Песня сирены - Карр Филиппа. Страница 17
Я открыла дверь и вышла на площадку. В тот же самый момент открылась еще одна дверь, из нее вышел мужчина и уставился на меня. Я вздрогнула от неожиданности: он напоминал Бо! Не то чтобы он был так уж похож на него, просто был такого же роста, как Бо, и выглядел так же элегантно. Камзол прямого покроя был расстегнут, и под ним виднелся украшенный вышивкой жилет. Длинные стройные ноги были обтянуты голубыми чулками с серебряными застежками у колен. Полы камзола были прошиты для жесткости медной канителью, из-под левой полы торчал кончик шпаги. Туфли с квадратными носами и высокими каблуками были украшены такой же серебряной пряжкой, как и чулки. Его голову покрывал парик, поверх которого была надета шляпа-треуголка, украшенная серебряным галуном. От него исходил слабый запах духов, и, вероятно, именно этим он напоминал мне Бо. Он был щеголь так же, как и Бо, а в привычках щеголей — пользоваться духами. Человека с такой внешностью, скорее, можно было бы встретить при дворе короля, нежели в сельской гостинице.
У меня не было времени рассмотреть его получше. Я почувствовала, что он недоволен, и только собралась ретироваться в свою каморку и захлопнуть дверь, как вдруг услышала:
— Кто вы такая и что здесь делаете? Я подняла брови, выражая удивление.
— Что вы делаете здесь, на этом этаже? — повторил он требовательно. — Я заплатил за право распоряжаться им полностью и просил, чтобы сюда никого не пускали.
— Я тоже заплатила… за комнату, — с вызовом ответила я. — Позвольте напомнить вам, сэр, что вы разговариваете с дамой.
— Вы заплатили за комнату на этой площадке?
— Да, если ее можно назвать комнатой. Я заняла эту каморку на ночь, потому что вы и ваша компания заняли все другие комнаты.
— И давно вы здесь?
— А почему это вас так интересует? Ничего не ответив, он быстро прошел мимо меня, спустился вниз и позвал хозяина гостиницы.
Продолжая стоять на площадке, я услышала их перебранку.
— Мошенник! Как это понимать? Разве я не заплатил тебе за пользование всем этажом? Разве мы не договаривались, что ни меня, ни моих спутников никто не будет беспокоить?
— Мой господин… — виновато пролепетал хозяин, — госпожа заняла совсем крохотную комнату, которая была бы вам совсем без пользы, почему я и умолчал о ней. Госпожа часто бывает здесь, и я не мог отказать ей в ночлеге.
— Но разве я не сказал тебе, что среди нас — человек, который тяжело болен?
— Мой господин, — продолжал оправдываться хозяин, — мы договорились с госпожой, что она вас не Побеспокоит, она будет держаться тихо.
— Тебе было приказано никого не пускать! Я спустилась вниз и вмешалась в разговор.
— Что вы здесь расшумелись? Это навредит вашему больному другу больше, чем мое присутствие на втором этаже.
После чего я направилась в столовую. Мужчина посмотрел мне вслед, потом повернулся и стал подниматься по лестнице.
Жена хозяина была в столовой. Она явно нервничала, но старалась не подавать вида и, когда я появилась, сказала, что молочный поросенок сейчас будет готов. Она сама обслуживала меня: жаркое, как всегда, было сочным и вкусным. За поросенком последовали пирог с дичью и глинтвейн, чтобы промочить горло. На десерт принесли яблоки, груши и бисквиты.
Едва я приступила к десерту, как в столовую пожаловал мой незнакомец. Он подошел к столу и обратился ко мне:
— Прошу извинить меня за мое поведение. Легким кивком головы я дала понять, что ждала его извинений и принимаю их.
— Я очень озабочен состоянием моего друга, — сказал он.
— Это можно понять.
— Он болен, и его нельзя беспокоить.
— Обещаю, что не потревожу его.
Теперь у меня была возможность разглядеть его получше. Это был интересный мужчина с загорелым лицом; на голове у него был темный парик, но я почему-то была уверена, что под ним — белокурые волосы. Глаза у него были светло-карие, а брови — густые и темные. Квадратный подбородок с ямочкой говорил о том, что он человек чувственный и в то же время жесткий. Озорные огоньки светились в его глазах. Он чем-то волновал меня, но, быть может, я всего лишь испытывала тайное удовольствие от общения с этим мужчиной.
Я пыталась не думать о Бо, но опять поймала себя на том, что мужчина волнует меня именно потому, что напоминает его.
— Можно мне присесть рядом с вами? — спросил он.
— Почему же нельзя? Это общая столовая, к тому же я ухожу.
— Вы должны понять, как я расстроился, когда обнаружил, что рядом с моим другом оказался посторонний человек.
— Посторонний человек? Вы говорите обо мне?
Он положил локти на стол и в упор посмотрел на меня Я увидела восхищение в его глазах, и, сознаюсь, мне это было приятно Вы красивая девушка, сказал он.
И как только вам разрешают ездить одной?
Не будем говорить об этом, ответила я холодно, однако, подумав, решила, что мне ни к чему вводить его в заблуждение, и добавила:
Я не одна, со мной слуги Увы, им пришлось искать себе другое пристанище Я часто езжу этим путем, но впервые мне так не повезло.
Пожалуйста, не считайте это невезением Признаюсь, я был зол, но теперь радуюсь тому, что мне представилась возможность познакомиться с вами. Могу ли я узнать, как вас зовут?
Я испытала легкое замешательство Я уже поняла, что он человек вспыльчивый Тем не менее, он извинился, и мне не хотелось быть с ним излишне черствой — Меня зовут Карлотта Мэйн А вас?
— Я увидела, что он удивился.
— Карлотта Мэйн? — повторил он. — Значит, вы из семьи Эверсли?
— Вы знаете мою семью?
— В какой-то мере. Лорд Эверсли.
— Он сын моей бабушки от первого брака.
Понятно, а Ли?
— Он мой отчим У нас запутанные фамильные связи.
— Не преувеличивайте. Я полагаю, генерал Толуорти тоже имеет отношение к вашей фамилии?
— Вы правы. Похоже, что мы не так уж незнакомы. Хотелось бы узнать что-нибудь и о вашей семье. Как вас зовут?
— Э.. Джон Филд .
— Никогда не слышала о Филдах.
Значит, не все поля принадлежат Филдам, отшутился он.
Неплохо было бы встретиться с вами при более удобных обстоятельствах.
А я хотела бы пожелать вам благополучно доставить вашего друга в Лондон.