В разгар лета - Карр Филиппа. Страница 77

— А с ним ты об этом говорила?

— Мы поговорили с ним об этом на корабле, когда возвращались домой. Рольф сказал, что в то время он был в Бодмине.

— Действительно?

— Я не смогла поверить ему окончательно! О, я поверила, конечно, тогда, но потом у меня появилось столько сомнений. И, наконец, я решила, что Рольф женится на мне из-за Кадора!

— И все из-за этой выходки?

— Выходки?! Такой жестокости я никогда раньше не видела! Если бы там был мой отец, он остановил бы их!

— Давай допустим худшее: что он солгал тебе. Он был молод, а молодые люди так романтичны! Иногда они совершают какие-то вещи под хмельком. Они ведут себя, как сумасшедшие, совершают вещи, о которых потом жалеют! Ты должна понимать и прощать грехи молодости!

— Это была вовсе не пустячная проделка! — Вы бы видели лицо этой женщины… они поступили с ней ужасно!

— Люди иногда теряют контроль над собой! Теперь он мужчина, и ты его любишь! Я уверен, что человек, который любит состояние, не обязательно должен быть плохим. Он не может быть плохим, потому что твой отец хотел поручить ему свои дела перед отъездом!

Хотя, конечно, он всегда мог узнать о состоянии дел, и, если бы возникла необходимость, ему могли сообщить об этом, и он в любой момент мог вернуться.

Даже самый лучший управляющий нуждается в рекомендациях, а теперь они должны исходить от тебя. Это большая ответственность… все эти арендаторы, люди; которые зависят от Кадора… Ты должна справляться со своими обязанностями И быть уверена, что все, созданное твоим отцом и его предками, находится в хорошем состоянии! А Рольф — тот человек, который мог бы тебе помочь. Возвращайся домой и выходи за него замуж, если он захочет после того, как ты с ним поступила. Он захочет… ради Кадора!

— Дядя Питер, вы удивительный человек! Я никогда не думала, Что мы с вами можем вот так поговорить!

— Грешники — более мягкие люди, чем святые! Это другой урок, который ты должна усвоить. Я знаю много потрясений и поэтому понимаю, как легко они могут разразиться для каждого! Воспользуйся моим советом: возвращайся, поговори с ним, расскажи ему о своих сомнениях, как ты рассказала мне. Я бы хотел, чтобы твоя жизнь устроилась! Я уже сказал: я чувствую ответственность за тебя, потому что любил твою мать! И тебя люблю тоже! — Он улыбнулся и поднял бокал:

— За успехи Анноры! Пусть ей сопутствует только удача! И позволь мне сказать, что если ты воспрянешь духом, то так оно и будет. Это закон природы, а теперь я должен отвезти тебя обратно, потому что меня ждет встреча.

— Спасибо, дядя Питер, вы мне очень помогли.

Он, действительно, помог мне. Я чувствовала, как меняется мое настроение. Действительно ли я придавала слишком большое значение той ночи? Я пыталась выбросить из памяти перекошенное лицо старой женщины и пламя, полыхающее на крыше ее дома.

Юношеская выходка? Нет, жестокое, преступное деяние, и только человек, который носил в себе жестокость, мог участвовать в таком деле. Но Рольф не был там, я должна верить ему!

А Кадор? Дядя Питер был прав: конечно, он любил Кадор, всегда любил его. А я любила Рольфа. Не сравнивала ли я с ним остальных: Джо, Грегори Доннелли?.. И всегда я думала: «И все-таки Рольф намного лучше!»И, несмотря на это, я отвернулась от Рольфа. Я подумала о том, каким был Рольф в последнюю нашу встречу — холодный, отстраненный, словно он больше не любил меня, и это было естественно после того, что я сделала.

Допустим, я вернусь. Допустим, я скажу ему о своих сомнениях. Допустим, мы поговорим — мы поговорим обо всем, что касается той ночи и его любви к Кадору, — поговорим откровенно, как, к своему удивлению, я смогла поговорить с дядей Питером.

Посмотрим, что будет.

Елена, казалось, начинала чувствовать удовлетворение от жизни. Я отправилась вместе с ней и тетей Амарилис осматривать дом в Вестминстере. Дом оказался очень славным и понравился Елене. В ее голове уже возникали разные планы, на удивление оживленно она говорила о том, каковы будут гостиная и столовая, а как заблестели ее глаза, когда Елена заговорила о том, где будет детская!

— Джонни здесь очень понравится, — сияя, говорила тетя Амарилис.

Все происходило именно так, как она хотела, и ее удивительный муж собирался купить дом для Елены и ее мужа. Более того, дядя Питер был заинтересован в будущем Мэтью, а это значило, что он обеспечит своему зятю блестящую карьеру.

И только когда она обернулась ко мне, ее глаза выражали печаль. Конечно, она помнила о моей матери, о моей трагической потере, о том, что я отказалась от жениха, чуть ли не дойдя до алтаря.

«Дядя Питер прав, — подумала я. — Я позволила завладеть собой одной-единственной мысли, стала циничной, стала отыскивать корыстолюбивые мотивы в поступках людей». Я вспомнила о том, как моя мама говорила, что у Амарилис всегда будет хорошо, потому что она просто не замечает того, что плохо. В этом было много правды. Теперь и дочь, и сын тети Амарилис были хорошо устроены. Эмоции, которые еще недавно владели ими, когда завистливые люди попытались выбить почву из-под ног дяди Питера, были позади. Никто не мог причинить зла дяде Питеру, как бы ни старался. Каждый теперь должен видеть в нем замечательного человека.

Я подумала о выборе дяди Питера. Он сказал, что чуть не женился на моей матери. Я сомневалась в том, чтобы она согласилась, но если бы так случилось, едва ли у дяди Питера был бы спокойный брак. Он выбрал Амарилис, потому что именно такая жена ему и была нужна. Какой муж не будет доволен женой, которая считает его совершенством? Наверное, такие женщины попадаются нечасто, и не было ничего странного в том, что одна из них стала женой дяди Питера.

И то, что дядя сказал мне, было правдой: мы с Рольфом принадлежим друг другу, а Кадор принадлежит нам. Именно тогда, когда мы осматривали дом вместе с Еленой и тетей Амарилис, я сказала себе:

«Вернись назад, встреться с Рольфом, проси у него прощения за то, что сделала, и поговори… Поговори с ним искренне, расскажи ему подробно о своих сомнениях!» Это решение значительно подняло мой дух.

Когда я сказала Елене, что решила вернуться в Корнуолл, она погрустнела, но больше не цеплялась за меня, не просила меня остаться, как когда-то, что свидетельствовало о перемене в ее жизни. Елена и — Мэтью становились все ближе, она с энтузиазмом готовилась переехать в новый дом, обсуждала с матерью подробности приемов, которые они будут устраивать, и даже составляла список людей, которые будут их гостями.