите.

— Кстати, я тут немного не понял. Инспектор ко мне приходил, тоже тебя как Ёсида обозвал. А Джиро-сама с Акирой и каким-то парнем были — и этот парень тебя Тагами Майко назвал. Маг-метаморф, дескать. И что ты голову водяному магу открутила, а перед этим изнасиловала его.

— Что?! А… ты опять шуточки шутишь… ну, ну, Син, отольются кошке мышкины слезки. — прищурилась Майко: — а что до фамилии-то там долгая история. Расскажу как-нибудь, как будет время. Что ты думаешь? Получится? Как все вообще?

— Ну… — я еще раз осмотрел будущее место действия: — насколько это вообще возможно, мы готовы. Одно из наших слабых место — это конечно тело.

— Что опять с телом-то? — возмутилась Майко: — я и так все что возможно сделала, знаешь сколько мне пришлось заплатить в крематории? Конечно, для братвы скидка, но, все равно немало. И деваха хорошая … была, когда живая была — даже на эту Читосе немного похожа.

— Да я не про это. Понимаешь, есть такая штука как трупное окоченение, например. С момента как человек умер — в его теле начинают идти процессы. И любой врач, любой интерн не спутает только что умершего человека и труп хотя бы суточной давности.

— Так мы для этого ее и заморозили. — моргнула Майко.

— И еще одна штука есть, называется дефростация. Когда ты замораживаешь тело, то вся вода в нем превращается в кристаллики льда и разрывает ткани и соединения. Это и есть причина, по которой нельзя сперва заморозить человека, а потом разморозить его — потому что по большей части он превратится в студень. И это причина, по которой однажды оттаявшее мясо нельзя замораживать снова.

— Знаю я одну кафешку… — задумчиво произнесла Майко: — так там они раз пять замораживают и размораживают.

— Ну вот быть не может. После первого раза мясо уже не очень. А уж после нескольких и вовсе в подошву превращается.

— Поняла. Что делать с этим будем? — сосредоточилась Майко.

— Ничего. Нам главное не дать им возможности долго осматриваться на месте и уж тем более — забрать что-то с собой. Ну, типа «принесите голову прекрасного принца». Я тут думать буду.

— У Читосе есть ожерелье. — заметила Майко: — его ей мать подарила, прощальный подарок был. Она его не снимая носит, оно на ней было… ну, когда…

— Понял. — кивнул я. Было всегда на ней, значит действительно было и тогда, когда она попалась этим насильникам из студии. Если на девушке кроме ожерелья ничего больше нет, то это ожерелье наверняка им запомнилось.

— Но она его не отдаст, предупреждаю сразу. — поторопилась сказать Майко: — не вариант.

— Как раз таки вариант. Спасибо Майко. Это действительно важно.

— Ну, мы можем его у нее отобрать… — задумчиво произнесла она, приставив палец к подбородку: — дело жизни и смерти, не до сентиментальных мелочей и … Эй, ты опять лыбишься! Что я не так говорю?

— Не будем мы ничего забирать. Сделаем копию. Это ей оно дорого, и она каждую деталь знает, и отличит, а эти ублюдки деталей не запомнили и даже в руках его не держали. Это было для них несущественно. Значит и отличить копию от оригинала они не смогут. И я вот уверен, Майко, что для тебя не составит труда найти ювелира, который за двенадцать часов сделает копию.

— Э… да, конечно. Да он у меня за час все сделает! — просветлела лицом Майко, но сразу же нахмурилась: — да ты опять надо мной издеваешься! Лыбился же, признайся!

— Ничего подобного. — отмел вражеские инсинуации я: — я никогда не ставил под вопрос твой интеллект, твое обаяние и умение вести светскую беседу. И, насчёт государственной регистрации. — спешно перевел тему я: — тут ко мне инспектор СКПУ приходил в школу, а у меня там конфликт вышел с … группой товарищей.

— Ага, подрался с малолетками, старый хрен! — с ликованием возвестила Майко: — а сам такого правильного из себя мне тут …

— Угу. — согласился я: — неловко вышло. И теперь мне в школе драться вроде как нельзя ни под каким предлогом. Дал мне буклет и сказал, что даже рекомендовал меня в местную команду…

— К этим, которые Клоуны Сейтеки?

— Вот и я говорю что клоуны. — согласился я. Ну как еще назвать людей, который на полном серьезе одевают яркие (порой опасно обтягивающие) костюмы и бегают по улицам, спасая котят и гоняя мелких хулиганов. Ах, да еще сражаются с «суперзлодеями» на камеру. Хотя в Сейтеки своего «супезлодея» пока вроде нет.

— Не об этом речь. Ты вот мне скажи, Майко, что там с этой регистрацией, нужна она или нет? Что мне делать то? — мне был важен ответ Майко, о на то в этом всём уже не первый год варится и все подводные течения должна знать. А то у меня вводных — кот начихал. То есть все, что говорил мне Горо-сан. А все, что говорил Горо-сан можно уместить в короткой фразе — пройди регистрацию, иначе тебе будет плохо. Я ни капли не сомневался, что Горо намеренно не объяснил как именно я должен себя вести — супер, который учится среди обычных людей. Как избежать конфликта в подростковой среде? Дипломатией? Три раза ха. Взрослые-то люди не всегда могут договориться, чего уж про подростков говорить. Типичное поведение любой власти — сперва поставить в безвыходное положение, с тем, чтобы ты всегда нарушал закон. А потом предложить сделку. Это мы знаем, уже плавали. В моей стране был такой прикол — обложить предпринимателя такими законами, что он попросту не может все это соблюдать. То же самое с дорожными знаками или правилами. И тогда по умолчанию, каждый предприниматель или водитель — нарушитель и преступник. Как там говорят — то, что вы на свободе, не ваша заслуга, а недоработка прокуратуры. Соответственно, если ты уже преступник, то ты уже в уязвимой позиции. Коготок завяз — всей птичке пропасть.

— А ничего не делай. — посоветовала Майко, махнув рукой: — Чего они тебе сделают-то? Пока ты на улицах террор и разрушение творить не начал — у тебя все права гражданина Японии, а в твоем случае — еще и несовершеннолетнего гражданина. Ничего они не могут. Они ж только по закону действуют. А по закону даже сам факт твоих способностей не зафиксирован.