Спрятанная (СИ) - Давыдова Майя. Страница 32

— А я чего-то просил?

— Попросишь.

Мог бы… будь она Мэлис, то попросил бы. Наверное.

— Девушка, которую я ищу, там же, где и Ян. Нам просто по пути.

— Думала, ты решил ее больше не искать.

— Решил, — он потер заросший подбородок, подбирая нужные слова. — В минуту слабости. Те люди — работорговцы, отбить у них добычу очень сложно… но есть один шанс.

— Какой? — Исса все-таки повернулась к нему. В темноте глаза кажутся бездонными.

— Они останавливаются на ночевку на одном островке. Я знаю, где это… Можно попробовать выкрасть Мэлис и Яна.

Ворон нес полную хрень. Нет, еще недавно он и сам задумывался, а не отбить ли Мэлис по прибытии «прыгунов» на остров. Но только теперь, произнося это вслух, понимал, как все это неправдоподобно звучит. Но когда хочешь верить — веришь. А Исса хотела.

Исса сидит рядом, охватив себя руками. Вечер прохладный, а ее одежда вся мокрая. Он стянул куртку и накинул ей на плечи:

— Ты совсем замерзла. Не хотелось бы, чтобы ты подхватила воспаление легких.

В ее взгляде мелькнула благодарность.

Зачем она ему верит?! Глупая девчонка!

— Значит, мы поплывем на остров?..

— Это недалеко.

Исса устало привалилась к его плечу:

— Значит, у нас есть шанс?

Ворон кивнул. У него — есть. У Иссы — ни одного.

Глава 12. Мэлис

Они шли через лес, по заброшенной дороге. Перекусывали жареными на костре грибами и кислыми ягодами. Ян был улыбчив, но необычные, жутковатые глаза его были серьезны. Он смотрел на Мэлис и вглубь нее. И все время что-то пытался рассмотреть в небе.

Мокрую рубашку он так и не надел, нес в руках. И на поджаром его теле все явственнее проступали синяки.

— Как ты себя чувствуешь? — в который раз спросила Мэлис. — Не хочешь отдохнуть?

— Все хорошо, — разбитые губы тронула улыбка. — Нам надо спешить. До темноты мне бы хотелось покинуть лес.

— И куда мы выйдем?

— Надеюсь, к Белому городу… — он пожал плечами.

Ян не знал. Они могли с тем же успехом не выйти никуда. И все же Мэлис шла за ним. На самом деле, ей было все равно куда.

Тот, кого высматривал юный колдун, появился вместе с первыми сумерками. Большой черный ворон опустился на ветку над их головами, к огромной радости Яна. С птицей он едва не целовался, а потом долго о чем-то… говорил?

— Он сказал, что Исса в Белом городе, и у нее все хорошо. Было все хорошо. Грай покинул ее, когда она вошла внутрь. Она не одна, с ней мужчина, что был с тобой. Ворон, — Ян встретился с ней взглядом. — Как думаешь, он может причинить Иссе зло?

— Я не знаю… — ей бы хотелось сказать ему что-то другое, но Мэлис не могла соврать. — Мне кажется, он неплохой человек, но… Прости.

Ян понимающе кивнул.

Через какое-то время дорога оборвалась, и дальше их вел ворон. И чем дальше они шли, тем реже становились деревья. Лес закончился, когда густые сумерки опустились на землю. Отсюда они могли видеть расположившийся на пологом холме Белый город.

— Сегодня внутрь мы не попадем. Переночуем тут, на опушке.

Мэлис уже никуда не спешила. Может колдуны и могут понять где правда, а где нет, но захотят ли? Да и не виновна ли она уже в том, что сбежала от мужа и провела несколько дней в обществе мужчин, ни один из которых не является ее родственником? И что скажет, когда откроется, что за помощь она обещала Ворону себя? И она бы выполнила обещание, тем самым сделав то, в чем обвинял ее Коннор. Она сама загнала себя в ловушку.

С чем она придет к князю?

Мэлис устало опустилась на траву и привычным уже движением потерла шею. Родимое пятно зудело, причиняя боль.

— Давно оно тебя беспокоит?

Ян подсел ближе, и девушка подавила инстинктивное желание прикрыться. Никто не должен видеть этот знак. Но ведь рядом с ней колдун, разве есть смысл таиться от него?

— С тех пор, как появилось.

— С рождения? — он заломил бровь.

Мэлис мотнула головой:

— Оно появилось после долгой болезни. Меня прокляли, я едва умерла… и у меня осталось вот это, — она попыталась улыбнуться.

— Прокляли? Я не ощущаю на тебе проклятья. Да и про метки, что после него остаются, тоже в первый раз слышу. Кто тебе об этом сказал?

— Колдун. Он лечил меня тогда.

— Позволь? — и прежде, чем она успела ответить, коснулся ее шеи.

Прохладные пальцы двигались по коже мягко, даже ласково, вызывая непонятную дрожь в животе. Мэлис приподняла другой рукой волосы, наклонила голову. Никто никогда не касался ее родимого пятна. Мать будто брезговала, а Коннор считал его уродливым.

— Странно, — теплое дыхание соскользнуло с шеи на плечо, следом за ним рука оттянула ворот рубахи вниз.

Мэлис вздрогнула.

— Больно? — лицо Яна было пугающе близко.

— Нет. Просто не ожидала.

Впервые близость мужчины не причиняла ужаса, от которого холодом стягивает грудь, как было с Коннором. С Вороном… с Вороном все было иначе: он манил, как открытое пламя в холодную ночь, но Мэлис никогда не забывала, как оно опасно и как легко обжечься. А то и вовсе сгореть дотла.

С Яном было спокойно. И легко. Может дело в его улыбке? Открытой и немного лукавой. Или взгляде, что не пытался ее раздеть, оценить, как товар на полке.

И это пугало Мэлис — мужчинам нельзя доверять. Они причиняют боль. Всегда.

— Значит, сначала ты долго болела, ослабла. А потом пришел колдун и что-то с тобой делал.

— Лечил.

Ян повел плечом и задал новый вопрос:

— Горло или шея болели особенно, да?

— Я напилась холодной воды и… да, болело. Я даже глотать не могла.

И колдун что-то чертил на ее коже, как раз в том месте, где потом появилось пятно.

— Тебе выписывали мазь, которой полагается смазывать его?

Кивок.

— Потом становилось легче, и пятно проступало ярче?

Мэлис никогда не связывала это, но да. После снадобья россыпь проступала сильнее.

— Не было никого проклятья, — Ян убрал руку. — А это на тебе выжгли при помощи колдовства.

— Ты что-то путаешь…

Он мотнул головой:

— Я, как ты сказала — мальчишка, и на настоящего колдуна не очень похож, да? — в улыбке дрогнул уголок рта. — Но поверь мне, знаю, о чем говорю. И не просто выжгли — с точностью воспроизвели.

— Что?

— Чье-то родимое пятно. И не спрашивай зачем, я не знаю. Но ни одно колдовство не продержится долго без подпитки, для этого и нужна была мазь.

— Но после нее становилось лучше.

— Без нее, — палец очертил контуры родимого пятна. — Оно давно бы сошло, исчезло, будто и не было. Потерпи, скоро пройдет. Несколько недель и от него не останется и следа.

— Я не понимаю… Мама сказала, что это знак проклятья. Я думала, что проклята и поэтому… поэтому я такая неудачница. И колдун, он тоже… Зачем они обманули меня?

— Ты запомнила, как его звали?

Она покачала головой:

— Не уверена, что знала. Он был уже не молод — старик с желтой кожей и черными глазами. Он пугал меня… не знаю чем… Просто пугал. Мне казалось, что с ним приползали змеи. Они прятались под моей кроватью и долго не желали уходить. У него были тонкие косицы, перетянутые лентами…

Взгляд Яна потемнел. Какое-то время он молчал, погруженный в свои мысли.

— Как звали твою мать?

— Элиза Съё.

Он мотнул головой:

— Не может быть!

— Чего не может быть? — Мэлис нахмурилась.

— Я знал ее как мать совсем другой девушки… Пару месяцев назад, она дала согласие на ее брак… с моим учителем.

— Наверное, это была другая женщина с таким же именем…

— Холмвилл, особняк за высоким резным забором, красная крыша и фруктовый сад, белоснежная беседка, увитая плющом….

— Ян, у моей матери не было других дочерей.

Он не ответил. Даже не смотрел на ее больше — его взгляд был прикован к двум почти полным лунам, взошедшим на небе.

— Наши с тобой дороги пересеклись не случайно, Мэлис! Так духи говорят с нами, дают подсказки, — он повернулся к ней.