Сестры-соперницы - Карр Филиппа. Страница 9

— Сенара — моя сестра, так что у нее есть еще один дом — Тристан Прайори.

Сенара протянула одну руку матери, а другую — тете Мелани.

— Пусть Господь благословит вас обеих, — воскликнула она, — и я очень рада тому, что приехала сюда. Я давно мечтала приехать в замок, ведь когда я жила здесь, Тамсин была моей сестрой. Когда-то мы спали в одной спальне, помнишь, Тамсин?

— Пока ты не перебралась в Красную комнату. Сенара прикрыла глаза и рассмеялась. Я поняла, что они с матерью что-то вспомнили.

— Ты была мне сестрой, и ради тебя я сюда приехала. К тому же замок был моим родным домом… я прожила здесь столько лет… Я поеду к тебе, Тамсин, а через какое-то время вернусь сюда. Как вы на это смотрите? Конечно, я могу помешать вам…

— Она помешает! — воскликнула Мелани. — Да это же твой дом.

— Со временем мы меняемся… Сколько лет прошло, Тамсин? Около тридцати. Но ты не выглядишь на свои годы, Тамсин. К тому же ты вновь оживаешь в своих очаровательных дочерях.

— А ты — в своей Карлотте. Женщина остается молодой до тех пор, пока она думает как молодая, чувствует себя молодой и выглядит молодой, — сказала мама.

Сенара провела ладонью по своим чудесным волосам, в которых не было ни единой седой прядки.

— Я всегда заботилась о внешности. Так же, как и моя мать, которая знала множество секретов сохранения молодости.

— Она все еще жива?

— Сейчас она в Мадриде, там у нее роскошный дом. Об этом она всегда мечтала.

— Она осталась такой же молодой и красивой?

— Ну, не такой уж молодой. Это не под силу даже ей. Но она все еще красива. И управляет домом просто по-королевски, как говорят, более по-королевски, чем королевская чета.

— В это я вполне могу поверить. А что она думает по поводу твоей поездки в Англию?

— Да почти ничего. Видимо, решила, что я слегка сумасшедшая. Но зная, что меня воспитывала твоя мать и что ты сильно влияла на меня, понимает, что ты сделала меня сентиментальной, эмоциональной… немножко похожей на себя… Отсюда и некоторые мои странности.

Дядя Коннелл объявил:

— У меня есть отборное темное шерри-бренди. Я сейчас пошлю за ним в погреб. Мы выпьем за твое возвращение.

— Ты очень добр ко мне, Коннелл, — ответила Сенара. — Я никогда не забуду, как ты помог мне бежать отсюда.

— А ты думаешь, я бы позволил толпе наложить на тебя лапу?

— В ту ночь ты стал хозяином замка. Все поняли, что, хотя старый хозяин прикован к креслу, его место занял не менее сильный мужчина.

Эти разговоры взволновали меня. Пока они говорили, я пыталась представить себе все, происходившее здесь когда-то. В один прекрасный день я прочту об этих событиях в дневниках матери и бабушки Линнет, спасшей из моря ведьму, которая была матерью Сенары.

Мелани потребовала зажечь побольше свечей, и слуги принялись за дело, в то время как на улице, по всей видимости, усиливался шторм.

Мы продолжали сидеть за столом, и никто, кажется, не собирался уходить. Тетя Мелани, моя мать, Сенара и дядя Коннелл вспоминали былые дни, и постепенно картина их жизни становилась яснее.

Неожиданно дверь резко распахнулась. Мы услышали громовой голос, который невозможно было не узнать. Дедушка Касвеллин въехал на своем кресле в холл, и глаза его были еще более бешеными, чем обычно. Он остановил взгляд на Сенаре.

Мелани встала.

— Отец… как вы попали сюда? Как вы сумели покинуть свою башню?

Он едва взглянул на нее и проорал:

— Неважно! Сумел! Меня снесли вниз и подняли сюда. Я так приказал. Если я желаю попасть в какую-то часть своего замка, я это делаю. Мне сказали, что она здесь. Опять она сюда явилась… как когда-то… ведьмина дочь!

— Отец, — сказал Коннелл, — это Сенара. Дочь вашей собственной жены.

— Я знаю, кто это. Я спросил и был уверен в том, что мне не посмеют солгать. Чего тебе здесь нужно? — выкрикнул он, глядя на Сенару.

Она встала и подошла к нему, улыбаясь какой-то странной улыбкой. Опустившись на колени, она подняла лицо к дедушке. При свечах она выглядела молодой и очень красивой.

— Я пришла в свой старый дом, — сказала она, — Я приехала, чтобы повидать вас всех.

— Отправляйся туда, откуда приехала. Ты и такие, как ты, приносят в дом зло. Мелани воскликнула:

— Отец, как вы можете!..

— Не называй меня отцом. Ты не имеешь права… даже если мой сын женился на тебе. Она не принесет добра в этот дом. Вылитая мать!

— Нет! — воскликнула Сенара. — Я другая.

— Выгоните ее отсюда. Я не могу ее здесь видеть. Это… к несчастью. Я не хочу, чтобы она напоминала мне о своей матери.

Тамсин сказала:

— Отец, вы жестоки. Сенара приехала очень издалека только для того, чтобы встретиться с нами. Если вы не позволите ей остаться здесь, она найдет прибежище под крышей моего дома.

— Дура! — закричал дедушка. — Ты всегда была дурой!

— Неужто? — спокойно спросила моя мать. — Если я дура, то не знаю, кого можно назвать умным. В своем доме я сумела сделать так, что мой муж и мои дети счастливы. А вот столь мудрый человек, как вы, за всю свою жизнь не смог этого добиться.

Он свирепо взглянул на нее, но в его глазах мелькнуло восхищение. Он гордился ею, и, я думаю, не впервые.

— Тогда тебе должно хватить ума, чтобы не ставить их счастье под угрозу. — Он указал на Сенару. — Вот эта… ведет род от дурной породы. Ее мать явилась сюда и околдовала нас всех. Эта сделает то же самое. Ей не следовало рождаться на свет. Я тебя предупреждаю, дочка, будь умницей, послушай меня, я-то все это знаю. — Его голос вдруг задрожал. — Господи, неужели ты хочешь, чтобы я опять смотрел из своей башни на эти волны, на «Зубы дьявола»и вновь переживал все это? Моя жизнь сложилась бы по-иному, если бы море не выбросило эту ведьму Марию. Твоя мать была такой же дурой, как и ты. Она привела в дом ведьму, испортившую ей жизнь. И ты тоже хочешь сделать такую же глупость, дочка? Неужели ты не понимаешь, что дьявол послал ее, чтобы лишить тебя счастья?

— Отец, вы так много страдали, вы так больны…

— Да, да, ты просто хочешь сказать, что я старый дурак. Господи, если бы я не был прикован к этому креслу, то отхлестал бы тебя бичом, не посмотрев на твой возраст. Я потерял силу в ногах, но с головой у меня все в порядке. Послушай, если ты введешь в свой дом эту женщину, потом ты проклянешь этот день и не раз вспомнишь мои слова. — Он рассмеялся неприятным смехом. — Ладно. Я ничего не запрещаю. Я буду наблюдать. Смотреть, как сбываются мои слова. Я буду смотреть на вас из моей башни и докажу, что говорил правду! Приюти у себя ведьмину дочь… Дай мне возможность доказать правду.

Он развернулся и поехал к выходу, выкрикивая:

«Биндер! Биндер!» Появился испуганный слуга и выкатил кресло из холла.

В комнате повисло молчание. Первой его прервала Карлотта:

— Что за ужасный старик!

— Он женился на твоей бабушке, — сказала Сенара. — Это о ней он говорил с такой злобой.

— Должно быть, он ненавидел ее.

— Она его околдовала.

— Он сошел с ума, не так ли?

— А кто бы не сошел с ума на его месте? — спросила Сенара. — Такой мужчина оказался прикованным к креслу!

Вмешалась моя мать:

— Сенара, ты поедешь с нами в Тристан Прайори. Теперь тебе вряд ли захочется оставаться здесь. Сенара рассмеялась.

— Я не хочу, чтобы он перечеркивал мои планы, — сказала она. — Теперь здесь хозяин Коннелл. Если он и Мелани хотят, чтобы я осталась… тогда мне наплевать на слова сумасшедшего старика. Я обязательно съезжу в Тристан и поживу у тебя, Тамсин, но сначала я хотела бы погостить здесь.

Мелани встала. Она была явно взволнована сценой, которую устроил дедушка.

— Шторм, похоже, не думает стихать, — сказала она. — Но я не вижу причины, почему мы должны дожидаться этого, сидя за столом. Вам, наверное, хочется отдохнуть. Я провожу вас в ваши комнаты.

— Я могу говорить и говорить, — запротестовала Сенара. — Тамсин, пойдем ко мне. Представим, что мы вновь молоды.