Спорим, мы не разведемся? (СИ) - Биглова Алла. Страница 27

Вновь смотрю на экран мобильника. Открываю соцсеть. Гриша не в сети. Даже с алкоголем в крови не получается написать бывшему. И кого этот гадкий напиток там раскрепощает? Как заставляет строчить смс-ки тому, кто был дорог и близок? Кто не просто был, а остался.

Беляш путается под ногами. В какой-то момент он запрыгивает на соседнюю табуретку и осуждающе смотрит на меня. Сердится, что я пью? Возмущается, что никак не могу написать Грише? Или просто недоволен, что миска пустая?

Да кого мы обманываем! Плевать он хотел на мои проблемы с Гришей. У Беляша просто бездна вместо желудка! Он опять проголодался, а я придумываю ему осознанность и человеческие мысли!

— Я тебя уже кормила, — отвечаю котенку на автомате.

— Мяу, — недовольно бурчит он.

Пожимаю плечами и наливаю ему молочка. Обычно Беляш обожает его лакать, но сейчас даже не смотрит в сторону миски.

— Мяу! — требовательно повторяет он.

— У меня с тобой кукуха отъедет, — фыркаю ему в ответ. — Еще мгновение, и я поверю, что ты хочешь, чтобы я написала Грише.

— Мяу, — как-то миролюбивее отвечает он, как бы подтверждая мои мысли.

Так, пора это остановить.

— Да иди ты! — нервно отвечаю я и встаю из-за стола.

Немного шатаюсь, иду в спальню. Беляш устремляется за мной, путается под ногами, фырчит, а я почти что падаю на пол.

— Да, что б тебя! — ругаюсь я на невыносимого котенка.

Я совершенно не понимаю, что Беляш хочет мне сказать! Додумывать — не в моем стиле!

Зверек преграждает мне путь и мяукает так, словно отчитывает меня. Смотрю на бокал вина: я же сделала всего глоток. Когда у меня совсем крыша поехала?

В этот момент в дверь стучатся, и я, облегченно, перешагиваю котенка и спешу открыть. Не спрашиваю «кто там?», не смотрю в глазок, почему-то становится так плевать на свою безопасность…

Распахиваю дверь и замираю. На пороге стоит Гриша с красивым, сборным букетом цветов.

— Нам надо поговорить, — сурово (как мне кажется) замечает Гриша, а сзади я слышу протяжное «мяу», которое явно напоминает человеческое «Я же говорил!».

Так и стою, замерев. В одной руке бокал вина, в другой — телефон с открытой перепиской. С Гришей.

Быстро, однако. Я ведь даже написать не успела.

Не стал терять ни секунды. После звонка Ярослава поехал в ближайший цветочный, выбрал самый красочный букет и помчался к Лене. Если все действительно так, как описывала Лиза, то я накосячил и знатно. Время признавать и исправлять свои ошибки.

Не стал открывать своим ключом, легоненько постучался. Лена открыла почти сразу, и я почувствовал себя идиотом. Она стояла передо мной в своем халате, в одной руке бокал вина, в другой — телефон с открытой перепиской. Не разглядел чьей, но уже сразу же подумал, что скорее всего она звала кого-то на свидание.

Может, она довольна своим одиночеством? Вернее, своей свободой? Может, я зря приехал?

— Да, входи, — отвечает она и отступает.

Беляш путается под ногами и ворчит. Лена сунула телефон в карман, взяла букет из моих рук и непонимающе посмотрела на меня.

Да я и сам не понимал, что вообще делал последние несколько дней. Думал, что это будет легче. Гораздо легче.

— О чем ты хотел поговорить? — наконец, прервала она неловкое молчание, что воцарилось между нами. — И к чему этот букет цветов?

Мне кажется, что она говорит слишком холодно. Или накручивает себя?

— Цветы королеве красоты. Просто так, — пожал плечами. — Мне просто хотелось порадовать тебя.

— Но зачем? — она удивилась. — Ты же сам решил, что мы — бывшие. Формально, нам осталось составить брачный контракт, подать заявление в ЗАГС и развестись.

Мне показалось, или она произнесла все это… вымученно?

— Ты этого хочешь? — мягко поинтересовался я, прощупывая территорию.

— А ты? — мгновенно ответила она вопросом на вопрос, и я застыл. Патовая какая-то ситуация.

Затем я быстро прихожу в себя. Хочет мне зубы заговорить? Ну, уж нет! Не выйдет.

— Давно ты стала евреем? — раздраженно буркнул я.

— Да как с тобой жить начала, — благосклонно ответила она и улыбнулась.

Вот ведь, чертовка! Совсем никакой совести у нее не осталось!

— Почти месяц назад ты так хотела развестись, а я уговорил тебя остаться. Я не хотел, чтобы ты мучилась и отпустил тебя, — вздохнул и честно признался.

Прекрасно понимал, что эту вредину не переспоришь. Лишь время потрачу зря, лучше сразу перейти к правде.

— А меня ты спросил? — возмутилась она. — Просто взял и ушел, не сказал причины, а я догадывайся — свободу ты мне даришь, джентльмен, этакий, или просто уходишь, потому что надоела! — она повысила голос и посмотрела так, словно хотела отхлестать меня этим самым букетом, что в руках держала.

— В свою защиту скажу, что ты, заразка, ничего не говорила мне! Молчала, погрузившись в себя. Молча отчитывала количество дней до конца спора, словно сбежать от меня хотела! — подыграл ей и тоже пламенно возмутился.

— Так вот как ты думал! А спросить? У тебя язык во рту, что, не для разговоров дан? Как-то иначе его используешь? — она начала ругаться, а мне прямо рассмеяться захотелось.

Ну, до чего милая, а!

— Ну, ты же знаешь… — хитро улыбнулся я. — Что я им вытворял для твоего удовольствия.

Лена мгновенно покраснела, зло уставившись на меня. Похоже, я умудрился ее смутить. Это даже забавно.

— Да иди ты! — любимая жена легонько ударила меня букетом.

— Эй! Цветы помнешь! — рассмеялся я.

— А я думала, что ты мне орудие твоего убийства привез! Специально, чтобы я, дурака эдакого, отхлестала! — завопила она, вновь подняв букет над моей головой.

Поймал маленькую засранку, заключил в объятия и поцеловал. Она не особо сопротивлялась, только, похоже, разлила вино на мою рубашку, но то мелочи.

Уверен, она сделала это специально.

Все произошло так быстро, что я не успела и глазом моргнуть. Гриша вернулся и устроил настоящий бедлам. Высказал мне все, что думал, а затем заключил в объятия и поцеловал. Как же я скучала по нашим поцелуям!

В какой-то момент забываюсь и разливаю вино прямо на рубашку Гриши. Зато понимаю, что он реален, что он здесь, и это не пьяный глюк. И меня это радует: мы наконец-то нормально поговорили, расставив все по местам.

Отлипаю от еще не бывшего мужа и изображаю неловкость:

— Ой, я тебе рубашку запачкала! Я не хотела, правда. Давай застираю? — тянусь к пуговицам и помогаю ее снять.

— Да, брось, наверное, ты специально, чертовка, чтобы меня поскорее раздеть, — рассмеялся Гриша и скинул с себя верхнюю одежду.

— Ну, что ты, как я могла! — изображаю саму невинность, включаясь в игру. — Мне совершенно не хочется портить твои вещи!

— То есть, раздеть хочется? — смеется он в ответ, и я закатываю глаза.

— Я это могу сделать и без подручных средств в виде вина. Смекаешь? — смеюсь и иду в ванную, где загружаю футболку в стиральную машинку. — Ну, все! Тебе нечего надеть на выход.

Произношу это и мгновенно теряюсь. Кажется, я сама себя спалила.

— Я могу остаться только если ты этого хочешь. А так у твоего мужа, думаю, найдется какая-нибудь одежонка для меня, — он откровенно издевается надо мной, а я качаю головой.

— Паясничаешь, да? — фыркаю я, встряхнув волосами.

— Ну, правда, Лен. Я же не всю одежду забрал. Но если ты хочешь, чтобы я остался — я это сделаю, — он подмигивает, а я не могу не любоваться его голым торсом, его красивым телом.

Задумываюсь на секунду и очухиваюсь ровно в тот момент, когда Гриша спотыкается о наше мелкое несносное домашнее животное.

Беляш испуганно мяучит и отскакивает на пару метром.

— Вот ведь Бесяш, а! Бесишь! — бурчит Гриша, пытаясь его поймать, но в итоге окончательно спотыкается и падает.

— Ой, аккуратнее! — бегу на крики и вопли двух мужчин, один из которых хвостатый, а другой, похоже, возомнил себя котом. — Гриша, ты не поранился? На кота не упал?