Ректор для попаданки (СИ) - Вулф Алекса. Страница 26

Не келья, но и не роскошные покои Эдмонда.

Комната была просторная, хорошо освещённая в углу, где стояло кресло и перед ним — большая, глубокая чаша на витиевато-резной ножке. Зачем ему чаша? Хотя, чего это я? Рамон же делает зелья. Наверное, в этой чаше тоже. За тяжёлой тёмной занавесью наверняка пряталась кровать. А за дверью в стене — удобства. Очевидно, именно там и был Рамон, когда я его вызвала.

Он положил мне на плечо руку и сказал:

— Располагайся, Алёна. Чувствуй себя как дома.

— У меня дома... совсем не так, — вздохнула я. — Но спасибо, это очень любезно с твоей стороны.

— Это нормально, — улыбнулся Рамон. — Позволь предложить тебе чашку чая.

— С удовольствием, — ответила ему. — Я сяду?

И указала на диванчик рядом с круглым обеденным столом. Рамон кивнул и отошёл к серванту. Я присела на диван, позволила себе размякнуть. И вдруг до меня окончательно дошло осознание того, что меня могли убить!

Огненный шар мог попасть в меня, прямо в голову!

Или мог выжечь дыру в груди, как выжег дыру в деревянном шкафу!

И сейчас я могла не сидеть тут, а лежать в своей комнате на полу совсем-совсем мёртвая...

Озноб заставил меня мелко затрястись. Господи, куда я попала? Я ведь думала: тут нормальный спокойный мир, спасибо нет ни войн, ни государственных переворотов... А оказалось, что именно мне угрожает опасность!

— Алёна, чай.

Рамон присел рядом, очень близко, практически вплотную. Я вдохнула травяной аромат из фарфоровой чашечки, взяла в руки блюдечко, прикрыла глаза. Мне вдруг так отчаянно захотелось, чтобы кто-нибудь обнял, пожалел, приголубил... А раз Эдмонд не торопился сделать это, то пусть Рамон...

Я отпила глоток чая, который разлился по телу приятным теплом, и снова прикрыла глаза. Как хорошо! Даже озноб прошёл, сменившись лёгкой истомой во всём теле. Ещё один глоток — и жизнь показалась мне совсем шикарной!

А потом Рамон сказал:

— Ты устала, Алёна, и очень перенервничала. Давай я устрою тебя в кровати, тебе нужно выспаться. А завтра начнём расследование покушения.

Я не противилась, когда он поднял меня с дивана, осторожно вынув чашку из пальцев, и не противилась, когда он отвёл меня за занавеску и уложил на широкую мягкую кровать.

Я вообще никому и ничему бы сейчас не воспротивилась. Я просто очень хотела спать...

***

— Ай! — резко проснулась я от острой боли. Словно кто-то укусил меня за палец.

Посмотрев на свою руку, я быстро-быстро заморгала, не веря своим глазам.

— Снежка? Что ты здесь... стоп. А что я здесь делаю?

Я села, с тревогой заметила, что на мне была лишь одна ночная сорочка. Прижала к себе котёнка, который выполнил свою функцию будильника и теперь довольно тарахтел у меня на груди.

В голове всё гудело, будто вчера я знатно погуляла на студенческой вечеринке. Воспоминания о вечере были туманными. Кажется, мы повздорили с мисс Валлей, потом я вернулась в свои покои и... Точно! Меня хотели убить!

А потом... потом я вызвала Рамона.

Сейчас, в пробивающихся через витражные окна лучах дневного светила, идея скрыть от Эдмонда покушение на мою жизнь уже не казалась мне такой здравой. Да и тот факт, что я ничего не помнила о том, что мы делали с братом ректора в его комнатах, не добавлял доверия к местному ловеласу.

Снова с беспокойством заглянула под одеяло, словно надеялась увидеть там опровержение моих самых страшных предположений. Мы же не?..

— Ох, Снежка, — вздохнула я, откидывая одеяло прочь. — Натворила я делов. Надо скорее возвращаться к себе, пока Эдмонд ничего не узнал!

— Мря, — согласилась со мной кошечка и спрыгнула на пол. Вытянув хвост трубой, она с деловитым видом подошла к стене с гобеленом и призывно мяукнула.

— Ты знаешь какой-то тайный ход? — спросила я, надеясь, что верно угадала ход мыслей заколдованной девочки.

— Мя! — кивнула Снежка и снова тюкнулась носом в гобелен, призывая меня не медлить.

— Что ж, платье найду позже, — пробормотала я и подошла к котёнку. Отодвинув в сторону тяжёлую ткань, я уставилась на глухую стену. — И? Куда здесь нажать?

— Мя! — подала голос моя помощница. Я подняла котёнка на руки и та указала лапкой на кусок кладки, совсем незначительно выделявшийся на фоне стены.

— Моя ты умничка! — похвалила я ребёнка и нажала в нужном месте. Стена с тихим рокочущим звуком отъехала в сторону и в нос мне ударил запах сырости и плесени. — Мда, видимо Эдмонд не часто пользуется этим лазом.

Я позволила Снежке вести себя, всецело доверившись котёнку. Уверена, та изучила все ходы в академии вдоль и поперёк, — что ещё оставалось делать девочке, брошенной на произвол судьбы и умирающей от скуки и тоски по родным? Конечно, исследовать всё тайное и опасное!

Мы петляли по узким ходам минут пять. Я успела знатно продрогнуть, но не жаловалась. И лишь когда мы вышли возле дверей в мои покои, я выдохнула с облегчением. Открыла дверь и нырнула в спальню, надеясь, что меня никто не видел.

— Ох, спасибо тебе, сокровище ты моё, — я чмокнула котёнка в мордочку и сняла с длинных усов налипшую паутину. — Надеюсь, Эдмонд ничего не узнает!

— Не узнаю о чём? — раздалось ледяное за моей спиной. Я вздрогнула и вмиг заледенела.

Что делал ректор в моей спальне? Да ещё и в такое время?!

— Ни о чём не узнаете, если не скажете, что вы тут делаете! — ляпнула я с перепугу.

— Снежианна, будь добра, подожди меня за дверью! — твёрдым голосом попросил Эдмонд. Кошечка протестующе мяукнула, но ректор взял дочь из моих рук, вынес за дверь и посадил на пол: — Жди меня здесь, пока я поговорю с госпожой Хранителем.

Нет, я не поняла! Я опять официально госпожа Хранитель? А как же наш ужин позавчера!

Я прищурилась, наблюдая, как Эдмонд возвращается в гостиную, и спросила:

— А что, собственно, происходит?

— Где вы были, госпожа Хранитель?

— А какое вам дело, господин ректор?! — вскинулась я, подражая Эдмонду. — Или я в тюрьме?

— Где. Вы. Были?

— Там меня уже нет, — фыркнула я.

— Впрочем, зачем я спрашиваю. Я прекрасно знаю, где вы провели эту ночь. И могу понять. Однако с этого момента прошу прекратить всяческие контакты со Снежианной.

— Это ещё почему?! — удивилась я. — Неужели у вас с братом такие напряжённые отношения?

Упс! Выдала себя... Дурында! Ну да ладно, он и так всё знал... Но почему? Почему мне сразу нельзя со Снежкой видеться?

— У нас с братом нет никаких отношений, — отрезал Эдмонд. — И ещё: просьба не слишком впрягать мисс Валлей в работы по уборке библиотеки. Она не должна много уставать.

— А вот с мисс Валлей у вас, очевидно, прекрасные отношения! — съязвила я. — Ну и растите вашего ребёночка, совет вам да любовь!

Он наморщил лоб, видно, тоже удивился. А я вошла в раж:

— Но предупреждаю: мисс Валлей полная, если не сказать клиническая, дура и манипулятор! А Снежку она любить не будет. Да я вообще не удивлюсь, если уговорит вас отправить Снежианну в какой-нибудь пансион!

— При чём тут мисс Валлей к Снежианне? — вскипел и Эдмонд. — Вы переходите все границы!

— А вы нет? С какой стати вы вмешиваетесь в мою личную жизнь? Да, ваш брат был очень любезен приютить меня на эту ночь, потому что меня чуть не...

Я осеклась.

Говорила же, что не буду грузить Эдмонда...

Хотя почему? Рамон благороднее брата, да и вообще, гораздо красивее! А Эдмонд — напыщенный болван, который даже улыбаться нормально не умеет. Пусть теперь колотится и сам ищет убийцу.

И я решительно продолжила:

— Меня вчера чуть не убили! А вам, господин товарищ ректор, совершенно на это наплевать!

— Что произошло?! — моментально напрягся Эдмонд. — Кто? Как?

— Вы же умный, вот и думайте. Огненный шар, фигура в чёрном плаще, вот на этом самом месте. Всё!

— И вы попросили убежища у моего брата, — подытожил он. — Прекрасно, прекрасно. Просто превосходно!

— А вам же это без разницы! — отрезала я. — И вообще, у вас других дел нет? Идите, вас дочь ждёт.