Amore mio Юля Котова (СИ) - Устинова Юлия "Julia Joe". Страница 27

Пока Бредин в холодной ванной совершал водные процедуры, я сочиняла ответ на сообщение Тихомировой, которое она прислала на его мобильный.

«Ромка, привет. Котова три дня не выходит на связь. Я названиваю ей и пишу! У нее все в порядке?!»

О, да. У меня было все в полном порядке. Таком порядке, что мне даже с подругой говорить не хотелось. Но в этом не было ее вины.

Мой мобильный ломился от количества уведомлений о пропущенных звонках и непрочитанных сообщениях. Вет, Тихомирова и даже Ланкастер III жаждали общения со мной. А я лишь хотела продлить эту иллюзию.

Мне нравилось думать, что здесь, в Италии, я стала другим человеком. И, как совсем недавно говорила Рина, могла позволить себе быть рядом с тем, с кем хотела, не думая о том, что было и будет.

Но Натахин не была бы собой, если бы ей не удалось достать меня даже на расстоянии сотен тысяч километров.

Ну и что ей ответить? Что я окончательно сбрендила, находясь рядом с Брединым? Что провожу время с человеком, которого должна презирать?

Когда я писала ответ, который был откровенным враньём, меня накрыло чувство вины.

«Береза», я «Лавр». Без паники. Мы были на экскурсии. Извини, не слышала звонка».

Но Тихомирову непросто было сбить с толку. «Трое суток??? Я волновалась! Ты обалдела меня игнорировать?»

«Ну все же нормально. Я жива, здорова и, судя по джинсам, даже поправилась».

Тихомирова отправила мне жутко злой смайл, демонстрируя степень своего негодования, и следом приписала:

«Ладно, если все нормально, я спать. Уже два часа ночи, а мне на пары с утра. Не пропадай, Котова. Я все равно тебя достану».

Вот в последнем я даже не сомневалась.

Я все еще улыбалась, когда пришло очередное сообщение, но не на мой смартфон, а на брединский, который он передал мне прежде, чем уйти.

А потом все произошло слишком быстро. Я увидела знакомое имя в окне уведомления и часть сообщения, которое мгновенно стёрло улыбку с моего лица.

«Ромыч? Как там Котова, все ещё держится? Давай колись, мужик! Мы тут все просто умираем от любопытства!..»

Это было чёртово дежавю. Все повторялось.

Я не могла здесь больше оставаться, он мог вернуться в любую минуту…

Схватив свой мобильник, я накинула куртку, торопливо зашнуровала свои жёлтые штиблеты и выскочила из дома Сильвии. Мне нужно было найти место, чтобы принять тот факт, что над моими чувствами снова поиздевались.

Но как это можно было принять?!

Свежий вечерний воздух охлаждал лицо, пока я торопливо шла по тротуару. К тому времени, когда мою безмозглую голову посетила эта мысль, я оказалась достаточно далеко от дома Сильвии, и, понимая, что делаю очередную глупость, прижимала к уху трубку в ожидании ответа Кеннеди.

— Джули! Я думал, ты так и не перезвонишь, — раздался бархатный голос парня в трубке после нескольких гудков.

— Я была немного занята. — И снова врала. — Я пойду с тобой в тот клуб.

— Отлично! — торжествующе произнес Кеннеди. — Скажи, откуда тебя забрать?

Я огляделась и увидела вывеску букинистического магазина, а затем продиктовала парню его название…

Глава 14. Однажды в «Венеции»

За пятнадцать месяцев до этого…

Выпускной вечер — удивительный момент в жизни любого школьника… С одной стороны, это конец. Конец школьной жизни, конец детства. Но с другой… это охренительное начало. Начало чего угодно. В этот момент ты можешь думать, что весь мир лежит у твоих ног, и сотни возможностей ожидают за каждым поворотом. Хотя любой из нас понимает, что это лишь иллюзия. Не все из тех, кто надел сегодня свой самый лучший наряд, станут успешными, знаменитыми и будут заниматься тем, к чему лежит душа, но этим вечером мы все пришли сюда, чтобы проститься с детством, одноклассниками и чувством стабильности, которое давала школа. Мы были школьниками… и стали никем. Мы пока не студенты, это знание ещё нужно заслужить, заработать, купить. Кто-то поступит, кого-то заставят… Универ, колледж, бродячий цирк или морская пехота… не важно. Так или иначе, но каждому из нас придется озадачиться выбором профессии. Вот оно — начало взрослой жизни, которое мы с размахом празднуем сегодня.

Банкетный зал «Венеция» расцвечен патриотичной палитрой: белоснежные скатерти, синие банты на стульях, красные шары. Россия — священная наша держава. Да будет так. Славься, Отечество, мы — твое будущее. Вот это уже напрягает, учитывая тех пятерых дебилов, что уже еле стоят на ногах. Хочется надеяться, что Петров и его гоп-компания не решат податься в авиацию или медицину. Давайте в политику, ребята. Туда всем можно.

За последние пару часов мой цинизм перешел критическую отметку. Я начала ощущать себя изгоем на этом празднике взросления и надеж, когда увидела, что даже дылду Феоктистову пригласили на медленный танец. Меня же наши парни словно бойкотировали, и, признаться, это стало раздражать.

Что со мной не так?

— Котова, ты чего такая кислая? — Бредин так незаметно подошёл, что я едва не подпрыгнула от неожиданности. Рука предательски дернулась, и несколько капель вырвались на свободу, стремительно покатились по поверхности бокала и коснулись моей кожи. — Извини, Юль, не хотел тебя напугать.

Бредин забрал мой бокал с игристым и поставил его на стол, затем взял салфетку и стал протирать мою ладонь.

— Что ты делаешь? — перекрикивая музыку, рассеянно спросила, удивлённая этим внезапным приступом заботы.

Я выпила совсем немного, но в голове ощущался странный туман и растерянность. Я здесь. И не здесь. Третий час ночи, как никак. А до этого два часа в парикмахерской. Ноги гудели, от шпилек саднило кожу головы, словно их вонзили в нее, а не в волосы. И я не могла дождаться, когда смогу вынуть все шпильки до одной и растрепать свою шевелюру.

— Потанцуй со мной, — произнес Бредин, удерживая мою ладонь. Он мне улыбался.

А с ним-то что не так? Выглядит вполне себе трезвым… Если бы не его странная просьба. И самое смешное, что он единственный, кто наконец-то меня пригласил. Неужели я была настолько ужасна в этом платье, что один Бредин осмелился подойти? Впрочем, с ним-то все понятно. Решил в очередной раз подоставать меня.

— Отстань. Я устала, мне нужен тайм-аут, — я отмахнулась и показала ему спортивный жест. — Прояви милосердие… или просто… отвали. — Выдернув руку, я расправила складки платья.

Что ему нужно? Пусть мы конфликтуем с детства, если не с рождения, но сегодня же праздник. И даже на войне бывает перемирие.

— Ты себе не изменяешь, — усмехнулся парень, снова накрывая мою ладонь своей.

А вот это уже совсем ни в какие ворота!

— Бредин, что тебе надо?! — прямо спросила, отступив на безопасное расстояние.

— Хочу потанцевать с тобой, — ответил он таким обыденным тоном, словно танцевать друг с другом — наше обычное занятие. — Я два часа думал, как к тебе подойти, — его непринуждённый смех ещё больше настораживал. — Пойдём, Юль. Всего один танец. Пожалуйста, — и умоляющий взгляд окончательно выбил меня из колеи.

— Видишь? — я указала пальцем на свою причёску. — У меня болит голова от этого. И ты мне совсем не помогаешь.

Он снова чему-то улыбался, блуждая взглядом по моему лицу. Я ощущала себя уязвимой и растерянной, настолько убедительным выглядел парень.

— Почему ты так смотришь? Что… у меня что-то с лицом? — я коснулась ладонью щеки.

— Нет, ты потрясающе выглядишь. А сзади, — он постучал пальцем по своей шее, указывая на спину, — это вообще законно?

Длинное платье оттенка серый металлик с прозрачным черным кружевом на лифе и по бокам действительно производило грандиозное впечатление. Вырез до поясницы полностью обнажал спину. Родители не поскупились на мой вечерний образ, а дед едва не заработал инфаркт, когда увидел этот вырез.

Вот только почему парни меня игнорировали? Да и хрен с ними! Но если бы я знала, что Бредин оценит мой выбор вечернего платья, точно бы его не купила.